Александр Козлов - Флотский юмор в квадрате

А потом шмякнет со всех сил корабельной, высохшей печатью по твоей справке, оставив на ней едва различимый оттиск. Именно так рождаются справки типа той, которую мне показывал один мой знакомый:

СПРАВКА ДЛЯ КОТА.

Имя кота: МАРКИЗ

Фамилия: ГРИДНЕВ

Цель выдачи: для проезда на железнодорожном транспорте

Куда направляется: в г. СЕВАСТОПОЛЬ

Цель поездки: для РАЗМНОЖЕНИЯ

Тут уж комментарии, как говорится, излишни.

В старые добрые времена приходил лейтенант из училища на корабль, прямо как говорится «с корабля на бал». Впрочем, здесь более уместно было бы сказать: «с бала на корабль». Представляете? Лейтенант, с золотыми погонами, с кортиком, в только что сшитой для него по заказу тужурке… А корабль далеко не новый, с обшарпанными переборками. А встречает лейтенанта на трапе дежурный по кораблю, капитан-лейтенант в кителе с подворотничком вчерашней свежести. И ведет он его к командиру по длинным коридорам на командирский ярус. Встречает лейтенанта командир, только что проснувшийся после вчерашней дружеской пирушки и не успевший даже как следует выбриться: вроде брился, а вроде и нет. Представляется лейтенант командиру, как полагается, по вcей форме.

– Вольно! – говорит командир, – Дыши глубже!

– Есть! – бодро отвечает лейтенант.

– А позвать ко мне Тяпкина-Ляпкина, короче помощника командира по снабжению, – командует командир дежурному по кораблю.

И приходит помощник командира по снабжению, лучше б он не приходил – тоску не навевал. У него прямо на лице написано, что его еще в детстве кто-то доской по голове ударил.

– Так! – восклицает командир, обращаясь ко всем, но больше всего, разумеется, к помощнику по снабжению, – Выдай лейтенанту сейчас же самое главное!..

– А что главное? – после небольшой паузы спрашивает, тяжело врубаясь в смысл сказанного, главный снабженец корабля.

– Как что!? – удивляется командир, но любезно, почти без мата разъясняет. – Комбинезон. Вафельное полотенце. И – кусок хозяйственного мыла. Все. Все свободны. И пошел лейтенант служить – до адмиральских звезд… Добрые были времена.

Как-то один офицер случайно выпал с 5 – го этажа девятиэтажного дома! А ведь и выпил-то немного: литра два! Друзья – собутыльники не смогли в нем усмирить неодолимую тягу к изучению звездного, ночного, полярного неба! Открыл офицер раму и – не устоял перед такой красотой! Когда перепуганные друзья увидели офицера лежащим неподвижно в сугробе (а дело было зимой), да еще и с бесцветными глазами, как будто вылезшими из орбит, они решили, что у него " что-то с глазами» – и тут же решили вызвать глазного врача! «Глазник», увидев это зрелище, сами понимаете, срочно побежал вызывать скорую помощь. Какого же было его удивление, когда он привел бригаду скорой помощи на место происшествия, что на этом самом месте не было уже никого: ни больного, ни его собутыльников. Только сугроб точно сохранял глубокие контуры мощного тела офицера. Ну, прямо-таки эстамп на снегу!

А офицер, конечно, не стал ждать скорой помощи. Глаза у него постепенно вернулись на первоначальную орбиту. Первое, что увидел офицер – это красивое звездное небо, которое сыграло с ним злую шутку. Затем любитель экзотики увидел несколько склонившихся над ним озабоченных лиц друзей – собутыльников.

– Где я? – спросил их офицер.

– В сугробе, – ответили друзья.

– А чего я здесь делаю? – поинтересовался он.

– Ждешь глазного врача, – разъяснил ему его положение кто-то.

– А нахрена он мне нужен?! – подумал, вставая на ноги и отряхиваясь от снега, и сказал об этом вслух абсолютно здоровый офицер.

– А, действительно, нахрена!? – радостно поддержали его друзья.

И все дружно пошли продолжать случайно прервавшуюся пирушку.

Прапорщик одной береговой части Северного флота Николай Спесивцев всегда считался у себя в части «любимцем публики». Весельчак, балагур, красавец, он всегда пользовался спросом у женщин и вызывал чувство оправданной зависти у мужчин, коллег по работе. Косая сажень в плечах, крепкие бицепсы, кулаки «с голову юного пионера» заметно выделяли его из общей массы, привлекая к Николаю всеобщее внимание окружающих. Убежденный холостяк, мужчина в рассвете сил, Спесивцев тем не менее часто повторял: «Я еще свою женщину не встретил. Как только встречу – женюсь!»

И вот как-то по весне отправляют прапорщика в командировку: в далекий сибирский городок за новым пополнением призывников. Пять дней – туда, пять дней – обратно и двое суток на оформление и погрузку эшелона с молодежью. Командировка как командировка, ничего особенного. Как говорится, не первая и не последняя. Только возвращается из этой командировки прапорщик, и никто своим глазам поверить не может. Куда все подевалось: и задор, и веселье, и пышущее здоровье. Ходит по экипажу бледная, жалкая тень бывшего прапорщика Спесивцева. А, попросту говоря, вырисовывается глубоко несчастный, исхудавший и осунувшийся молодой человек. А на любые вопросы относительно причин произошедшего бедняга односложно отвечает: «Все у меня нормально. О чем грущу? Да так – о своем!?».

– О каком таком о своем? – недоумевают друзья и сослуживцы. Но, натыкаясь на сосредоточенное молчание и прозрачные глаза товарища, понимающе пожимают плечами и отстают от Спесивцева.

– Придет время, сам расскажет, – наконец решили между собою они.

И, действительно, прошло не более двух недель со дня приезда Николая из командировки, как его потянуло на откровения. Камень сорвался с самой верхней точки души и стремительно полетел вниз…

– Ну, слушайте! – сказал Коля, собрав вокруг себя друзей за столом своей однокомнатной, холостяцкой квартиры. – Приезжаем мы, значит, утром в этот самый город N-ск. Селят нас в центральной гостинице. Командир эшелона отправляется в военкомат. А нам говорит: до утра, мол, свободны и можете расслабиться. Кто куда, а я – в кинотеатр, на дневной сеанс, на какую-то французскую кинокомедию. Я даже название не запомнил, хотя так хотелось новый фильм с Пьером Ришаром посмотреть. Беру я билет на последний ряд, сажусь и вижу, что в метре от меня в предпоследнем ряду сидит Она. Я ее сразу узнал: женщина моей мечты! Длинные черные волосы, зеленые глаза, красивое лицо. Не женщина, а сказка! Я как уставился на нее, так весь фильм глаз и не сводил. Конечно, она тоже заметила мое восторженное лицо и даже несколько раз улыбнулась своей неотразимой улыбкой. Ох, какая у нее улыбка! А как сверкали и лучились ее смеющиеся глаза.

– Давай, ближе к делу, – заторопили нетерпеливые друзья.

– Короче, – продолжил свой рассказ прапорщик, – набрался я наглости и после фильма подхожу к ней. Так, мол, и так, я тут проездом, увидел вас и сразу полюбил. Нельзя ли как-нибудь продолжить наши отношения.