Игорь Седов - Чуткость на голосовании

В том же управлении по ремонту коммунального жилфонда начальник категорически запретил вверенному ему персоналу подавать заявления на его, начальниково, имя. Разбором жалоб и заявлений работников ведал особый заместитель, который так и значился в штатном расписании — заместитель начальника по работе среди сотрудников управления.

А в жилищно-ремонтном управлении любой рядовой работник мог смело обратиться с заявлением непосредственно к самому начальнику товарищу С. К Антресолеву. Опять же стиль руководства.

Что хорошо — то хорошо! И вот совсем молодой еще техник-строитель Коля Лобзиков садится и сочиняет небольшое заявление товарищу Антресолеву. Он, этот совсем еще молодой техник, просит ускорить ремонт его квартиры, поскольку он собирается жениться и хочет справить свадьбу на отремонтированной жилплощади. Тем более, что жена останется жить в его доме. И ей, молодой хозяйке, очень приятно будет ходить по накрашенному полу, готовить в чисто выбеленной кухне и любоваться новыми яркими обоями жилых комнат. Барометр семейной жизни станет показывать «ясно», и дела на службе у него, у Лобзикова, пойдут с большей производительностью труда. Вот о чем написал начальнику управления наш еще очень молодой техник-строитель Коля Лобзиков.

На другой день заявление Лобзикова лежало на столе у начальника. Увидев, что бумага адресована лично ему, товарищ Антресолев самодовольно хмыкнул и так сказал своему заместителю Щепкину:

— Перенимай и осваивай, Щепкин, антресолевский стиль руководства. Уйду скоро на пенсию — тебе возглавлять управление. Добрые наши порядки оберегать. У нас ведь как? Кому надо зайти — заходит. Кому охота написать — пишет. Без никаких инстанций и дистанций. Поучиться бы надо соседу-то нашему. Смотри-ка! Еще одним замом обзавелся. Ему, вишь, некогда с вверенными работниками общаться. Их дела заели. Им недосуг остановить в коридоре подчиненного, взглянуть на него ласково и спросить участливо: «Что-то у вас, товарищ, вид скучноватый? С женушкой поспорили или детишечки двоечкой огорчили? А? Ничего, трите к носу — все пройдет! А?» Вроде и мало сказано, а человек ободренный уйдет. Морально-политическое состояние у него поднимется. Позаботился начальник о нем.

Антресолев умолк. Он умильно посмотрел на заявление, на каллиграфически выведенные слова «тов. Антресолеву С. К», задумался и продолжал:

— Смотри, Щепкин, молодой техник, рядовой ИТР, пишет лично мне, начальнику Антресолеву. Знаменательный факт, Щепкин. Он ведь не дурак, этот Лобзиков. Толковый парень. Знает, что инстанции есть. Сектор, группа, отдел и прочее. Так он лично мне… Узнаешь, Щепкин, наш стиль? Антресолевский. Без бюрократии и волокиты. Так-то вот, Щепкин!

Антресолев и в самом деле не был бюрократом. Он, если хотите, был стойким и постоянным борцом против бюрократизма. Поэтому он тут же самолично передал заявление Коли Лобзикова Щепкину. И собственноручно наложил резолюцию: «Тов. Щепкину М. Г. Разберитесь».

Щепкин прошел к себе в кабинет. Прочитал, внимательно заявление и задумался.

«Разберитесь… В чем и в ком? В ремонте или в Лобзикове? Если разобраться, то и разбираться нечего. Взять да и отремонтировать парню квартиру. Пара пустяков. Вот и передам заявление главному инженеру. Позаботься-ка, друг, о своих кадрах».

Он вызвал секретаршу.

— Отнесите эту бумагу главному инженеру, — распорядился Щепкин. — И попросите от моего имени вне очереди заняться данным вопросом.

Свое указание Щепкин подкрепил исчерпывающей резолюцией: «Гл. инженеру т. Топоркову. Ваше мнение?».

Ознакомившись с резолюцией Щепкина, главный инженер взбеленился:

«Как так? Какой-то Щепкин, какой-то зам, по каким-то общим вопросам будет распоряжаться мною! Сегодня предписание, завтра, чего доброго, разгон устроит. Он что, забыл, кто я? Забыл, что главный инженер тоже на правах зама? «Ваше мнение?» Многого захотел! Попрыгай с мое по объектам да поглотай железобетонной пыли. Спешу, ах, как спешу к нему с «Вашим мнением»!

И Топорков немедля направил заявление начальнику производственного отдела Известняку с грозным вопросом: «В чем дело?»

Известняку, знаете, тоже не понравилась резолюция.

«В чем дело? — пытался понять он скрытый смысл вопроса главного инженера. — Что-то здесь не ладно… Маневр какой-то затеял этот Лобзиков. Подозрительно спешит он с решением. Свадьба… молодая хозяйка… полы крашеные… Знаем мы эти штучки. Отвлекающий удар по флангам. Квартиру ему приведем в порядок, а он кепочку приподнимет и… адью. В другую организацию на высокую ставку. Распустили юнцов этих… Из молодых, да ранние. Сами, мол, с усами. Нахальство какое — самому Антресолеву писать!»

От нахальства Лобзикова и других молодых, да ранних Известняку становится не по себе. Ему нехорошо становится. Он пьет воду и считает про себя до пятидесяти. Так он успокаивается. А успокоившись, снова берет заявление Лобзикова.

«Хм, Лобзиков… Какой же из себя этот Лобзиков? Что-то не припомню. Ни разу не встречался с ним. Из молодых специалистов, наверное? Конечно, из группы Дымоходова. У него там сплошная шайба. На работу с клюшками ходят. Подкину-ка ему заявление. Пусть попотеет с этим клюшником».

И вот Известняк отыскивает на заявлении Коли Лобзикова чистое место. Потом он берет в руки синий карандаш и пишет резолюцию. Он пишет: «т. Дымоходову. На ваше усмотрение».

Получает начальник группы аварийного ремонта Дымоходов упомянутое заявление, знакомится с резолюцией Известняка и начинает рассуждать в таком плане:

«С ума я пока не сошел, чтобы усматривать и рассматривать. Есть у Лобзикова заведующий сектором — ему и разбираться. А если начальник группы все будет решать, то за что руководителям секторов зарплату платить? Транжирить государственные деньги? Не позволю!»

И не позволил. Поперек заявления Дымоходов размашистым почерком — написал: «И. С.! Лично займитесь практической стороной дела. Тщательно перепроверьте расчетные выкладки, особенно по несущим опорам. Подкрепите теоретическое обоснование вопроса серией экспериментальных работ на объектах. Проанализируйте смету с точки зрения доходов и расходов и с уменьшением затрат на дефицитные фондовые материалы. Наша с вами задача — всемерно использовать местные ресурсы в пределах местных возможностей. Срок — 5 дней».

Окончив писать, Дымоходов приподнялся со своего рабочего места. Он приподнялся, чтобы постучать в стенку и позвать из соседней комнаты И. С. Балкина — заведующего сектором обвалившихся потолков.

И когда Балкин подошел к столу Дымоходова, тот сказал ему:

— Игнатий Сергеевич, срочное задание товарища Антресолева. Я здесь вам небольшую программку разработал. Ознакомьтесь. Успеха вам!