Григорий Горин - Антология сатиры и юмора России XX века. Том 6. Григорий Горин

Балакирев. В... Тверь...

Екатерина. Вот дурак!.. Что ж у нас за страна такая: как человека царем назначат — он сразу удрать хочет! Шапский! Я ж тебе весь праздник самолично расписала по пунктикам...

Шапский (достает свиток). Так точно, матушка!

Екатерина. Ну и дай ему бумагу! Пусть не несет ерунды, а говорит по-писаному..

Шапский (подсовывает бумагу Балакиреву). Читай... вот тута... Ваше величество... сука ты эдакая!.. Не срами нас!..

Балакирев (долго смотрит в бумагу)... В Тверь хочу.

Екатерина. Нету там про Тверь! Все! Во гнев вхожу!.. Во гнев! Сами на себя потом пеняйте!! (Глотнула из фляги.) Вот хочешь причинить людям радость — не дают! Читай, Шапский, ты, не то всех казню!

Шапский (берет бумагу, читает по складам). «Ми-лы-е дети... Был я на Том све-те... Ца-ря Пе-тра по-ви-дал... Он у-каз для вас пе-ре-дал...»

Екатерина (удовлетворенно). Вот! Хорошо! А теперь доставай указ... (Балакирев молчит.) Ну? Где указ Петра?.. (Балакирев молчит.) Шапский, посмотри у его за пазухой — нет ли?

Шапский (полез Балакиреву за пазуху). Нету здесь, царица...

Екатерина. Должен быть.

Шапский. Может, обронил?.. А может, вообще не было?

Екатерина. Как не было, дурак, коли я сама туда клала?.. (Поняв, что оговорилась, начинает театрально визжать.) Ой, он меня замучил! Ой, он меня убить хочет! Ой, умираю!.. (Неожиданно пошатнулась, схватилась за грудь.) Ой, мамочка, майне либе, мне и вправду плохо сделалось...

К ней бросились фрейлины. Замахали веерами.

Анисья Кирилловна. Дунька! Что стоишь? Царица ты аль нет? Пойдем поговорим с Ванькой по-семейному... А то все пропадем...

Анисья Кирилловна, Бурыкина и Дуня окружили Балакирева, запричитали...

Дуня. Ванечка, милый, не губи ты нас...

Бурыкина. Не погуби!

Анисья Кирилловна. Куда ты собрался, дурачок? Нам на Невском прошпекте второй дом пообещали...

Дуня. И третий еще в Царском Селе построют! Бурыкина. Как — в Царском Селе? Что мелешь? Ишь, куда, Дуняшка замахнулась!

Дуня. А что, маменька, думаешь, зря, что ль, меня государыня на царицу учит?!

Бурыкина. Так это ж только на Первый апрель?..

Дуня. А вот и нет! Государыня пообещала: коли Иван будет себя хорошо вести, Первый апрель на весь год растянем. .. А то и навсегда!!

Анисья Кирилловна. Навсегда?! Вот счастье-то!

Бурыкина. Первый апрель навсегда?.. Как же это?.. И врать же тогда всегда придется, Дуня! Ты же врать не умеешь?

Дуня. Раньше не умела... дурой была. А с Иваном пожила — поумнела...

Анисья Кирилловна. Молодец, невестка! Я и сама примечаю: раньше соврешь — в обморок падаешь, а теперь — и не покраснеешь! Молодец! (При этих словах Балакирев дрогнул, стал опускаться на пол.) А Ванька ослаб умом и заправдивел весь. (Поддерживает сына.) Держись, царь!

К ним решительно шагнул Меншиков.

Меншиков. А ну, семейка, расступись! Я тоже, чай, здесь в кумовьях! Поговорю с крестником. Раз царский указ потерян, пусть на словах все нам перескажет...

Анисья Кирилловна. Да он же не разговаривает!

