Николай Исаев - Юмористические рассказы

— Я бы плавала поближе к людям, где взрывчаткой нельзя — услышат, а курицей — увидят.

— Валентина Ивановна, — терпеливо объяснял Юрочка. — Население концентрируется вокруг промышленных предприятий, сбрасывающих ядовитые продукты переработки в близлежащие реки и водоемы. Вы стали бы жертвой пищевого отравления…

— Юрочка! — взмолилась Валечка.

— …или кислородного голодания, — докончил Юрочка.

— Ничего подобного, — решительно тряхнула пшеничным чубчиком Валечка. — Я стала бы золотой рыбкой!

— Судьба золотых рыбок трагична и поучительна!.. — вздохнул Юрочка.

— Действительно, как скучно быть рыбкой, — вздохнула следом Валечка.

— Добавим: чрезвычайно ответственно и трудно — вы забываете о на редкость усложненных условиях нереста отдельных пород…

Юрочка снял крышку с чернильницы, уколол вставочкой нехотя выбиравшегося оттуда фиолетового солнечного зайчика и принялся писать инструкцию по загрузке-разгрузке сухогрузов.

Валечка смотрела на подоконник, где околачивался нахальный воробей, и думала, как хорошо бы стать маленькой разноцветной птичкой с золотым горлышком.

— Кирилл, поговори с твоим сыном, — сказала жена мужу. — Надо же когда-то выбираться из этого омута двоек.

— Ну хорошо, хорошо, поговорю. Где он там? Витек, поди сюда, папа с тобой поговорит.

Вошел сын-восьмиклассник.

— Ну как жизнь молодая?

— По-разному.

— Сколько двоек-то?

— 16.

— 16 не 116.

— Кирилл, думай, что говоришь. Он может запомнить это на всю жизнь. Я его знаю.

— Ну, что, Витек? Бессонница тебя не мучит, кошмары тебе по ночам не снятся от твоей успеваемости?

— Не мучит, не снятся.

— Вот, мать, учись — у человека 16 двоек, а он спит как сурок. Если бы у меня были такие неприятности на работе, я бы всю ночь дергался. Витек, а общее настроение как? Ты не отчаиваешься?

— Не отчаиваюсь.

— Мать, это ценная черта. В кризисной ситуации человек сохраняет спокойствие. Не паникует, не бросается в разные стороны. Бодр, подтянут, с надеждой смотрит в будущее.

— Кирилл, подумай, что ты говоришь.

— А чего я такого сказал. Витек, а ты исправлять двойки думаешь? Ответь папе по чистой совести?

— Думаю.

— Видишь, мать. Это твоя мечта, Витек?

— Мечта.

— Вот у человека мечта есть. Витек, а тебе что противней — алгебра или физика?

— Алгебра.

— Вот видишь, мать, к физике его больше тянет.

— Ты лучше посмотри в его дневник.

— Дневник. Посмотрим. «Разговаривал на уроке английского языка». Что ж тут плохого? Юноша говорит по-английски в кругу сверстников. «Списывал на контрольной по химии». Вот видишь, человек старался. Ему, значит, не все равно, что он получит, двойку или тройку. Равнодушие — вот смертный враг.

— Кирилл, что ты говоришь?

— Мать, даже в хоккее, чтобы спасти игру, снимают вратаря и выпускают лишнего полевого игрока. Понимаешь? Мальчик пытался спасти положение, вырвать три очка, необходимые сейчас как воздух.

— Ты дальше, дальше читай.

— «Хохотал на истории средних веков». Ну а что ты ожидала от современного цивилизованного человека? Естественно, все эти средневековые дикости вызвали у мальчика здоровый смех. Мать, ты сгущаешь краски. Так. «Имитировал доение молока от спортивного снаряда «козел». Ну, это на физкультуре, там вообще много бегают, прыгают.

— Кирилл, ты спроси его, кем он станет с такой успеваемостью.

— Витек, кем ты хочешь быть, когда вырастешь?

— Вулканологом.

— Видишь, мать. А почему, Витек?

— Восемь лет в школе, как на вулкане, сижу. Привык!..

Вчера, возвращаясь после работы, решил заехать к к одному своему приятелю по делу. Выхожу из вагона метро на платформу нужной мне станции, и вдруг у меня какой-то парень спрашивает:

— Нет лишнего билетика?

— Нет, — отвечаю ему, а сам думаю: «Про какой он, интересно, лишний спрашивал?» И тут же соображаю, что в театр. Там, наверху, если по эскалатору подняться, в одном доме театр есть, так он у меня лишний билетик в этот театр уже в метро спрашивает. Думает, семь вагонов приехало — и все с театральными зрителями. А истинное положение дел, по-моему, совершенно иное. Некоторые, например, приехали, разойдутся кто куда… Так что шансов спрашивать у нашей группы лишний билетик, прямо скажу, никаких. Это я так про себя думаю, подхожу к эскалатору — опять спрашивают:

— Лишнего билетика нет?!

— Нет, — отвечаю.

Поднялся до конца, опять спрашивают:

— Нет лишнего?

— Нет! — отвечаю.

Дошел до выхода, спрашивают:

— Нет?

— Нет! — и иду дальше уже между двух стен. И меня то слева, то справа спрашивают:

— Нет лишнего?

— Лишнего билетика нет?

— Лишнего не найдется?

— Нет! — отвечаю и чувствую, с каждым шагом растет во мне крепость и самообладание, потому что чувствую — ответь я чуть мягче и чуть неопределеннее, так из меня вместо лишнего билетика душу вынут.

Иду дальше, вдруг смотрю — идти мне больше некуда, кроме как в какой-то подъезд. И чувствую, что это не что иное, как вход в этот самый театр… Ну что ты будешь делать? В сторону не свернуть — слева, справа стена людская…

Вошел я в подъезд, а там опять:

— Нет лишнего?

— Нет! — отвечаю.

— Нет лишнего?

— Нет!

— Нет лишнего билетика?

— Нет! — и дальше иду. И тут только понял, что я уже в театре, в фойе. И эти желающие до такой степени задурили голову билетерше, что и она у меня тоже не просто билет спросила, а лишний… На что я ей честно, четко и, главное, не замедляя шага, ответил: «Нет!» Потому что действительно все так и было на самом деле: лишнего у меня билетика не было, как, впрочем, и вообще никакого!..

Спектакль мне, кстати, в тот раз очень понравился. Так что с нетерпением жду очередного счастливого случая, чтобы еще раз попасть в театр.

Микромир. Брожение. Зарождение шампанского. Рядом люди в белых халатах, один из них — Олег. Не все идет гладко на линии непрерывной шампанизации.

Стапель крупной верфи. Идет монтаж судна «Гашеная известь». Людмила, стоя на шканцах, опершись на бом-брам-стеньгу, кричит чайкам:

— Чайки! Чайки! Вы можете летать над волнами!

Двухкомнатная квартира. Все сложно у Олега и Людмилы.

— Ты избегаешь меня, Олег, — говорит встревожен-но Людмила. — Но ведь я за тобой замужем.

— Людмила! — Олег прячет свою голову на предплечьях (на запястьях) Людмилы. — Я не справлюсь с требованиями, предъявленными сегодняшним днем к должности инженера-технолога. Последняя партия шампанского недостаточно игриста по моей вине.

— Олег! — говорит Людмила, отстраняя его голову. — Я все знаю. При спуске на воду последнего сухогруза я разбила бутылку твоего шампанского о борт, в все собравшиеся были поражены блеклостью букета напитка, его недостаточной игристостью. Я чуть не сгорела со стыда. Не знаю, смогу ли я дальше делить стол и ночлег с этим человеком…