Уильям Джейкобс - Заколодованное золото (сборник)

— Еще не появлялся? — спросил штурман, взглянув на пустую койку гостя.

Капитан вяло покачал головой и указал на стол. Следуя направлению его пальца, штурман увидел маленький холщовый мешочек и лежащие около него четыре с половиной пенса медью и несколько пуговиц, неизвестно на какую сумму.

— Когда мы ушли из Лондона, в мешке было двадцать три фунта фрахтовых денег, — сказал капитан, овладев, наконец, голосом.

— Ну, и что же по-вашему, случилось с ними? — спросил штурман, задувая лампу.

— Понятия не имею, — ответил капитан, — у меня все в голове смешалось. Брат — м-р Хэччинс — до сих пор еще не вернулся.

— Было, наверное, поздно, и он не хотел беспокоить вас, — сказал штурман и ни один мускул лица его не дрогнул. — Я не сомневаюсь, что с ним ничего не случилось. Не волнуйтесь за него.

— Но, очень странно, где же деньги, Джордж? — проговорил, запинаясь, капитан, — очень странно…

— Хеччинс щедрый парень, — сказал штурман, — он раздал людям пять фунтов без всякого основания. Надо полагать, он и вам даст что-нибудь — когда вернется.

— Подите, позовите сюда команду, — сказал капитан, опускаясь на ящик и уставясь на коллекцию медяков.

Штурман повиновался и через несколько минут вернулся с людьми. Столпившись в каюте, они сочувственно выслушали рассказ капитана о понесенной им потере.

— Это — тайна, разгадать которую невозможно сэр, — сказал старик Дэн, когда капитан кончил, — так что не стоит над ней ломать голову.

— Хоть мне и неприятно сказать такую вещь, — продолжал капитан, — но это — мой долг. Единственный человек, который мог взять деньги — Хэччинс.

— Что, сэр?! Этот святой человек! Да над такой мыслью можно посмеяться!

— Не мог он этого сделать, — сказал юнга, — если б даже хотел, не мог бы! Он слишком хороший.

— Это он взял двадцать три фунта, — решительно сказал капитан, — скажем, восемнадцать, потому что пять из них будут мне возвращены.

— Впадаете в тяжелую ошибку, сэр, — двусмысленно сказал Дэн.

— Вернете вы мне деньги или нет? — крикнул капитан.

— Просим прощения, сэр, нет, — ответил за всех кок, подняв ногу на ступеньку трапа. — Брат Хэччинс дал нам эти деньги за то, что мы так хорошо пели псалмы. Он так и сказал, и мы не могли думать, что деньги нажиты им нечестным путем. Да мы никогда и не поверим этому, правда, ребята?

— Никогда, — с примерной твердостью подтвердили остальные. — Это невозможно!..

Матросы поднялись на палубу вслед за коком и, облокотясь о борт, с тоской взглянули на то место, где они в последний раз видели своего благодетеля. Затем, полные грустного предчувствия, что никогда уже им не встречать такого человека, принялись за работу.

М-р Джозеф Гиббс допил свою полупинту пива в трактире "Красного Льва" с медлительностью человека, который не знает, откуда ему добыть следующую полупинту, поставил кружку на стойку, насыпал в трубку табаку из бумажки и, грустно покачав головой, суровым голосом объявил своим товарищам:

— Это первая сегодня, — с десяти часов утра!

— Не унывай! — сказал м-р Джордж Браун.

— Так не может продолжаться вечно, — добавил в утешение Боб Кидд.

— Ведь я прошу только работы, — проникновенно сказал м-р Гиббс, — не рабства, конечно, а работы.

— Разницу трудно установить, — возразил м-р Браун.

— В особенности некоторым людям, — добавил м-р Кидд.

— Продолжайте, — мрачно проговорил м-р Гиббс, — продолжайте! — Угостите человека полупинтой пива, а потом оскорбляете его человеческое достоинство. Я и то вчера два раза подумал, не продырявить ли мне воду в реке?

— Очень многие это делают, — задумчиво произнес м-р Браун.

— И обрекают жен и детей на голодную смерть, — ледяным тоном вставил м-р Гиббс.

— Часто жена выгадывает, — возразил его приятель. — Одним ртом меньше, а потом ей обычно помогают. Когда умер бедняга Билль, то в харчевне "Королевской Головы" устроили благотворительную вечеринку и собрали вдове что-то около семнадцати фунтов.

— Мне кажется, что для твоей старухи мы собрали бы больше, — сказал м-р Кидд. — Ребят у вас нет, и она могла бы легко прокормиться. Но не подумай, что я тебе советую покончить с собой.

М-р Гиббс бросил на него свирепый взгляд и, нагнув кружку, с грустью посмотрел на ее дно.

— Джо не продырявит воды, — сказал м-р Браун, покачав головой, — вот, если б не воду, а пиво.

М-р Гиббс повернулся и, вытянувшись во весь рост, — пять футов три дюйма, — подарил его долгим и презрительным взглядом.

— Я не понимаю, зачем ему делать дырку в чем бы то ни было, — медленно проговорил м-р Кидд. — По-моему совершенно достаточно, если мы скажем, что он это сделал. И тогда можно будет обойти публику со шляпой в руке, а барыш поделить.

— Разделить его на три части и дать по одной каждому, — пояснил м-р Браун, одобрительно кивнув головой. — Но как это устроить?

— Выпьем еще пива и подумаем, — сказал побледневший от волнения м-р Кидд. — Три пинты, пожалуйста!

Он и м-р Браун подняли кружки, кивнув друг другу. М-р Гиббс, внимательно наблюдая за ними, играл ручкой своей кружки.

— Смотрите же, — медленно проговорил он, — я ничего не обещаю. Если я и выпью эту пинту, то это еще не значит, что я согласен.

— Предоставь это дело мне, Джо, — успокоил его м-р Кидд.

М-р Гиббс согласился на это после долгого обсуждения, в котором большую роль в качестве доводов играли пинты. В результате, на следующий же вечер беседа сидевшего в том же трактире м-ра Брауна с двумя или тремя его приятелями была грубо прервана бурным появлением м-ра Кидда, с которого ручьями текла вода. Он опустился на стул, тяжело дыша.

— Что такое? Что случилось? — спросило несколько голосов.

— Джо, бедный Джо Гиббс, — сказал м-р Кидд. — Я был на пристани Смита, нужно было отвести плашкоут на следующую стоянку, и, конечно, Джо полез помогать мне. Он хотел оттолкнуться от берега ногой и…

Он осекся, вздрогнул, и, в ожидании водки, заказанной одним из сочувствующих слушателей, принял кружку пива и медленно осушил ее.

— Это случилось в мгновение ока, — сказал он, оглядываясь по сторонам. — Пока я добежал к нему, он уже нырнул три раза. Я нагнулся над бортом и схватил его; воротник и галстук остались у меня в руке. Я и сам чуть не утонул.

Он показал галстук и воротник; публика с одобрением заметила, что Кидд мокр насквозь от макушки до средней пуговицы жилета.

— Бедняга, — сказал хозяин, наклоняясь над стойкой, — каких-нибудь полчаса тому назад он был здесь и стоял у этой самой стойки.

— Что делать, видно, не пивать ему больше пива, — сдержанно проговорил какой-то возчик.

— Ну, этого никто не может сказать, — резко прервал его хозяин трактира. — Я никогда не слышал о нем ничего дурного, насколько мне известно, он вел праведную жизнь, так что как мы можем сказать, что он будет лишен пива?