Меншиков. Солдату с фельдмаршалом говорить не положено. Отвечай — «так точно». Или головой кивай... Слышь, Иван?.. Спрашиваю при всех: правда ли ты на том свете был и царя Петра видел? (Балакирев слегка кивнул.) Вот! Молодец! А правда ли, что он тебе не только про тайник с бумагами сказывал, но и наследника на престоле объявил? (Балакирев сделал неопределенный жест.) И кто ж это? Не таись!! Чего на меня уставился? Я, что ль?.. (Неопределенный жест Балакирева.) Я?!! Вот спасибо, мин херц, Петр Алексеевич! Вспомнил друга своего верного, соратника неподкупного... А я уж твой выбор не подведу! Подниму державу с колен!.. Ты окно в Европу пробил — я им все двери вышибу!! Имя твое прославлю!! (Крестится.) Все слышали?

Шафиров. Что мы слышали?

Меншиков. Как он сказал «я»?

Шафиров. Это вы, светлейший, сказали «я»...

Меншиков. Ну, не дурить... Все свидетели — Иван кивнул.

Ягужинский. Кивок не документ, к делу не пришьешь! (Подходит к Балакиреву. ) Иван, а может, царь Петр меня для трона выбрал? (Балакирев делает неопределенный жест.) А может, Шафирова? (Та же реакция.) А может, Анисью Кирилловну?.. Гряньте, он на всех кивает...

Меншиков. Он не кивает, Паша. Он глаза закрывает, чтоб вас, сукиных детей, больше не видеть... (Пошел к Екатерине.) Царица, ты свидетельница! На меня Иван указал. А коли ведаешь про иной царский указ, то объяви всем! Громогласно!!

Екатерина. Погоди... Он что-то говорит.

Балакирев (смотрит на Екатерину, потом медленно произносит). «It is impossible get old a king, while it not... It is impossible be — come a clever king and be not crazy..»

Меншиков. Вот такой подлости от тебя, Ванька я не ждал... По-русски говори, сучий сын!

Екатерина. «Нельзя царю стареть, пока не поумнеет... нельзя умнеть царю и не сойти с ума...» Наказ английским королям!

Меншиков. За английских пусть у других голова болит. А в России надо четко изъясняться! Кто править должен?!

Екатерина. Узнаешь. Дай срок...

Раздается громкий бой часов. В глубине сцены появился Петр, но кроме Екатерины его как бы никто не видит.

А вот он и пришел... Финита шутовству! Первый апрель закончился, день без вранья наступает... Петенька, голубчик, иду к тебе...

Меншиков. Ну все! Предел моему терпенью... Докторов пора звать, вязать ее надобно!.. (Решительно.) Господа сенаторы! Царица разумом помутнела и берется под опеку! Отечество в опасности! По праву старшего принимаю руководство державой на себя!

Шафиров. Как так? Надо сперва коллегию Сената созвать...

Меншиков. Она созвана. Ты, барон, да я... Да Пашку возьмем, коли не задурит!

Шафиров. А Голициных приглашать?

Меншиков. Пригласи... На каторгу!

Шафиров. А Долгоруких?

Меншиков. А енти уже там!..

Ягужинский. Это заговор! Господа сенаторы, как обер-прокурор...

Меншиков (перебивая). Паша, я тебе все забываю сказать — ты уже не прокурор... И не обер... Просто — граф... Паша. Понял?

Шафиров. Господа, не надо при всех!.. Пойдем туда, в залы, все спокойно обсудим... Прошу, светлейший князь... (Пропускает Меншикова вперед.)

Меншиков. Ну нет, к вам спиной становиться нельзя! Укусите!.. Прошу уж вас, сенаторы!

Отталкивая друг друга, сенаторы уходят. Через секунду слышны звуки борьбы и даже выстрелы. Екатерина идет навстречу Петру.

Екатерина (громко). Петенька... Голубчик... За мной, что ль?.. (Петр кивнул.) Господи, наконец-то! Счастье какое...

Бурыкина. С кем это она?

Анисья Кирилловна. Говорят же тебе — умом повредилась... Отвернись, не слушай... Жалко убогую!

Екатерина (Петру). Я знала — сегодня придешь. Платье твое любимое надела. То самое, в каком впервые увидел. Помнишь? Говори, Петруша, не молчи... По голосу твоему гораздо скучаю...