Михаил Левитин - Возлюби ближнего!
- Название:Возлюби ближнего!
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Советский писатель
- Год:1977
- Город:Ленинград
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Михаил Левитин - Возлюби ближнего! краткое содержание
Возлюби ближнего! - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Однако прежде чем дать согласие на брак дочери, Морщицын решил выведать кое-какие данные о женихе. И надо сказать, что данные эти были неутешительны.
— Прежде всего человек он пьющий — алкоголик, — докладывал Морщицын дочери. — Несмотря на молодость, пьет запоем. По этой причине и из консерватории был отчислен с первого курса… Ни в какой филармонии он не работает, а пробивается «левыми» концертами. И ко всему тому любовница была у него завмагша продуктовая…
— Мало ли что наговорят! — дрожащим голосом осмелилась сказать Агриппина. — Он сегодня зайти к нам обещал.
— А я уже и с ним беседу имел, — сообщил Морщицын. — Он мне все подтвердил лично… Так что выяснять больше нечего. Просил тебе записочку передать…
Морщицын, вытащив из кармана записочку, передал ее дочери.
— Не придет твой Костя… Он уже в поезде трясется… В Сибирь счастье искать поехал. Там у него дружок какой-то отыскался.
В записке Даурский просил простить его.
«Я не хочу губить Вашу жизнь, — писал Костя, — страсть к вину заставила меня бросить учебу и вести кочевую, нехорошую жизнь… Вам нужен другой, более достойный муж, а такой, как я, принесет вам только горе. Прощайте, Агриппиночка, — может, когда-нибудь еще и встретимся, если алкоголь не доконает меня совсем. Не поминайте лихом».
— Ну что ж, — поплакав несколько дней, сказала Агриппина. — Любви у меня к нему, понятно, большой не было, но нравился он мне… очень нравился!
— Ничего, — успокоил Морщицын, — нет худа без добра. Найдем другого человека… серьезного… Без всяких там пороков. А на такого, как твой Костя, надежда плохая… Пропьется вконец и сядет на твою шею… А у тебя тоже положение не крепкое… Приятель сказывал, что протоиерей вместо тебя хочет в хор свою знакомую сунуть из цыганского ансамбля песни и пляски. Вот тогда и делай что знаешь…
Довольно скоро мрачные предсказания Морщицына сбылись: из церковного хора Агриппину уволили.
Теперь Агриппина в отсутствие Морщицына часами валялась на диване, глотая романы про всякие сыщицкие приключения.
В присутствии старика было уже не до чтения. Плотно пообедав, Морщицын произносил длиннейшие наставления, вспоминал случаи из собственной жизни и неизменно заканчивал тем, что предлагал очередной план устройства Агриппининой жизни.
— Прежде всего, — говорил старик, — начинать следует с главного, а главное в данной ситуации — это подыскать хорошего мужа. Устроишь свою семейную жизнь, тогда, смотря по обстоятельствам, и работу начнешь подбирать. Пока у тебя кое-что на книжке из церковной зарплаты осталось…
— Может быть, на швейную фабрику поступить? — робко спрашивала Агриппина. — Там требуются…
— Теперь везде требуются! Весь город объявлениями обклеен, — сердился Морщицын. — Ну, допустим, поступишь ты на фабрику, а толк какой? Специальности у тебя нет — значит, в ученицы зачислят или разнорабочие. На этой зарплате особенно не разойдешься; не забывай, все-таки я человек старый, пенсию получаю далеко не персональную, — по закону ты меня на свое иждивение должна взять, а уж на помощь мою рассчитывать нечего. К тому же, поскольку ты в невестах, то и вид должна иметь наиболее мобилизующий. А когда женщина на работе, тут уж не до внешности…
— Так ведь работают же все и жизнь свою устраивают…
— Смотря кто! У кого есть специальность или природные данные, те, понятно, и на работе цветут. А к тебе это не относится! Нет у тебя настоящих талантов, голос разве, да и то не очень сильный… Теперь в любой самодеятельности не хуже за бесплатно поют. Деньги на твоем голосе не сделаешь. Так мне и регент сказал.
После таких разговоров Агриппина подолгу простаивала у зеркала, тяжело вздыхала, а по утрам, готовя Морщицыну завтрак (старик любил начинать свой день с густого супа и жареных котлет), крутила одной рукой мясорубку, а в другой держала очередной сыщицкий роман.
Антон Федотович Карзинов был человеком уже не молодым, но и не старым: ему стукнуло сорок восемь лет. Это тот самый возраст, который врачи называют «предынфарктным», физкультметодисты — «пожилым», а авторы некрологов — «цветущим».
Однако выглядел Карзинов куда старше своих лет. Преждевременную изношенность, как это ни покажется странным, особенно подчеркивали некоторые сохранившиеся признаки молодости: черные густые волосы, пухлые, как у балованного ребенка, губы и уже совершенно недопустимый в его годы густой, высококачественный румянец, отнюдь не склеротического происхождения.
Все это находилось в непримиримом противоречии с глубокими морщинами, исполосовавшими не только лоб и лицо, но и шею и уши. Пожелтевшая и сильно потертая от частого бритья кожа сморщилась и отвисла. Эту и без того мало веселящую душу картину дополняли обесцвеченные глаза, холодные и такие колючие, что от одного их взгляда даже самый заядлый оптимист и жизнелюбец начинал подумывать о страховании жизни.
Что касается всего того, что принято называть «самопознанием», то Антон Федотович называл себя не иначе, как неудачником-профессионалом.
Все разговоры у Карзинова всегда сводились к одному и тому же выводу:
— Главное в жизни человека — счастливый случай, иными словами — везение. Повезет тебе, и тогда все в порядке. А если не везет, как, например, мне, значит, полная труба. Так и околеешь неудачником.
Людей, которые окружали его и находили свое счастье в работе, жадно учились, никогда не знали покоя, превыше всего ценили преданность и дружбу, — людей этих Карзинов презрительно называл счастливчиками.
Когда однажды Карзинову рассказали о кондукторе, вернувшем рассеянному кассиру оставленный в автобусе портфель с крупной суммой денег, Антон Федотович долго хихикал, подмигивал и, прикрыв рот ладонью, доверительно шепнул рассказчику:
— Липа! Для пропаганды пишут… С целью воспитания. Не верьте, дорогой. И кондуктор такой еще на свет не родился, чтобы портфели с крупными деньгами отдавать. Пустой портфель или с бумагами — это бывает… А вот чтобы с деньгами…
В том случае, когда не было оснований усомниться в благородном поступке, Карзинов иронически пожимал плечами и в порядке контрудара громко, чуть ли не в сотый раз, пересказывал какую-нибудь историю, в которой фигурировал некий тайный трижды миллионер, наживший состояние в овощном ларьке.
— Есть еще у нас делаши! Есть! — гнусаво кричал Карзинов, и в крике этом были не злость, не презрение, а восторг и самая что ни на есть настоящая зависть. Да Антон Федотович и не скрывал своей зависти, не стыдился ее, а, наоборот, старался найти «вескую мотивировку» для всяких комбинаторов, оправдать любого махинатора, если только это не грозило его личной собственности.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: