Евгений Баширов - Дни трейдера

– Ну и что твое имя означало.

– С древнегреческого означало “победитель народов” от Nikodemos: где nike – победа, demosнарод.

– Интересно получилось конечно, может про наши имена, что – нибудь скажешь.

– Может и скажу, но только завтра.

Через пару часов застолья, сытые и сильно пьяные от знатного самогона, долго сидели с Никодимом на завалинке у дома, проветривались и тупо смотрели на полную луну, только не выли, как волки, от того, как им стало хорошо.

– Интересно, а там, на небе, есть такие, как мы, и такой же мир, как у нас, вообще инопланетяне – произнес полупьяно Николай.

– Не знаю, у меня один случай был, – начал рассказ Никодим. – Как-то собрался я на сенокос, живности своей сено заготовить, а перед этим, вечером, изрядно выпили с кумом, что-то обмывали или праздник был, ну, это неважно. Так утром косу припас, наточил и только выходить из хаты, включил радио прогноз погоды послушать: будет дождь или нет, итдтить мне косить али нет, а радио говорит: «Внимание! Внимание! В нашем районе приземлилась летающая тарелка, возможен контакт с инопланетянами. Сообщаем их приметы: маленького роста, красного цвета, с большими выпученными глазами». Я сильно на это не обратил внимание, думаю очередная брехня, взял косу, собрал перекусить по-быстрому и пошел на луг прям возле леса косить.

Значит, кошу я травку, песенки распеваю, солнышко подымается, туман начинает рассеиваться, хорошо стало. Вдруг вижу, над травой чья-то голова здоровая такая возвышается, морда красная и глаза на выкате, на меня смотрит и молчит. Я замер, немножко даже струхнул, а потом вспомнил про сообщение по радио про инопланетян и решил представиться ему по всей форме, показываю голове косу и говорю: «Коса! Показываю на себя: косарь! Машу косой: кошу!» У головы глаза еще больше стали, но молчит, зараза. Думаю, не понял инопланетянин хренов, кричу громче: «Коса! Косарь! Кошу!» У головы глаза еще больше. Кричу уже изо всех сил: «Коса! Косарь! Кошу!» И тут туман окончательно рассеялся, солнце осветило его: «Блин, лесник сидит, место другого не нашел, как на моей делянке преобразовать энергию белков, жиров и углеводов в продукт структурной неустойчивости определенной цветовой гаммы.

– Эк ты загнул, Никодим, может, проще сказать – гадил.

– Шуганул его, пускай у себя в лесу гадит, а радио с его сообщением, как всегда очередной «уткой» оказалось.

Посмеялись и стали дальше пялиться на звездное небо, высматривая там возможные внеземные цивилизации.

И, как всегда, организм при сильном алкогольном опьянении, находящийся в состоянии, близком к смерти, инстинктивно стремится к продолжению рода.

– Никодим, а девчата красивые у вас в деревне есть?

– Девчата есть, только не про вашу честь, – философски ответил Никодим, – кто замужем, кто в свободном состоянии, на выданье одна Надежда, но строга она с этим делом, и родители, если что, могут морду набить, мягко говоря, а так попросту и прибить могут. Так девка очень красивая, все при ней и не дура совсем.

– Понятно, – ответили парни, как-то сразу успокоившись, и только Василий пробубнил: «А где найти мне эту особу на выданье?»

– А тебе она зачем?

– Познакомиться, поговорить, может, жениться хочу.

– Так ее хата в конце деревни, с такой зеленой крышей, хотя ночью какой цвет, в общем, последняя она по этому ряду.

– Угу, – и Василий нетвердой походкой исчез из поля зрения оставшихся вдвоем друзей.

– Никодим, – заговорил вдруг Михаил, глядя в темноту и что-то там разглядев при свете луны, – а у вас кенгуру в деревне есть?

Никодим, поймав взгляд Михаила, рассмеялся: «Это не кенгуру, а собака местная, наша достопримечательность местного разлива, в каждом городе есть что-то особенное, присуще только ему, а у нас она, так по большому ходит, у нее с рождения особенность проявилась такая: на задних лапах сидит и нужду справляет, вроде похоже очень на эту кенгуру так. На эту необычность народ очень обращает внимание: «Пошла отсюда», и, громко лая, собака убежала дальше гадить экзотически, кудато в темноту.

– Все, время позднее, завтра рано на работу вставать, идемте спать. Вам я постелил на сеновале вон в том сарае.

– Когда успел? Вроде все время с нами.

– Разберетесь там, кому у стенки, кому где, пошел я.

– Иди, конечно, что, сарай не найдем у тебя во дворе? Отдыхай. Да, Никодим, а семья у тебя есть?

– Конечно, есть, как же без семьи нам здесь выживать, только они сейчас в отъезде, у матери моей в соседней деревне.

– Спасибо тебе, что приютил и выручил нас.

– А как ваш третий?

– Не беспокойся, к утру найдется. У него тоже особенность есть, как у той собаки, – возвращаться в любом живом состоянии в исходную точку. Спокойной ночи тебе, и еще раз спасибо.

Вдвоем, шатаясь, после ухода Никодима, прошли в сарай, где на сене была расстелена широкая чистая простынь, одеяло, все лоскутное, три подушки. Разделись, легли с Николаем в довольнотаки мягкую постель, сонные от выпитого, долго не мучаясь, ушли в глубокий сон.

Утро разбудило друзей громким криком петуха и запахом прелого сена. Михаил огляделся вокруг, увидел рядом спящих друзей. Сарай, вчерашний день, а именно ночная часть всех событий, медленно вернулись в мозг вместе с вопросом: зачем они здесь? Вася, видно, ночью приперся, или под утро, и промахнулся с постелью, спит просто на сене, не раздевшись даже. Коля свернулся калачиком, сопит во сне – хороший самогон у Никодима, голова вообще не болит, хотя целую четверть уговорили. Миша встал, вышел во двор, взглянул на чистое небо, на солнце в зените, стало хорошо. Счастливые часов не наблюдают. Крикнул в сарай: «Подъем, алкоголики, тунеядцы, кто хочет сегодня поработать, выходи». В ответ послали туда, куда Макар телят не водил, рано, мол, давайте еще поспим. Какое поспим, время обеда, судя по солнцу, домой надо ехать, там предки уже со всеми собаками города нас ищут и задаются себе вопросом, куда мы делись.

Из бочки во дворе, наполненной водой и плавающей одинокой лягушкой, так жалостливо она посмотрела на него, что произнес: “ты случайно не царевна-лягушка и подвинься немного, дай умыться”. Кое-как умылся, ополоснулся до пояса, вроде взбодрился, лягушка исчезла, видно легла на дно. Зашел в дом, увидел завтрак скудный, из остатков вчерашнего ужина, на столе с крынкой свежего молока, накрытой полотенцем, быстро перекусил и вспомнил Никодима с его замечанием: «Пальцы и яйца в солонку не совать» – улыбнулся и окончательно сбросил остатки сна. Следом подтянулись молча друзья. Миша взглянул на них: вид не ахти какой, но сойдет на данный момент.

– Вася, а ты когда залег и где мотался ночью и удачно ли?

– Вы знаете, а Надя клевая девчонка оказалась, мы с ней долго разговаривали, правда, чего я хотел, не получилось, как я ни старался. А пришел – не смотрел на время, да и где посмотреть, в этом сарае часов с кукушкой я не видел.