Елена Цугулиева - Эстеты из Кукановки

Авторам опасаться нечего, потому что никогда и никто не выдумает такой глупости и нелепости, какую может преподнести нам сама жизнь.

А кто со мной не согласен, тем в доказательство я поведаю подлинную историю, которая произошла в ночь на прошлый Новый год.

Итак, 31 декабря. Вечер.

Один из новых микрорайонов.

Дом повышенной этажности.

Трехкомнатная квартира со всеми удобствами.

Милая, симпатичная семья Ахеевых. Почти новоселы — поменялись сюда в июне. Бабушка Анна Пантелеевна, папа Алексей Ильич, мама Алла Трофимовна и пятиклассник Боря. На встречу Нового года Ахеевы пригласили из другого нового микрорайона своих бывших соседей — Александру Ивановну и Николая Васильевича Фешиных с их сыном — приятелем Бори — Маратиком.

Вечер начался нормально и благополучно. Мужчины всех возрастов, как водится, уселись у телевизора. На экране мелькали красивые лица артистов и певиц. Женщины на кухне, уподобляясь плотникам, пилили, строгали и рубили всякую всячину на салат. А бабушка до блеска натирала яблоки «джонатан» и укладывала их в вазу покрасивее.

Наконец, хозяйка известила, что все готово и можно садиться, проводить старый год.

— Вот еще досмотрим образцовских кукол, — сказал Ахеев. А гость подошел к столу и начал вслух восхищаться сервировкой:

— Ах, какая селедка! Симфония, а не селедка. Это же надо — так разделать. А еще я, к своему восторгу, вижу грибы.

— Грузди своего сбора и посола, — гордо сказал хозяин.

— Да. Теперь это модно, — поддержала разговор Александра Ивановна. — Мы на балконе помидоры вырастили. И лук.

— А я, знаете, хочу арбузы попробовать. Посадить в комнате, а как потеплеет, — высадить на лоджию. А то их всегда зелеными продают. Мои новые соседи говорят, что они на даче виноград развели. И ведь растет, подлец!

— А может, врут? — посомневался Фешин.

Неожиданно мигнул свет. Мальчишки радостно завопили.

— Привет! — сказал Алексей Ильич.

— Это ничего, — сказала бабушка. — Нынче все елки с электрическими лампочками. Нагрузка большая. Вот оно и мигает. А были бы со свечками, не мигало бы. Ничего. Сейчас оно зажгется.

— Безобразие! — сказал Фешин. При этих его словах свет погас совсем. Начались всякие тревожные восклицания и предположения.

— Люди! — закричал Боря, глянув в окно. — Не огорчайтесь! Не только у нас, у всех кругом погасло! Во всех домах!

— Тьфу! — сказала бабушка и ушла в свою комнату укладываться спать.

— Баб! Когда просветлится, я тебя разбужу! — пожалел ее внук.

— Еще чего! Не надо разбужать, — отвергла бабушка. Через минуту все услышали, как она захрапела.

— Так и будем в темноте сидеть? — оскорбленно сказала Фешина. — Хорошенький Новый год. Лучше было у нас устроить. А вы уперлись: к нам, к нам!

Вдруг Алла Трофимовна застонала:

— Ай, какой кошмар! Это ужас! Ой-ей-ей!

— Ты чего, жена? Какой еще кошмар? Ну, чуточку посумерничаем. Не беда.

— Самый настоящий кошмарный кошмар. Холодильник размораживается! А там за-за-заливное из су-су-судака-а… Оно ж не застынет!

— Ну и пес с ним. Съедим его вроде бы ухой. В жидком виде.

— А лимонное желе тоже будешь ухой есть? А пломбир?

— Провались они все! И телефона нет, никуда не позвонишь, не узнаешь, надолго ли эта преисподняя, — сказал хозяин, включая транзистор. — Эге! Уже скоро одиннадцать! Скорее, прошу за стол!

Немножко бил свет из окна, от заснеженной улицы. Но все равно ужинать было очень неудобно: на вилку все время попадало не то, что хотелось. А главное — никак нельзя было наливать.

— Люди! — закричал смекалистый Боря. — У бабушки в ящике есть свечки. Сам видел. Я сейчас принесу.

Он ощупью пошел в бабушкину комнату, попутно свалил горшок с цветком «Девьи грезы» и с торжеством притащил с десяток мелких желтых свечек.

— Давайте сядем традиционно, — предложил Ахеев. — Боря, ты на свое место, а вы, Николай Васильевич…

— Еще чего придумаешь! — рассердилась Алла Трофимовна. — В темноте детей перетаскивать. Лучше зажги свечи.

Зажгли сразу четыре штуки. И сразу стало как-то зловеще и страшно. Как будто вокруг стола сидели привидения.

— Замок Броуди, — сказала хозяйка.

— Рыцари круглого стола, — выдал начитанный Маратик.

— А знаете, это даже интересно, — преувеличенно бодро заявил хозяин. — Как в Лондоне. Там, говорят, свечи в моду вошли.

— Чем это так странно пахнет? — потянула носом Фешина.

— Похоже на ладан. Будто панихида.

— Точно! — подтвердил Боря. — Эти свечки религиозные. Их бабушка из церкви принесла и возле икон зажигает.

— Леший их побери, — старался замять тему Ахеев, — как я буду шампанское открывать? Уже без десяти…

— Елки-палки-печки-лавочки, — ввернул Фешин, — сейчас самые интересные передачи по телеку, а мы тут, как кроты какие…

— Как черви слепые живут! — подхватил Маратик. — Ни сказок о вас не расскажут…

По радио рассказывали что-то радостное и обнадеживающее. Хозяин, окатив пеной рядом сидящих и собственные брюки, все же ухитрился наполнить бокалы шампанским.

Начали бить куранты.

— С Новым годом! Ур-ра! — закричали все и, чокнувшись, выпили. Налили по второму, чтобы не выдохлось. Хозяйка, нарушив ритуал, принесла десерт — торт «Осенний вальс» и фрукты.

— Тишина какая, — умиленно сказала она, ставя блюдо и вазу на стол. — А то как праздник, весь дом трясется трясом. Над нами квартира — там всегда будто танки приступом идут — грохот от каблучищ. А как петь начнут, ревом рев стоит.

— Ну, какой идиот в темноте станет петь и плясать?

— Позвольте, а почему у меня в бокале лимонад? — удивился Фешин. — Где мое шампанское?

Оказалось, что шампанское, перепутав бокалы, выпил его собственный сын. С непривычки, он теперь сидел, пяля глаза на окружающих, и хихикал.

— У меня от этого лимонада почему-то в носу кисло, — сказал он, пытаясь разобраться в сложных, обуревающих его чувствах.

— Еще этого не хватало! — возмутилась Александра Ивановна. — Как теперь везти домой пьяного ребенка? Допраздновались.

— С Новым годом, с новым счастьем! — сказал диктор.

— У нас еще, слава богу, благодаря бабушке свечки есть, — рассудительно сказал Боря. — А в соседних домах темно…

— Боря, угости Маратика тортом, — встревоженно сказала мать, — а еще лучше — идите в ту комнату и играйте в бильярд.

— Ты явно не в себе, мать, — сказал ей муж. — В темноте они себе глаза киями повытыкают.

…Свет загорелся где-то около двух часов, когда уже все спали, улегшись где попало.

Через несколько дней выяснилось, что свет погас по уважительной причине. Оказывается, к электролинии подключали еще два новых незаселенных дома. И эту операцию нужно было провести так, чтобы она вошла в план истекающего года. Иначе у кого-то «летела прогрессивка».