А Крамер - Трое раввинов в лодке

— Эй, подожди-ка минутку. Вот ты приходишь, просишь стакан воды, выпиваешь и уходишь…

«Шноррер» перебивает его:

— А чего ты ещё ждешь — чтобы я пошатывался после этого?

«Шноррера» привели к раввину. Его обвиняли в краже пальто. Раввин внимательно присмотрелся к «шнорреру» и спрашивает его:

— Это не вас ли приводили ко мне ровно три года назад, и тоже по поводу кражи пальто?

— Да, — ответил «шноррер». — А сколько же, по-вашему, носится пальто?

«Шадхен» (профессиональный сват) часто сталкивался с очень серьезными проблемами в своей работе. Часто потенциальные невесты на его территории не отличались молодостью, красотой, богатством, а то и здоровьем, в общем, были куда как непривлекательны. И в таких обстоятельствах бедному «шадхену» трудно давались его рубли. Он получал деньги только за те свои усилия, которые увенчивались браком, все остальные труды шли прахом.

Часто ему требовалось проявлять чудеса находчивости и сообразительности, что и иллюстрируют приводимые истории.

Один «шадхен» из Пинска взял на себя труд познакомить молодого человека — потенциального жениха с молодой, по словам «шадхена», женщиной. При встрече молодой человек только поднял глаза на женщину, как пришел в ужас и попытался выскочить в дверь. Но «шадхен» поймал его за пальто и спрашивает:

— В чем дело?

Молодой человек в ужасе прошептал:

— Вы мне солгали! Вы говорили, что она молодая, а она уж забыла, когда ей было сорок! Вы сказали, что она красивая, а она корова коровой — что лицом, что фигурой! Вы говорили…

Но тут «шадхен» прервал его:

— Что вы всё шепотом да шепотом? Она же почти глухая.

Молодой человек терпеливо слушал, как «шадхен» разливался о достоинствах юной особы, с которой он только что познакомил молодого человека. Наконец молодой человек улыбнулся и говорит:

— Вы кое-что упустили.

— Неправда. О чем вы?

— Она же хромает!

— О-о, так это же только когда ходит!

Перспективный жених пригрозил пальцем «шадхену»:

— Вы мне солгали!

— Я? Солгал? — обиженно спросил «шадхен». — В чем? Она симпатичная? Симпатичная. Умна? Умна. Богата? Богата. Чего вам ещё не хватает?

— Конечно, конечно. Но вы сказали, что она из очень хорошей семьи и что её отец ушел из жизни. Но это же несусветное вранье! Я только что выяснил, что он пять лет как сидит в тюрьме!

«Шадхен» пожал плечами.

— Ой, ну разве у него там жизнь?

«Шадхен» так разрекламировал молодому человеку его будущую избранницу, что тот не мог дождаться первого свидания. «Это не девушка, а картинка», уверял «шадхен» молодого человека.

На следующий день после свидания молодой человек был разъярен, увидев «шадхена».

— «Не девушка, а картинка»! — передразнил «шадхена» молодой человек. Глаз — косит, нос — крючком, а когда пытается улыбнуться — о Боже! — у неё половина рта заваливается вниз! А фигура…

— Постойте, постойте, — прервал его «шадхен». — А разве не вы говорили, что обожаете Пикассо?!

«Шадхен» расписывал клиенту семью его потенциальной невесты. — Дом у них, может, и не так величествен, но деньги у этих людей есть. Стоит лишь взглянуть на дорогую мебель, изящный фарфор, столовое серебро… Чувствуешь себя, словно на востоке…

— Ну, знаете ли, — прервал его потенциальный жених. — Чтобы произвести на меня впечатление, они могли все это и позаимствовать у кого-нибудь.

— Позаимствовать?! — «Шадхен» рассмеялся. — Да кто этим голодранцам что даст?!

Нью-йоркский Манхэттен — «Большое яблоко». Чтобы быть точными, следует исключить Бруклин, Бронкс, Куинз и Ричмонд. Однако обитатели этих районом гордятся тем, что являются частью Большого Нью-Йорка, и уж точно никогда не обижаются, если их назовут нью-йоркцами. Многие из них работают в «Большом яблоке», если и не живут там.

Манхэттен — это все усиливающееся средоточие всего того, что производит юмор — еврейский ли, нееврейский. Здесь становится все больше талантливых писателей, издателей, актеров, эстрадных комиков, радио — и телепродюсеров, производителей кассет и дисков и так далее. И их больше, чем где-либо еще, включая бледного конкурента Нью-Йорка — Голливуд. «Большое яблоко» — это самое сладкое и сочное средоточие всего того, что связано с производством смеха. Здесь мы даем кое-что из несравненного родника еврейского юмора, имеющего происхождением творческую столицу Соединенных Штатов — «Большое яблоко» Нью-Йорка.

Гинзбург много лет ходил в знаменитый ресторан Ратнера, где ему нравился куриный суп. К этому там настолько привыкли, что официант ставил перед ним суп, даже не спрашивая. Но на этот раз Гинзбург лишь взглянул на суп и подозвал официанта, щелкнув пальцами.

— Нет, вы попробуйте этот суп! — потребовал он.

Официант был поражен.

— А в чем дело? Суп как суп, как всегда. Замечательный суп. Мне и пробовать не надо.

Гинзбург ударил кулаком по столу.

— Нет попробуйте! И немедленно!

Официант пожал плечами.

— Хорошо, хорошо, не нервничайте. Если вам этого так хочется, я попробую. А где ложка?

— Вот то-то же!

В нью-йоркском метро стоит пассажир, а напротив него сидит пожилая женщина и пристально рассматривает его. Наконец она дотрагивается до его колена и говорит:

— Простите мне мое любопытство, но вы, случайно, не еврей?

— Нет, мадам.

Не проходит и минуты, как она стучит по газете, которой тот отгородился от нее, и снова спрашивает:

— Вы должны извинить меня, но вы точно не еврей?

— Абсолютно точно, — отвечает мужчина.

Но ответ не успокоил женщину. Проходит время, и она дергает за газету.

— Ну пожалуйста, скажите правду: вы абсолютно точно не еврей, а?

— Хорошо, хорошо, — не выдерживает пассажир. — Вы меня достали. Еврей я, еврей.

— Вот то-то и странно: вы же совершенно не похожи на еврея.

Новинка в области детской психологии принадлежит Памеле Вайнштейн, десятилетний сын которой Грегори доставлял ей массу неприятностей своими выходками в школе.

Она написала учителю следующее:

«Если Грегори в другой раз будет вести себя плохо, не шлепайте его: он очень чувствительный мальчик. В следующий раз, когда он что-нибудь натворит, стукните его соседа, и посильнее. А Грегори — он все быстро схватывает, он поймет».

Два психиатра едут в лифте после окончания долгого рабочего дня. Человек помоложе кажется усталым и изможденным. А тот, кто постарше, свеж, словно ещё утро и он только что выспался.

Молодой психиатр говорит: