Тонино Гуэрра - Истории тысячного года, или Приключения Тысячемуха, Початка и Недорода

Внезапно правая рука, а с ней и Тысячемух, вконец обнаглев, отвесили принцу Роккапребальца увесистую пощечину. Принц вскочил и обнажил шпагу. Кондотьер молниеносно отпрянул назад:

— Это был не я.

— Как не вы? Кто же тогда? — рявкнул принц.

— Моя правая рука.

— Приказываю вам жестоко ее покарать, — немного поостыв, сказал принц.

— Клянусь, я безжалостно расправлюсь с ней за дерзость.

— Каким образом?

— Я человек чести. И потому сожгу мою правую руку на костре перед строем солдат, — торжественно пообещал кондотьер.

Тут Тысячемух высунул голову из-за спины кондотьера и закричал, что он не согласен. Но никто не стал его слушать. Кондотьер выскочил из палатки, потянув за собой Тысячемуха, и приказал солдатам развести костер.

Все это он затеял лишь для того, чтобы пустить принцу пыль, вернее, дым в глаза — показать ему, что по первому сигналу весь лагерь приходит в движение. Беспорядок царил превеликий. Но, как всегда, нашлись любители жестоких зрелищ, один солдат отыскал жаровню, другой развел в ней огонь, что совсем уж не понравилось бедняге Тысячемуху.

Единственными, кто сохранил спокойствие среди всего этого переполоха, были Початок и Недород. Они не спеша заделывали крышу. Куском панциря Початок изнутри закрыл последнюю дыру. Прибив панцирь гвоздями, Початок спрыгнул вниз, и оба друга очутились в кромешной тьме. Они радостно прижались к стене.

— Теперь, если пойдет дождь или снег, мы будем сидеть себе в тепле да посмеиваться, — сказал Початок.

— А на головы бродяг и воров пусть обрушатся ливень, град и молнии, — отозвался Недород.

— И еще пусть их в пути застигнет землетрясение, — добавил Початок.

— Нам здесь и чума не страшна! — воскликнул Недород.

— Ты уверен?

— Сюда не заберется даже голод, а уж он в любое место забирается, — гордо объявил Недород.

Лучше бы он не упоминал о голоде. Только ты его назовешь, как он бросается на тебя, словно хищный зверь. Проникает сквозь стены, перескакивает через горы и реки днем и ночью, в жару и в холод, в засуху и в дождь.

Початок и Недород сразу вспомнили о Тысячемухе и стали громко звать его. Ведь корка хлеба им от него нет-нет да перепадала. Но Тысячемух не отзывался — он в это самое время в ужасе смотрел на костер.

Посреди лагеря солдаты разожгли огонь в жаровне, а когда пламя сожрало дрова, они превратились в раскаленные головешки. Принц Роккапребальца и все солдаты-наемники стояли и ждали, когда кондотьер сунет в огонь правую руку, как он торжественно обещал.

В мертвой тишине затрубили трубы. Но правая рука не поднялась — как висела, так и осталась висеть плетью. Тогда кондотьер схватил ее своей левой рукой и попытался сунуть в огонь. Тысячемух отчаянно взвизгнул, рванулся назад и дал растерявшемуся кондотьеру подножку. Оба упали и покатились по земле. Тысячемуху удалось сорвать ремни, и он бросился наутек. Солдаты за ним. Тысячемух подбежал к дому Початка и Недорода, вскарабкался на крышу, скинул на землю несколько камней и, зажмурившись, нырнул вниз. И конечно же, упал на плечи двух друзей, которые терпеливо ждали во тьме, а кого и что — сами не знали.

— Ты кто? — испуганно воскликнул Недород.

От страха и быстрого бега у Тысячемуха пропал голос. Но он сообразил левой рукой заткнуть рот Недороду, а правой — Початку, ведь солдаты, пешие и конные, уже окружили дом. Уже слышны были их гневные крики, проклятия, приказы офицеров. Початок и Недород молчат как рыбы. Они прекрасно знают, что если солдаты найдут их, то уж точно убьют всех троих. Так что лучше задыхаться, но молчать. А как только солдаты уйдут, бежать куда глаза глядят. Но Початку и Недороду ужасно не хочется бежать теперь, когда у них есть свой собственный дом. А все Тысячемух виноват.

Едва солдаты скрылись вдали, Початок и Недород обрушили на Тысячемуха град ругательств:

— Врун, обманщик, подлая душа!

— Держишь нас словно пленников да еще не кормишь! — воскликнул Недород.

— Это не я держу вас в плену, — прохрипел Тысячемух.

— Кто же тогда?

— Те, кто осаждают замок.

— Ты один из них, — сказал Початок.

— Был, но теперь я удрал к друзьям.

— К каким таким друзьям? — удивился Недород.

— Початку и Недороду.

— Не рассказывай сказок. Початок и Недород — это мы.

— Ну, а я Тысячемух. Значит, мы снова вместе.

— Что же нам теперь делать? — сказал Недород.

— То же, что всегда, — бежать.

Тысячемух выглянул в дыру — посмотреть, что творится в лагере. Солдат поблизости не было: они искали Тысячемуха в кустарнике. Тысячемух ловко вылез через дыру в крыше, а за ним выбрались на свет божий и Початок с Недородом. Они спрыгнули на землю и поползли прочь от дома, зажмурив глаза, чтобы их никто не увидел. И тут раздался лошадиный топот. Солдаты, как и следовало ожидать, сообразили наконец, куда спрятался Тысячемух. Трое друзей проворно влезли в пустую бочку, стоявшую на холмике, и захлопнули крышку.

Бочка хорошее укрытие, но долго жить в ней трудно, вернее, нельзя. Трое друзей стали спорить, как быть дальше. Спор был довольно оживленный, и бочка покачалась-покачалась, потом опрокинулась и покатилась вниз. Все быстрее и быстрее. На ухабах и рытвинах она подпрыгивала, затем снова падала на камни и сучья. Трое друзей обхватили голову руками — лучше уж пусть им достанется, а не голове.

Бочка перелетела через яму, проложила себе путь через кустарник, ударилась о яблоню и с разгона вкатилась на второй холмик. Перевалила через его вершину и снова покатилась вниз, к реке. Она пролетела над плакучей ивой и с громким всплеском рухнула в воду.

Теперь Тысячемух, Початок и Недород лежат, прижавшись друг к другу, на дне и молчат. Они уверены, что утонули, а утопленники обычно хранят молчание. На берегу тоже тихо-тихо. Лишь щебечут в ветвях птицы да журчит вода. Трое друзей ничего этого не слышат, они мирно спят в бочке, которая медленно плывет по течению реки.

Легкий ветерок подгонял бочку, и она, увлекаемая течением, неторопливо плыла мимо зеленых лугов и белых холмов, навстречу заходящему солнцу.

Вдруг к бочке подлетел черный дрозд. Сел на крышку, спугнув четырех воробьев, бабочку и паука. Любопытный черный дрозд заглянул в щель и увидел сразу шесть глаз. А черные дрозды очень любят клевать человека в глаз.

Дрозд задумался: с кого бы начать, ведь все шесть глаз закрыты. Он долго примеривался и наконец выбрал левый глаз с краю. Изловчился и клювом изо всех сил ударил в глаз.

И сразу раздался отчаянный вопль. Черный дрозд в испуге вспорхнул с бочки и улетел. Початок и Недород проснулись и стали протирать глаза. Смотрят и видят, что Тысячемух поднес руку к правому глазу, а из левого у него текут большущие слезы. Изо рта же вырываются проклятия: