Array Коллектив авторов - Морские досуги №5

Ночь лишила меня радости любования окружающими прелестями и ужасами (пропасти!), в том числе и знаменитым проходом Boqueron del Padre Abad — фары освещали только пятна этой экзотики. А ведь Lonely Planet обещал (цитирую, в моем переводе): «Путешествие через проход очень впечатляющее и лучше его выполнить днем. Экзотическая растительность карабкается по вертикальным стенам с низвергающими в пригодные для плавания бассейны водопадами. Невероятное разнообразие птиц, а скопище обезьян мелькает между скалами».

Утро вернуло к действительности- мощенная дорога закончилась — впереди красная глина и вереница дорожной техники. Автовокзал, как и прочая часть Пукальпы, в те времена не отличалась достопримечательствами и красотами (по данным Интернета, сейчас все разительно изменилось). За исключение нескольких мощенных центральных улиц, остальные, в зависимости от погоды, были покрыты едкой красной пылью или грязью. Население Пукальпы составляло около 200 тысяч человек, в основном, дома представлями одно-двухэтажные бетонные строения под крышами из оцинкованного железа.

На улицах Пукальпы (фото автора)

Нашел с помощью любимого путеводителя «бюджетный» отель за 15 баксов с достаточным комфортом — одноместный номер с семейной кроватью, отдельным туалетом и душем без горячей воды (излишек в местных краях), но без кондишена.

Свой выбор я остановил на стоявшем под погрузкой судне “Тйсап”. Или капитан «Тукана» на мне? Так или иначе, но меня взяли каютным пассажиром до Икитоса за более чем умеренную плату.

Но это мелочи — вперед, в порт, искать судно. Был сезон «низкой» воды и порт «ушел» вниз по течению и вдаль от причалов и портовой механизации. Это трудно описать словами — скопище грузовиков всех типов и расцветок, штабеля бревен, горы металлолома, готовые к погрузке бытовая техника, легковые автомобили, мотоциклы, домашние животные и… черт знает только весь перечень этих грузов. А также множество лавчонок и мелких «ресторанчиков».

Опытный взляд местного торговца сразу же выделил меня из толпы и я получил необходимые для путешествия советы и приобрел гамак (оказался вещью поистине незаменимой), пластмассовую миску, ложку, вилку и большое махровое полотенце.

Архитектура «Тукана» была классической для данных мест. Прямоугольный в плане корпус с лыжеобразным носом, облегчающим подход к необорудованному берегу, венчала трёхъярусная надстройка. Меня, как старого морского «волка», все время мучили вопросы о его остойчивости (не путать с устойчивостью — для «чайников»)! Такие изыски, как радары, компасы и прочие навигационные гаджеты отсутствовали. Хотя и имелось некоторое количество пассажирских кают, большинство пассажиров спали в гамаках в большом помещении на полузакрытом втором ярусе надстройки.

Свой выбор я остановил на стоявшем под погрузкой судне “Тйсап”. Или капитан «Тукана» на мне? Так или иначе, но меня взяли каютным пассажиром до Икитоса за более чем умеренную плату.

Опытный взгляд местного торговца сразу же выделил меня из толпы и я получил необходимые для путешествия советы и приобрел гамак (оказался вещью поистине незаменимой), пластмассовую миску, ложку, вилку и большое махровое полотенце.

В порту Пукальпы

Архитектура «Тукана» была классической для данных мест. Прямоугольный в плане корпус с лыжеобразным носом, облегчающим подход к необорудованному берегу, венчала трёхъярусная надстройка. Меня, как старого морского «волка», все время мучили вопросы о его остойчивости (не путать с устойчивостью — для «чайников»)! Такие изыски, как радары, компасы и прочие навигационные гаджеты отсутствовали. Хотя и имелось некоторое количество пассажирских кают, большинство пассажиров спали в гамаках в большом помещении на полузакрытом втором ярусе надстройки.

Моя каюта представляла собою совершенно непригодную для жизни стальную коробку площадью в пару квадратных метров с иллюминатором со стальными жалюзи, но без стекол. В ней располагалась только койка с голым матрасом. Оказывается, предусмотрительные пассажиры путешествовали со своими одеялами, подушками и постельным бельем. Мне же пришлось использовать вместо подушки спасательный нагрудник, а простыню заменяло предусмотрительно приобретенное полотенце.

Отсутствие термоизоляции и вентиляции превращало раскаленную солнечными лучами каюту в некое подобие сауны, поэтому основную часть времени я проводил в гамаке, подвешенным в большом пассажирском «кубрике» на втором ярусе надстройки.

Здесь, между двумя палубами, располагалось открытое с бортов помещение (закрывалось при необходимости бортовыми занавесями из пластика) где, на приваренных к подволоку (потолку) крюках, висело неисчислимое количество гамаков. В носовой части находился бар с простейшими закусками и напитками (без спиртного) и огромными звуковыми колонками. О кошмар и ужас моего путешествия! Я испытал страшнейшие пытки круглосуточным шумом в духе средневековья, но все мои попытки его остановить (при полной поддержке, но и полной бездеятельности остальных пассажиров) окончились удивлением барного персонала. «Такая красивая музыка!»

В кормовой части этого помещения располагались умывальники, душевые и гальюны (туалеты — для неграмотных), снабжавшиеся забортной водой, цвет и состав которой зависел от района плавания. Умные и опытные пассажиры чистили зубы с минеральной водой из бутылок. Мне было сложнее, так как я этот момент не учел, а в баре продавались только «коки» и «колы».

Каютные пассажиры получали горячую пищу дважды в день (обед и ужин), а остальные питались чем бог пошлет, то-есть из собственных запасов или приобретали во время стоянок. Основная часть съестных припасов хранилась на борту в живом виде (в прямом смысле). Это были куры и огромнейших размеров черная свинья. Забой свиньи на борту был зрелищем не для слабонервных и сопровождался яростным сопротивлением и диким визгом животного.

Пассажирский «кубрик»