Семен Альтов - 224 избранные страницы

Девушка недовольно посмотрела на билет:

– "Он сказал"! У нас тринадцатое место! Вот! А на нем уже едет женщина! Незамужняя! Что вы с ней на одной полке делать будете? Не посажу! Так бригадиру и передайте!

Мужчина чертыхнулся и побежал разбираться.

Состав давно набрал скорость и грохотал на стыках. Пассажиры начали раскладывать на столиках ужин.

– А ведь хорошо бежит товарищ. Я в его годы по утрам тоже, бывало, как выбегу! – сказал пассажир в тренировочном костюме, прожевав бутерброд. – Могу поспорить: дома он будет раньше нас!

Пассажир в бабочке перестал нарезать огурец и заметил:

– По асфальту-то каждый может. Посмотрим, как он по болоту пойдет, родимый!

...Мужчина с чемоданом продолжал мотаться по шоссе вдоль поезда от проводницы к бригадиру и обратно. Он был уже в трусах, майке, но при галстуке. В это время по вагонам пошли ревизоры.

– Кто это там бежит?

– Да вроде с нашего поезда, – сказал кто-то.

– С вашего? – Ревизор высунулся в окно. – Товарищ! Эй! А билет у вас есть?

Бегущий кивнул и полез в трусы за билетом.

– Не надо! Верю! Надо людям верить! – сказал ревизор, обращаясь к пассажирам. – Бегите, товарищ! Бегите себе, раз билет есть. А то, знаете, некоторые зайцем норовят! За государственный счет! Счастливого пути!

В купе ехали бабушка с внучкой и двое мужчин. Бабушка начала кормить девочку с ложечки, приговаривая:

– Это за маму! Это за папу! Это за того дядю, который бежит к своей бабушке!

Мужчины при этом чокались и повторяли: «За папу! За маму! За того мужика!»

Проводница пошла разносить чай. Проходя мимо окна, за которым маячил пассажир, она спросила:

– Чай пить будем?

Тот замотал головой.

– Ну как хотите? Мое дело предложить! – обиделась проводница.

Пассажиры начали укладываться спать. Четыре женщины долго метались по вагону, менялись местами с соседями, чтобы оказаться в одном купе без мужчин. После долгой торговли удалось выменять девичье купе целиком. Счастливые, женщины лениво переодевались ко сну, и тут дама в красном халате заметила бегущего мужчину с чемоданом.

– Девочки! Он все видел! – Она возмущенно рванула занавеску, и та, естественно, упала, с металлическим штырем на стол. Женщины завизжали, пряча свои прелести кто куда.

Наконец занавеску приладили, в темноте долго говорили о том, какие наглые пошли мужики и где их взять. Расслабленные воспоминаниями, задремали. И тут дама в спортивном костюме вскочила:

– Девочки, послушайте, что он делает? Ухает, как паровоз!

– Да это паровоз и есть! – сказала женщина с нижней полки.

– Не надо! Паровоз делает так: «У-у-у...», а этот: «ух-ух!». Мне сны нехорошие приснятся!

Дама в красном халате постучала в стекло:

– Можно потише? Вы здесь не один.

...Человек бежал. Может, открылось второе дыхание, но бежал он с каким-то сияющим глазом. И внезапно запел: «По долинам и по взгорьям...»

Проводница шестого вагона сидела в купе и шумно пила чай, поглядывая в окно. Там в свете редких фонарей мелькал человек с чемоданом.

И тут проводница не выдержала. Чуть не вывалившись в окно, она заорала:

– Ни днем ни ночью нет покоя! В глазах рябите! Убирайтесь отсюдова!

Пассажир странно улыбнулся, дал гудок и рванулся вперед.

Я возвращалась из Одессы в Москву.

Купированный вагон на четверых, но пассажиров двое: я и молодой человек довольно интересной наружности. Мужчина и женщина в одном и том же купе, сами понимаете, ситуация двусмысленная, ночью всякое может случиться. Тем более я женщина вполне интересная, хотя и в возрасте. Который мне только пусть попробуют дать!

Когда стемнело, я сказала, что буду ложиться. Он вышел. Я переоделась в спортивный костюм. Надушилась. Легла.

Парень, постучавшись, вошел. В темноте, очевидно, разделся и говорит:

– Я слышал, в поездах воруют, если не возражаете, у меня блокиратор, я запру дверь.

Я говорю:

– Делайте что хотите!

А саму в жар бросило. Никто не сможет войти, теперь он сможет делать со мной все, что захочет!

Слышу, он бутылкой звякает и говорит:

– Освежиться не желаете?

Я говорю:

– Делайте что хотите!

Я же все понимаю: «Сейчас напоит, зная, что пьяная женщина не соображает, что делает трезвая!»

Тут парень говорит «спокойной ночи» и лезет на верхнюю полку надо мной, хотя напротив место было свободно. Я же не девочка! Само собой, вот-вот начнет грубо приставать!

И как чувствовала!

Через пять минут молодой человек свалился в проход.

Извинился, полез обратно и тут же рухнул опять!

Так, думаю, началось! Примеривается! Хочет как бы нечаянно упасть на меня и познакомиться!

Две попытки мимо! Ну третья уж, думаю, наверняка!

Я под одеялом вся сжалась. Ночь, дверь закрыта и периодически мимо пролетает молодой человек! Это может кончиться чем угодно.

Бац! Третий раз загремел! И, вы не поверите, снова мимо!

Я говорю:

– Да что ж это такое, в конце концов! Вы тут не один! Почему без конца падаете мимо меня на пол! Вы что, пьяный?!

Он говорит:

– Извините, мадам, слегка выпимши. Больше это не повторится. Я себя привяжу полотенцем.

С ума сойти! Как же парня ко мне тянет, если, бедняга, полотенцем привязывается!

Короче, за ночь он падал тридцать пять раз! Я глаз не сомкнула. Ведь он мог упасть на беззащитную женщину, и куда бы я делась?! А он всю ночь мимо да мимо!

Ни за что больше с пьяным в одном купе не поеду! Не хочу рисковать!

В кармане десять долларов. Ни гульнуть по-настоящему, ни продержаться до получки с достоинством. И тут напротив высвечивается казино «Фортуна». Думаю, поставлю-ка все, что есть, тем более фактически ничего нет. По теории вероятности, хоть раз в жизни должно повезти! Все сходится: с детства не везло в карты, в любви даже во сне не везло! Неудачи поднакопились, и, по теории вероятности Эйнштейна, пора выпасть выигрышу!

Вхожу. Огляделся. Посмотрел, как ставки делают. И поставил на цифру «пять». Столько раз меня собака кусала.

Бац! Пятьдесят долларов!

Я эти пятьдесят на цифру «восемь». Столько раз обещали зарплату повысить.

Бац! Сто пятьдесят снял!

Ставлю на «семь». Девять раз жене изменял, но два раза не полностью.

Триста!

Народ магнитом ко мне потянуло. Лица сосредоточенные, как у пенсионера на унитазе. Хотят разгадать, по какой системе я ставлю.

И промахиваются! Потому что, как у Эйнштейна, у меня непростая теория. Ставлю не просто так, а со смыслом.

Ставлю на «красное». Почему? Да потому, что у меня майка красная!

Восемьсот долларов! Ну, чем не теория?!

И пошла пруха, как семга на нерест, не остановить!

На что не поставлю – мое!

Под стол пять долларов уронил. Поднял – десять!

За полчаса набрал две тысячи долларов!