Алексей Савельев - Вцепления и срывы [СИ]

— А это что у тебя, красный мак?

— Да.

— А у меня Алые розы помада. Я такую всё никак не найду.

— Хочешь, бери.

— Нет, нет, нет. Я просто так спросила. А у тебя тут ничего так, уютненько.

— Да. Скоро с дочкой тут жить буду вместе. Вот здесь вот сделаю ей детский уголок, — показала Таня на свободное место возле кровати.

Малинка поглядела профессиональным взглядом и произнесла:

— Ага. И по лбу всё время будет малышка получать открывающийся внезапно дверью.

Таня на секунду задумалась:

— Блин, точно. Какая ты умная и предусмотрительная.

— Профессия меняет, — ответила Малинка и присела на краешек кровати, — я ведь не всегда была такой. От меня мама ревела и вся школа плакала. Я была раньше ходячей катастрофой и девчонкой сорвиголова. А сейчас я теперь уже другая. Профессия меняет и обязывает меняться и быть другой.

— Да. Ты права. Я вот то же раньше природу не очень любила, была к ней равнодушно. Растёт себе дерево и пусть растёт. А теперь выучилась год в лесном институте и мне доверили заботиться об участке леса и его лесных жителях. Домик у меня там есть маленький уютный. Кстати, свожу тебя, как ни — будь туда.

— Договорились. Я за любую движуху.

Таня поглядела на стоящую возле двери Тычинку:

— Ты чего там встала? Иди к нам — пригласила Таня.

Тычинка сошла с места и скромно подошла к кровати.

— Садись, — указала Таня и похлопала ладонью по одеяло.

Тычинка подобрала рукой подол и скромно села на краешек, а руки положила на подол и снова опустила голову и глаза.

Таня спросила:

— Значит, ты специалистка по колосным станкам?

Она молча покивала.

Таня сказала:

— А потом свожу вас в мой лесной домик. Покажу вам своё лесное хозяйство.

Сидит также скромно Тычинка и перебирает от сверхскромности подол сарафана.

— Меня Таня зовут, между прочим.

Тычинка снова скромно покивала, перебирая от скромности подол платья и мельком взглянула на Таню, а потом снова опустила взгляд на свой сарафан. Таня предложила:

— А давай будем близкими подругами, ты согласна?

Тычинка снова покивала. Таня спросила:

— А ты где живёшь?

— В двадцатом доме, — ответила так тихо Тычинка, что Тане пришлось переспросить.

Она записала её адрес на листке и уточнила:

— Это туда дальше дома культуры?

Тычинка снова покивала.

Таня задала вопрос:

— А ты с Малинкой то же дружишь?

Она кивнула. Она так кивала на все вопросы и молчала.

Таня ощущает, как стучит часто от возбуждение сердце, как набухли соски, и напрягся клитор, а во рту стало сухо. Она поглядела на ступни Тычинки и на ступни Малинки. Ей сильно захотелось и эти ступни, и другие ступни. Она не в силах себя контролировать и спросила:

— А ты можешь для меня кое — что сделать?

— Да, — прошептала она.

— Можно я потрусь клитором о твои ступни? — и уставилась на неё, ожидая, что та встанет и уйдёт, а Малинка, услышав это, заругается, но Тычинка помотала головой, а Малинка лишь молчит.

— Ну, пожалуйста. Мне так хочется, — взмолилась Таня.

Она села перед Тычинкой на пол, обхватила правую ступню за пятку в ремешках белых сандалий и потянула к клитору, ощутив сопротивление ноги.

— Ну, пожалуйста, я прошу тебя, — простонала Таня и наклонилась, чтобы поцеловать её ноги, чувствуя, что всё это будто не с ней, а в каком то бреду при высокой температуре. Но та продвинулась по кровати от неё и села с краю, а ступни отвернула к окну, продолжив глядеть вниз на свой сарафан, перебирая его пальцами.

— А можно я их понюхаю? — спросила Таня.

Тычинка снова помотала отрицательно.

Таня подошла к Тычинке, села перед ней на пол, но та пересела от неё на другую сторону кровати.

Таня ухватила её за ноги, прижала ступни к носу и вдохнула. Она ощутила приятный ножной запах, от которого засунула руку под подол и начала быстро тереть клитор. Тычинка вырвала свои ноги из её рук, отползла в дальний угол кровати и уставилась на Таню круглыми глазами.

— Ну что ты дурёха, не бойся, — пролепетала Таня, — у тебя так классно пахнут ступни, — и поползла к ней по кровати.

Тычинка быстро встала и отошла к окну в дальний угол комнаты. Таня подползла на коленях к огромным босым ступням Малинки. Та даже ни шелохнулась, просто засмеялась, когда Таня начала целовать и нюхать её ступни. Малинка спросила:

— Тебе ступни нравятся?

— Да.

А Тычинка села снова на край кровати и опустила глаза в то время, пока Таня целует и трётся клитором об огромные пахучие ступни Малинки.

— Тычинка, ты чего испугалась? — засмеялась Малинка, ведь Таня девушка добрая. Она тебя не обидит. Ну, подумаешь ноги твои поцелует.

Но Тычинка снова помотала головой, опустив глаза.

Малинка сказала Тани:

— Она такая. Девушка скромная и серьёзная.

Таня прижала босынь к губам и втянула запах, продолжая тереть клитор. Она поцеловала большой палец с огромным ногтем и пошла обцеловывать все пальцы, вдыхая постоянно запах. Она обцеловала правую ступню и перешла на левую. Малинка приставила палец ноги к клитору Тани и стала его теребить. Таня глянула благодарно на Малинку и принялась целовать левую ступню, подумав при этом, что, если бы кто ни будь, мне вчера сказал, что я буду целовать ноги у девушки из аварийной рогатой службы и домогаться официальной настройщицы колосных станков десятой завязи, то конечно я бы не поверила. Да и сейчас ощущение, что всё это не со мной. Так психика спасает от шока, когда случаются сверхординарные события. Это защита своего рода. Таня перешла к пятки, начала её нюхать и целовать. Запах ног побежал ей в нос. Она поцеловала пятку и ощутила, что Малинка продолжает работать пальцем ноги, задевая иногда ногтем клитор, что ещё больше доставляет удовольствие. Таня оторвалась от целования и поглядела на ступню. Какая она мощная большая широкая с длинными пальцами и крупными ногтищами. Прильнула она снова губами к босыни и прижалась носом, втянула запах, целуя ступню, отстранилась, полюбовалась и опять припала губами. Начала целовать подошву. Засунула нос между большим и вторым пальцем ноги и втянула воздух. Малинка спросила:

— Воняет, да?

— Нет, наоборот сексуально пахнет.

Таня ощутила, что ей становиться всё приятней и стала входит в раж. Она трёт клитор, целует и нюхает ступни у Малинки. Она держит в руке её огромную ступню с огромными отращёнными ногтями широкими и крупными. Сама ступня пластичная и тяжёлая. Наконец стало так приятно, что она простонала и сморщила лицо, а затем лениво отстранила от себя ступни Малинки и села на кровать рядом с Тычинкой.