Александр Карнишин - Про Петровича [СИ]

— Не выходит, — выдохнул писатель. — Никак не выходит…

Выпили. Помолчали. Петрович кашлянул:

— А что не так-то? Что у тебя там не выходит?

— Понимаете, Петрович, я как будто конструирую целый новый мир. Я беру то, что вокруг нас, добавляю в сюжет остроты и специй и разных детективов и случаев, а потом смотрю, что получится. Вот, например, прилетают инопланетяне и предлагают мне стать президентом. И я соглашаюсь, потому что понимаю, что нельзя не согласиться. Надо же как-то спасать страну.

— Ну?

— А вместо спасения развал получается… Я уж и так придумывал, и этак… И армию укреплял, и милицию чистил, и олигархов всех посадил, и итоги приватизации отменил — а все только хуже и хуже выходит. Страшно и противно.

— А ты другое что-нибудь…

— Было другое, начинал. Там наши же, только из будущего, ко мне приходили и предлагали новые технологии, много денег на развитие, чтобы там у них все было хорошо от этого. Только опять у меня не вышло. Опять все к войне приходит. И даже весь мир против нас поднимается. И опять противно и страшно.

Чокнулись, выпили, закусили.

— Кхм… А может про космос лучше? Про полеты, про открытия разные? Ну, там как у классиков: «Юная марсианка закрыла глаза и потянулась ко мне полуоткрытыми устами. Я страстно и длинно обнял ее». А?

— Не мое это, — засмущался писатель.

— Ишь, зарделся-то… Что, было? — и Петрович довольно засмеялся, загоготал.

— Правда, не мое это. Путешествия, приключения, космос, наука эта… Я о своей стране писать хочу. Так, чтобы как вы сказали, Петрович, чтобы звало и призывало, чтобы перспектива и вообще.

— Погоди, — выставил перед собой широкую ладонь Петрович. — Погоди. Текст у тебя хороший выходит?

— Друзьям нравится.

— Текста этого много? На роман — тянет?

— Да там сериал целый!

— Я правильно понимаю, что просто концепция не та? Что тебе надо, чтобы все развивалось, а оно агонизирует, что тебе мир нужен, а начинается война… Но при этом — все у тебя интересно и увлекательно?

— Да, — печально кивнул писатель. — Посоветуйте, Петрович, что делать? Может, ну ее, книжку эту? Может, к станку, как в юности? Может…

— Тпру-у-у! Так все же просто, — улыбнулся тот. — Бери свою книжку, которую ругаешь, и переворачивай. Чтобы тот конец был началом, понял? От плохого к хорошему хочешь? Просто переверни книжку. Вот и будет все хорошо. Даже и переписывать не надо будет ничего.

— Как это — перевернуть?

— Вот там, в конце, у тебя все плохо — сделай это началом. И двигайся к хорошему. Ну? Что тут непонятного? Ты же писатель, старик! Не от сохи!

Мужик задумался, глядя на носки своих сандалет. Лицо постепенно разглаживалось, на нем проступила улыбка, наконец, он рассмеялся счастливым смехом:

— Петрович, дайте, я вас обниму! Ведь получается!

Не обняв и не глядя на налитую рюмку, он вскочил, пританцовывая от нетерпения, пожал протянутую руку и убежал. Только стук подошв еще слышался некоторое время в вечерней тишине парка.

— Эх-ма, — выпил Петрович и посуровел лицом. — Вот они, писатели… Фантасты, видишь… Выдумают же… А ведь это же ко мне прилетали. И из будущего — тоже ко мне приходили. И предлагали, да. Но я не взялся. Ну, какой из меня президент, в самом деле? А эти… Сразу за должность хвататься. Культу-у-ура… Интеллигенция. Ну, пусть.

И он махнул и вторую стопку, занюхивая ароматной горбушкой.

— Вот, Петрович, я себе какой ноут купил, — похвастался Клим. — В кредит…

— Китайский?

— Ты что, сони!

— А сони твои разве не в Китае делают?

Петрович был сегодня хмур. Достали его эти, которые с кредитами. Машины все покупают, компьютеры. Один даже квартиру купил в их доме в кредит. И жена стала тоже приставать, ну, то есть намекать: давай, мол, кредит возьмем! А отдавать как? Вон, уже и по заграницам поехали в кредит…

— Нет, ты глянь, глянь, где твою соню сделали!

Там и искать особо не надо было: на боку коробки чернело крупно «Made in China».

— Вот и вся твоя соня. Все — из Китая.

— А мне друзья говорили — из Японии привезли…, - расстроился Клим.

— И Япония твоя — в Китае, — мрачно ответил Петрович.

— Ой, — сказал Клим, чуть не подавившись. — Как это?

— А так. Всё — в Китае. Дурят вас. А все — в Китае.

Лето заканчивалось. Утром и вечером было уже совсем темно. И теперь пиво Петрович пил на той лавочке, что под фонарем. Те фонари, что в боковых аллеях, были разбиты еще в тот год, когда «Спартак» в последний раз стал чемпионом страны. А этот на виду. Тут даже лампочки иногда вкручивают. Приезжают на специальной машине с подъемником, и вкручивают новую лампочку. А потом Петрович садится пить пиво в светлый круг под фонарем.

— Нет, Петрович, я вас уважаю, но все же… Я вот в Турцию ездил в этом году…

— Турция — в Китае, — тяжело вздохнул Петрович.

Нет, в осени есть своя прелесть. И листья яркие и красивые, и комаров-мух нет. Но — холоднее. Сидеть долго не получается.

— Петрович! Ну как же так?

На шум подошел Лёха Кент, кивнул Климу, пожал руку Петровичу, показал ему торчащую из кармана куртки головку поллитровки. Петрович помотал головой. Лёха понимающе развел руки. Мол, понимаю, что хотел бы, да нельзя, так?

— О чем шумим, молодежь?

— Да вот Петрович говорит, что все — в Китае.

— Ну, так правильно говорит!

— Но я был в Турции! В море купался!

— А ты думаешь, в Китае нет моря? — ласково улыбнулся золотым зубом Лёха Кент. — В Китае есть все…

Петрович поднял голову:

— Скажи, Клим, а китайцев ты в своей Турции не видел? Совсем не видел?

— Ну-у… Были там туристы…

— Ты головой подумай, головой! Ты что сказал, а? Китайцы — туристы? Это анекдот такой? Это ты был турист, а они были дома, понял?

Клим помотал головой, приводя разбежавшиеся мысли в порядок.

— А соседи мои в Египет ездили!

— Египет — в Китае!

— Он там настоящие пирамиды видел!

— Ой, Климушка, — влез опять Лёха. — А ты считаешь, что китайцам не по силам пирамиды построить? Они вон какую стену забабахали — строители, что надо!

— Но ведь из космоса видно, где пирамиды! — чуть не плача от досады крикнул Клим.

— А ты летал в космос? — взглянул исподлобья Петрович. — Вот скажи, откуда вы такие доверчивые, а? Вам показали развалины — сразу: Ри-им, Ри-им! А Рим — в Китае, потому что там земля дешевле! Увидели пирамиды — Египет! Да Китай это! Вон, ты в джинсах фирменных, в Леви Страус, вижу. И джинсы эти — в Китае сделали. Сейчас все делают в Китае. Там дешевле…

— А вот Василий — он в Америку летал! — продолжал спорить Клим.

— Это Косой, что ли? Ну, ты сам подумай, головой своей… Не верь всему на слово! Во-первых, это же страшно нерентабельно — летать через океан. Во-вторых, в Америке земля стоит ого-го сколько! И вся — частная. Кто туда на частную землю нашего Ваську Косого пустит, а? В третьих, это он сам тебе сказал, что в Америкке был? А ему кто сказал, что это — Америка? Он уже и по американски разговаривает?