Алексей Савельев - Вцепления и срывы [СИ]

— А у тебя груди часто мычат?

— Оля, они у меня не мычат.

— Ой, да, — хлопнула себя по лбу Оля.

— Они у меня визжат, как поросята, хоть уши затыкай, когда они в охоте, но это бывает редко.

Мама рукой махнула:

— А у нас чуть ли не каждый день мычат. Помню, у меня так грудь взбесилась, думала всё. А мама её связала, и грудь успокоилась.

— Бывает, — ответила с улыбкой Лада.

Таня сообщила:

— У меня и моей сестры то же часто груди бесятся и бывает с ума сходят.

— У кого как, — ответила Лада, — все мы разные. И если бы все сделались одинаковыми, жить бы стало неинтересно.

— Это точно, — вздохнула бабушка.

Заполнена комната голыми ногами. Ощущается некое напряжение. Ножные запахи ног и кухонных сырников смешались с кисломолочными ароматами влагалищ. Лада обняла ноги Аишы своей белой длинной юбкой и взглянула на неё с любовью. Аиша погладила маму Ладу по светлым волосам. Обе поглядели друг на дружку и улыбнулись. Таня спросила:

— Мама, а ты завтра, когда хочешь девочку зачинать утром или вечером?

— Не знаю. Как получится. Может утром, а может после обеда. Но лучше после обеда. А то утром я ещё клёклая, как переваренный пельмень, — ответила мама.

Таня зашептала что — то на ушко младшей сестрёнки. Та закивала.

Мама произнесла:

— Вот сговорщицы, вот сговорщицы. Снова своё шу — шу-шу.

Лада улыбнулась: — Девчачьи тайны.

— Признавайтесь, чего задумали? — крикнула с улыбкой мама и шлёпнула шутливо по голой ляжке.

— Не скажем, — ответила с улыбкой Таня.

А Настя показал язык.

— Фу, Настя, как некрасиво язык то в твоём возрасте казать, — укорила бабушка.

— Да пусть подурачатся девчонки, — заступилась Лада.

Бабушка промолвила:

— Давайте расходиться, а то завтра и у нас сложный день и тебе, Лада, завтра на работу.

— Да — да — да, — произнесла Лада, — я только что хотела об этом напомнить, а завтра вечером можно снова совместное вцепление устроить, если конечно никто не против.

— Да ты что, кто может быть против? — воскликнула мама, — наоборот мы все только за.

— Да, — произнесла Настя.

— Это точно, — сказала Таня.

Настя застучала пятками в пол. Стали выскакивать ногти от каждого удара, а пальцы распрямляться. Раздались следом множество других ударов пяток.

— Ой — ой, — пискнула Гузель, когда большие пальцы на босых широких ступнях резко разогнулись, а огромные ногти покрытые лаком белого цвета издали грозные приглушённые щелчки.

Лада обулась в свои кухонные сырники, которые лет пять назад мама принесла ей и дочкам с работы, прошла на кухню и взяла свой резной красивый деревянный ящик с кондитерскими приспособлениями для тортов и пирожных. Она пошла с дочками к выходу. Таня и мама зашлёпали кухонными сырниками, провожая Ладу и её очаровательных дочек. Настя крикнула в окно пятилетней Гузели и семилетней Аише:

— Пока, до завтра.

— До завтра, — помахала в свете уличного тусклого фонаря Аиша и Гузель.

Настя стала наблюдать, как они подошли к своему дому, поднялись друг за дружкой на небольшое деревянное крыльцо и скрылись внутри дома. Двери тут во всём мире на этой планете держат открытыми. Нет замков, кроме дверей на туалете и ванной, потому что каждая девочка, девушка и женщина друг дружке сестра, и никто друг у дружке не ворует. Тут нет на их планете криминала и убийств, как на Земле. И если бы им кто — то показал входную дверь с замком, все бы очень удивились.

Бабушка крикнула дочкам:

— Сейчас все моемся и ложимся спать.

— Хорошо, бабушка, — крикнула из своей комнаты Таня.

— Ладно, бабушка, — подала голос младшая внучка.

