Array Коллектив авторов - Морские досуги №4

— А беска у нас, как флюгарка что ли? — Вотя греб мощно, опережая товарища на корпус.

— Тебе ж сказали — учения на флоте, а тут мы с ящиком на привязи — явные диверсанты… Грохнут ведь, не сходя с палубы… — и Миха посмотрел налево, там, окутанный утренней мглой, на флагманских бочках стоял крейсер "Дзержинский".

Выплывая на фарватер Севастопольской бухты, до уха курсантов донеслись непонятные вопли с берега. Пловцы легли на спину и взглянули в сторону пирса. Фигурки патрульных топоча бегали по швартовой полосе и что-то выкрикивали в след уплывающим.

— Они впали в состояние боевой растерянности! — многозначительно изрек Вотя и спокойно перевернулся на живот.

— А теперь подплываем ближе к берегу, — фыркая, посоветовал Миха, — если нас обнаружат с крейсера, выползаем на сушу… и по пампасам до Троицкой.

Но с крейсера их не "обнаружили". Скорее всего, верхняя вахта выпала в утренний обморок, повесив на гвоздь истории загадочную трагедию с линкором "Новороссийск" стоявшем точно на этом месте.

Утренние; — Рассветает! — пловцы встретили с прохладцей. Перспективы нарисовались понурые. Впереди — ещё два километра чистой воды. Справа — муть и грязь сливаемых в бухту вод Корабельной стороны. Слева — свист газовых турбин двух БПК (больших противолодочных кораблей). А назад — уже дороги нет.

— А тяжеловато — в серной кислоте с отрубленными ногами, — Вотя разогнал плавающий мусор и посмотрел на товарища.

— А ты обороты сбавь, — заметил Миха, — и на-ка, повози наш гардеробчик, — он передал конец поводка Воти, — До вешки доплывем, отшвартуемся, отдохнем, — и Миха сильным гребком ушел вперед.

Солнце выползало на безоблачное небо неторопливо. Озарив восток розовым, и выжидая пока пущенный в авангард светонос не поглотит тьму, оно копошилось где-то там, внизу. Море задышало туманной дымкой, не отпуская её от легкой волны, и просветлело. Вода сделалась прохладной и упругой.

— А может, была права Оксана? — Вотя держась за металлический парапет плавучей вешки, убирал капли с лица, — Может, стоило бы позвонить?

— Может… — равнодушно отозвался Миха, — А, сколько сейчас времени, примерно?

— Шести ещё нет. Побудку не играли. — Вотя лег на спину, зацепился ногой за буйреп, — Спать, хочется, — сказал он и закрыл глаза.

— К семи должны успеть, — и Миха последовал его примеру.

Севастопольская пацанва — им можно завидовать! Выросшие здесь среди камней и бескозырок, они с пеленок впитали дух этого легендарного русского города, сдаваемого, но не сдающегося, бесшабашного — как моряцкая удаль, но вечно приклоненного перед памятью прошлого. И море для них — вовсе не стихия, а друг — из их дворовой шумавы. Будь-то — "зарубить козла" под боком у вальяжно купающегося на городском пляже, или совершить прыжок в "колодец" скал Херсонеса в метров двадцать полета, или прыгнуть в свирепую волну при штормовой корявости…

— Вотя, нас, по-моему, засекли! — Миха торчал поплавком и пытался разглядеть подвижки на капитанском мостике БПК.

— С чего ты взял? — Вотя продолжал лежать, не отрывая глаз.

— Блеснуло… как стекла бинокля!

— Блеснуло, не блеснуло…сыграют "Человек за бортом" — услышим…

— Услышишь?! Как же! До "поющих голландцев" полмили… Поплыли, пусть видят, что мы в норме…

— Поплыли, — и Вотя оттолкнулся ногой от буйрепа.

— А я подустал! — Миха со свистом выдохнул воздух.

— Всё. Молчим. Не теряй силы на разговоры. Осталось то минут сорок. Но к семи должны успеть. Ты понял?!

— Понял. Молчим.

И заплыв продолжился.

Сорок минут тишины. Сорок минут монотонных движений. Сорок минут укрощения отяжелевшего тела. Сорок минут к цели. Вода осточертела. Спина одеревенела. Сорок минут…

— Миха, ты видишь, там, на пирсе… Нас, кажется, встречают…

— Нам главное в семь часов… — Миха хлебанул воды и закашлялся, — Выруливай на шлюпочную базу, там разберемся…

На пирсе куда подходят городские катера, собралась толпа, человек семь — восемь. Они что-то кричали и размахивали руками. Но пловцы их не слышали. Они повернули резко на север и поплыли параллельно берега к родному слипу училища.

— Эх, утонуть что ли?

Миха хорошо это расслышал и посмотрел в сторону друга. Тот плыл на спине, молотя радугу мазута на воде ногами. Миха тоже перевернулся.

— Утони, — ответил он с сожалением, — там хоть вода чище…

— Миха, ты мне друг или поросячий хвост?

— Ну, — Миха опять обернулся и поймал на лицо плавающую водоросль.

— Возьми гардеробчик. А то мне кажется, что я поймал твою рыбу-падлу, а она, падла! величиной с кита.

— Давай, — Миха, перехватил поводок, и ощутил достаточное сопротивление "кораблика".

Преодолев трехкилометровое водное пространство и наконец-то, нащупав ногами, шершавый бетон дна слипа, пловцы выпрямились. В ушах противно звенело, встреча с берегом была безразлична, а мозг, обессилив, отказывался напрочь воспринимать действительность.

— Время… сколько время? — как заклинание произнес Миха.

— Семи ещё нет. Наши, спят… — Вотя зачем-то одел бескозырку на мокрую голову.

Ноги плохо слушались, и совладеть с пологим подъемом дна слипа оказалось труднее, чем плыть. Они, шатаясь, вышли, шурша "корабликом" по мелкой гальке.

— Всем зачёт — на год вперед! — как-то обыденно из-за корпусов стоящих шлюпок нарисовался майор Антонов — преподаватель с кафедры физической подготовки. Он, улыбаясь, подошел к курсантам и начал массировать им плечи и спину в районе шее, — Глубокий вздох! И выдох! Потрясли, потрясли руками… и расслабились!

Миха и Вотя, замерли, справляясь с прострацией, но команду выполнили — на автомате.

— Повторили, повторили — ещё раз! Вдох! И выдох!

Теплая ладонь преподавателя как-то исподволь вернула их к реалиям. С глаз сбежала туманная пелена и, фокусируясь на фигурах спешащих в их сторону, пробила сознание; — Доплыли!

— Одеться! — и та же самая ладонь хлестко отпечаталась на "загривках".

И всё встало на свои места.

"Военная косточка" поддернувшаяся жирком от содеянного, оголилась, её белый цвет — оказался в копеечку, и курсанты быстро распечатав промокший "кораблик" стали облачаться. Голландка, брюки, носки, ботинки…

— Товарищ капитан первого ранга, прошу разрешения обратиться к дежурному по факультету, — без тени смущения рапортовал Миха.

— Обращайтесь.

И незнакомый капитан первого ранга невинную "Ща" облёк в шипящую аспида.

— Товарищ капитан третьего ранга, из городского увольнения прибыли, замечаний нет!

— Что-о??!

И незнакомец, стоящий рядом с дежурным по факультету, из "О" сотворил дырку в преисподнюю. Он уже собрался бросить туда статные тела гардемаринов, но был парализован…