Эдуард Успенский - Четверо под одной обложкой

Эти примеры достаточно красноречиво говорят об огромных перспективах, которые таит в себе предлагаемый способ…

Кроме того, можно вообще оградить себя от всяких грубых выражений, если выпустить специальные словари-разговорники для людей, работающих под иностранцев…

Дело в том, что любая грубая фраза в дословном переводе звучит очень мило и безобидно…

Например, вам говорят: «Слушай, ты, шляпа, чего прешь, как на буфет?» Вы, естественно, не реагируете, достаете разговорник и читаете: «Прислушайтесь, головной убор, зачем вы стремительно надвигаетесь на сервант?..»

Это уже не оскорбление, а скорее задача для урока логики в сумасшедшем доме…

И так каждый раз…

Со временем вы вообще отвыкнете от грубых слов, если, конечно, определенные индивидуумы не выучат специально иностранные языки, для того чтобы свободно хамить по-английски, по-польски или, скажем, по-эсперанто…

Итак, я предлагаю немедленно начать эту кампанию…

Конечно, данный способ страдает некоторым недостатком… Он обиден для чувства собственного достоинства…

Обидно прикидываться иностранным туристом у себя дома, для того чтобы с тобой вежливо разговаривали…

Наверное, существуют и другие, более простые способы для достижения абсолютной вежливости.

Но если они есть, то почему же мы до сих пор грубим друг другу?..

Что мы можем сказать о Горине?

Писать он начал рано. Читать — несколько позже. Это пагубно отразилось на его творчестве. Много лет он сочинял серьезные рассказы, которые никто не мог читать без смеха.

Тогда по совету друзей он назвал их юмористическими, и они тут же стали публиковаться.

Что можно добавить о Горине?

Ко всему в жизни он относится с юмором. Даже собственные неудачи рассматривает как темы для сатирических произведений.

В частности, утверждает, что, если вдруг ему на голову упадет кирпич, он не огорчится, а напишет фельетон с неполадках в строительстве…

(Естественно, размер этого фельетона будет зависеть от размера кирпича.)

В настоящее время Горин работает врачом «Скорей помощи» в городе Москва.

Это позволяет ему беспрепятственно проникать в редакции журналов и, угрожая скальпелем требовать публикации своих рассказов.

Особые приметы Горина:

Он никогда не был вундеркиндом, не принимал участия в конкурсе скрипачей, дважды не был в Индии, не хромает. Все это позволяет ему успешно не заниматься научной работой.

На высоте одиннадцать тысяч метров и на скорости девятьсот километров в час мужчина с бородой говорил мужчине с усами:

— Кончил я институт, получил диплом ветеринара и пошел работать На швейную фабрику. Сначала я в швейном деле ничего не понимал, а потом сразу все понял: нужно найти опытного заместителя. И я его нашел… Теперь работаю начальником цеха. Я командую, а заместитель вопросы решает.

— А у меня другой метод, — сказали усы. — На любой работе сижу по три года. Не больше, не меньше… Первый год я делаю ошибки, а меня за них не ругают, потому что новичок. Второй год меня уже ругают, а третий год подыскивают мне замену.

Вот так и живу…

Неожиданно самолет тряхнуло, и в салон быстро вошел первый пилот.

— Простите, — обратился он к бороде и усам, — вы случайно не умеете управлять самолетом?

— Нет, — сказала борода. — А в чем дело?

Летчик потупился.

— Дело в том, что я не знаю, как надо снижаться. Взлетать-то я взлетаю, это не трудно, а вот садиться не умею…

— А как же вы раньше летали?

— Второй пилот сажал самолет. Он все умеет.

— Ну и прекрасно… Пусть он и сейчас сажает, — сообразила борода.

— Так он же больной, — ответил летчик. — А вместо него летит первый пилот с другого экипажа. Он тоже поднимал самолеты, а сажал у него второй пилот. Вот мы и попали — взлетать умеем, а садиться не умеем.

— Стыдитесь! — закричали усы. — Командир корабля, а ничего не умеете!

— Как это — не умею?.. — возмутился первый пилот. — Да я первую половину мертвой петли могу сделать. «Полумертвая петля» называется… Хотите, попробую? Только надо, чтобы кто-нибудь вторую половину за меня доделал.

Усы не унимались:

— Вам доверили жизнь пассажиров. На вашей работе недопустима халтура.

— А на вашей допустима? — съязвил летчик.

— Не ссорьтесь, — примирительно сказала борода. — Я нашел выход: радируйте на землю, пусть вам скажут по радио, как надо садиться.

— Это бесполезно, — уныло сказал первый пилот. — Радист не умеет радировать. Он на самом деле не радист, а зубной техник. Не захотел в село ехать, устроился на самолет.

Усы вскрикнули и упали без сознания на пол. На шум прибежала стюардесса и стала совать усам под нос какие-то пузырьки.

— Что вы делаете? — закричала борода. — Это же касторка, а не нашатырь! Где вас только учили?

— Не кричите на нее, — строго сказал первый пилот. — Она летает первый год. Через год мы ее начнем ругать, а еще через год уволим.

— Это настолько дико, что я отказываюсь верить, — пролепетала борода. — Скажите, что вы шутите.

— Какие тут шутки, — ответил первый пилот, когда ко всему прочему еще и бензин кончается. Я ведь сегодня не заправлял самолет, думал, что остатков хватит.

Последних слов борода уже не слышала. Она лежала на полу рядом с усами.

На земле им сказали, что первый пилот пошутил.

После этого случая борода и усы поняли свои ошибки, раскаялись и сделали для себя выводы. Они перестали летать на самолетах.

По районному центру бежали ребятишки:

— Цирк!.. Цирк!.. Скоро приедет цирк!..

Первым приехал администратор.

— В составе нашего цирка три слона и пять обезьян, — сказал он главному начальнику по снабжению города фруктами и овощами. — Нам нужны огурцы, морковь, капуста, репа и яблоки.

— Лук не нужен? — спросил начальник.

— Не нужен.

— Это хорошо. У нас его как раз нет.

— А остальное есть?

— Есть. Фаршированный перец, маринованные огурцы, консервированный борщ и укроп. Хотите?

— Это безобразие! — возмутился администратор и обещал позвонить куда следует.

Начальник испугался, и работа закипела. В короткий срок построили склад, закупили массу овощей и с перепугу построили две теплицы. Хватило и слонам, и обезьянам, и всему, населению районного центра.

Когда цирк уезжал из города, на вокзал пришли десятки людей.

— Приезжайте еще раз, — кричали они, — и привозите с собой удава! Давно мы кроликов не ели!