И начались вечерние банные процедуры. Мама прошла несколько раз туда — сюда, шлёпая кухонными сырниками. Рука прикрыла простынкой голую попу и половой лобок. Настя вышла из комнаты в одних трусах обтягивающих ягодицы и треугольник. Высокие вырезы окаймляют детские голые мощные бёдра. Шум воды раздался из ванной. Снова прошлёпала в кухонных сырниках мама и протрясла голой грудью:

— Настя, не забудь одеть кухонные сырники, как выйдешь из ванной, а то у тебя вечно привычка ходить босой после ванной.

— Хорошо, мамулечка.

Дом превратился в женскую баню из лесбийского порнофильма. Все ходят с полотенцами на головах, шлёпая кухонными сырниками по голым ногам. Настя вернулась из ванной, поглядела на соседней дом, где живёт Лада с дочками и увидела, что окна в комнатах тёмные. «Значит, легли спать», — подумала она. Ноги ощутили мягкость одеяла, когда она запустила их туда, а кухонные сырники остались стоять возле кровати. Она раскрыла детскую книжку, решив почитать перед сном и только приступила к прочтению, как в комнату вошла распаренная Таня, обмотанная внизу полотенцем и спросила:

— Настя, ты всё запомнила?

— Да.

— Утром мы встаём, идём сюда на полянку перед домом и собираем землянику и малину, а потом в лесок сюда сходим, там то же ягод порвём и приготовим маме вкусный ягодный пирог в честь зачатия нашей будущей сестрёнки, нашей малышки. Мы вручим ей этот ягодный пирог. Она как раз проголодается после колосного станка.

— А мы успеем его испечь? — спросила Настя, ощущая, как от старшей сестры пахнет мылом, шампунем и кухонными сырниками.

— Конечно, успеем. Пока там она на колосном станке будет, пока её в предколосной будет крутить после колосного станка.

— А бабушка?

— А что, бабушка? Бабушка будет вместе с мамой контролировать её на всякий случай.

— Хорошо, — согласилась младшая сестра.

— Ты только держи наш вкусный сюрприз под секретом. Договорились?

Она молча покивала, смотра на сестру и её глаза смотрящие строго и грозно.

— А вдруг нам ягод на этой поляне не хватит, то, что тогда?

— Поляна же большая и тянется туда дальше, — махнула она рукой в сторону стены.

— А ну да, точно, — ответила Настя, держа книжку.

Вскоре и в их доме наступила тишина. Все улеглись в постели. Мама вырубилась тут же, как только голова коснулась подушки, бабушка стала слегка подхрапывать, словно кто — то невидимый наступает на одну и ту же половицу, а Настя ещё целых тридцать минут в своей комнате читала книжку, а потом руки её вдруг ослабли, пальцы разжались. Книжка сползла и осталась лежать на одеяле. Настя даже оставила свет, который до самого рассвета освещал на поляне зелёный участок травы.

Таня открыла глаза и поглядела в окно. Солнце ещё не встало, но уже расцвело. Солнышко лишь бросает на поляну малюсенький луч света и переливается в гроздьях росы. Таня вспомнила, что всю ночь она сладко спала под шум капель по крыше и подоконнику. Она отбросила покрывало, потянулась, зевнула, обула кухонные сырники, взяла расчёску и подошла заспанная к зеркалу. Она стала расчёсывать волосы, стоя перед ним в кухонных сырниках, а потом положила расчёску на место и открыла свой шкаф, появившийся у неё после того, как бабушка при срыве разломала прежний, стоящий в общей комнате. Она надела платье до колен и вышла в кухонных сырниках в общий коридор. Начал урчать от голода живот. Она вспомнила, что вчера оставалось два пирожных, что сделала тётя Лада и направилась на кухню. Она подошла к холодильнику, открыла белую дверь и увидела большую тарелку. Она взяла одно из двух пирожных и откусила, ощутив, как сытная нега начала тут же разливаться по телу. Она взяла тарелку с оставшимся пирожным, закрыла кухонным сырником холодильник и доедая вкусное бисквитное пирожное на ходу, подошла к комнате младшей сестрёнки. Она толкнула дверь кухонным сырником и вошла в сонное царство Насти: