А Крамер - Трое раввинов в лодке

Однажды он приглядел себе симпатичную молодую девушку, провел с ней ночь, а утром, по своему обыкновению, вручает ей билет на вечерний спектакль.

Девушка явно разочарована и ударяется в слезы.

— Милая, да что с тобой?

— О, мистер Томашевский, — сквозь слезы говорит девушка, — я бедна, мне нужны не билеты, а хлеб.

— Хлеб! — прогремел Томашевский. — Хлеба ей! Томашевский дает билеты! А если тебе нужен хлеб, иди спи с пекарем!

Две манхэттенские мамаши встречаются в Центральном парке. Одна несет сумку с продуктами, другая везет коляску с двумя малышами.

— Добрый день, миссис Клипстайн. Вижу, вы со своей парой ангелочков. А сколько им лет?

Миссис Клипстайн отвечает с гордостью:

— Вот этому, адвокату — два, а врачу — три годика.

Друзья и родственники собрались возле открытого гроба. Кто плачет, кто вздыхает. Миссис Танненбаум говорит, обращаясь к своей подруге:

— Словно спит. Посмотри на него — загорелый, отдохнувший. По виду вполне здоровый человек.

— Еще бы! — отвечает подруга. — Он только что две недели отдыхал в Майами!

Два пожилых человека кормят голубей возле Музея естественной истории.

— Как дела, Мойше? — спрашивает один.

— Паршиво! — отвечает другой. — В прошлом месяце только на врачей и лекарства потратил триста долларов.

— За один месяц? Эх, был бы ты сейчас в России, ты мог бы на эти деньги болеть целый год!

Официант в бродвейском ресторане не верит своим глазам: сидит клиент и, склонившись к только что поданному ему блюду с селедкой, что-то говорит.

— Мистер, — обращается к нему официант, — что это вы делаете?

— С рыбой разговариваю.

— Как это?

— Я знаю несколько рыбьих языков.

— Да-а? Ну и что вы ей говорите?

— Спросил её, откуда она. Она ответила. Оказалось, я знаю эти места, вот я и спросил её, как там сейчас. А она говорит: откуда я знаю, я уж несколько лет, как оттуда.

Двое пожилых мужчин сидят на скамейке в Центральном парке и молча загорают на солнышке. Наконец первый спрашивает:

— Как у вас дела?

Другой состроил мину и пожал плечами.

— А у вас?

Первый махнул рукой.

Спустя некоторое время оба встают, и один говорит:

— Всего хорошего. С вами так приятно поговорить по душам.

Жена обращается к своему мужу-«олрайтнику»:

— Мелвин, какой я сон видела этой ночью! Вроде бы ты подарил мне норковую шубу!

Муж улыбнулся и похлопал её по плечу.

— В следующем сне носи её себе на здоровье.

Беседуют две соседки по многоквартирному дому в Уэст-энде.

Одна говорит:

— Ты слышала? У нас в доме появился насильник!

— Знаю. Я уже с ним была.

Клиент заходит в ресторан Московича и Луповича в Уэст-энде и с удивлением видит, что его обслуживает китаец. Его удивление возрастает ещё более, когда, заказав мясо по-лондонски, он слышит в ответ тихое «ништ гут».

Когда клиент пошел расплачиваться по счету в кассу, то спросил хозяина, где это он умудрился найти китайца, говорящего на идише.

Хозяин наклонился к нему и прошипел:

— Тише! Он думает, что я его учу английскому.

Беседуют два модельера с Седьмой авеню.

— Ну и ну, — говорит один. — Ты помнишь Плотника? Гуляет напропалую со своими моделями.

Второй пожимает плечами.

— Ну и что тут такого? В нашей профессии это со всеми бывает. И со мной было.

— Да, но ты забываешь, что Плотник занимается мужской одеждой.

Приехав из Голливуда и внезапно обретя успех в Нью-Йорке, еврей-телесценарист купил себе небольшую морскую яхту и соответствующую морскую форму для себя. Желая произвести впечатление на мать, он пригласил её на морскую прогулку. Гордо стоя у штурвала, он показал на свою фуражку.

— Смотри, мама, теперь я капитан.

Мать положила руку ему на плечо.

— Сынок, для меня ты капитан и для себя капитан. Но для капитанов ты не капитан.

К Финкельштейну, владельцу магазина «Деликатессен», пришли из налоговой службы.

— Я тут из кожи вон лезу, чтобы прокормить семью, а вы ко мне лезете с вашими вопросами из-за несчастных пятнадцати тысяч годового дохода! возмущается Финкельштейн.

— Нет, мистер Финкельштейн, нас интересует не доход ваш, а то, что вы совершали поездки в Израиль с семьей на средства компании.

— А, вы просто не знаете, что мы занимаемся и доставкой.

— Мама, — спрашивает не по годам развитая пятилетняя девочка, увидев на улице, как спариваются две собаки, — что это собачки делают?

— Одна собачка, — отвечает мать, — та, что снизу, заболела, и другая собачка, побольше, подталкивает её к больнице «Гора Синай».

Судья Фельдман — «Неподкупный Абе» — приглашает подойти к нему адвокатов от истца и защитника. Глядя на них поверх очков, он говорит:

— Вот тут у меня от защиты представлен взнос на мою кампанию по переизбранию в размере пять тысяч долларов. А здесь сторона истца на те же цели предложила мне две с половиной тысячи. — Он сделал паузу. — Теперь для того, чтобы иметь возможность разобрать дело по существу и абсолютно беспристрастно, я должен попросить сторону истца добавить ещё две с половиной тысячи долларов.

На вечеринке в манхэттенском доме один из гостей начинает рассказывать анекдот, но на словах «два еврея, Леви и Рабинович…» хозяин прерывает гостя:

— Почему обязательно два еврея? Что, разве нельзя, чтобы два ирландца или два грека? Почему мы обязательно смеемся над собой?

— Вы абсолютно правы, — соглашается рассказчик. — Начну-ка снова. Значит, так. Два китайца, Вань Тао и Фу Синь, приходят на бар-мицва (праздник тринадцатилетия еврейского мальчика — примеч. перев.) в свою синагогу…

Обувной магазин в бедной части Бруклина. Нудельман объясняет новому продавцу, как здесь надо торговать.

— Плати и носи — здесь только так. Никаких в кредит. Чтобы ни одна пара обуви не ушла отсюда, пока не будет полностью оплачена.

Вскоре приходит клиент, и продавец отпускает ему пару ботинок. Получив ботинки, клиент говорит:

— У меня с собой только два доллара. Остальные занесу завтра.

Нудельман бросается исправить ситуацию, но уже поздно.

— Что вы наделали?! — кричит он на продавца. — Я же вам говорил! Этот тип никогда не отдаст деньги! Он больше не придет!

— Этот — придет. Я отпустил ему два левых.

Когда-то на нью-йоркской Канал-стрит было множество магазинов мужской одежды. Клиенты приезжали сюда за полсотни миль, чтобы подешевле выторговать товар. Множество образцов было выставлено в витринах, а у дверей дежурили владельцы, которые заманивали клиентов в магазины.