Роман Карцев - Приснился мне Чаплин...

Мало того, после концерта начальник принес панаму, а в ней – деньги за выступление. Оказывается, они пустили панаму по кругу… Мы поначалу всерьез обиделись, но он долго упрашивал:

– Выпейте за нас и за всю Одессу!

А вы говорите – где Одесса…

Юмор в Одессе я называю разговорным джазом, потому что здесь нужен абсолютный слух: пойдешь налево – юмор угробишь, пойдешь направо – загубишь интонацию. Одесский язык требует точной интонации, чуткости к музыке слова, легкости.

Мне так дорога была наша одесская интонация, что я в конце концов сделал эту изумительную речь, этот солнечный язык, пронизанный юмором в каждом звуке, своей профессией.

Сейчас мало осталось в Одессе тех одесситов, среди которых я вырос, тех, кто населял мой город, как населяет тело его душа. Они разъехались, развезли Одессу по кусочкам, и эти кусочки ставят свои интонационные ударения на улицах Израиля, Австралии, Америки, Канады…

Как-то в Одессе ко мне подошел мальчик лет восьми:

– Дядя Рома, я вас первый раз вижу живым!

– Ну и какое у тебя впечатление?

– Я думал, что вы хуже! А вы нормальный!..

На стадионе возле меня сидел мальчишка лет одиннадцати. Он увидел своего друга на противоположной трибуне и закричал:

– Придурок, иди сюда! Здесь место есть, придурок! Придурок, место для тебя есть! Придурок!..

Он кричал полтора часа, он был синий! Его били по голове, он всем мешал, но он орал:

– Придурок! Место есть!..

Так он любил своего друга.

А главное, никогда не знаешь, чем закончится разговор.

Два одессита стоят разговаривают. Подходит третий, незнакомый, слушает часа два, потом бросает:

– Ой, не морочьте голову! – и уходит.

Звоню в Одессу из Москвы:

– Алло! Алло! Это Одесса?

Какой-то старичок:

– Пока да!

Поднимаюсь по лестнице в гостинице «Красная».

Швейцар снизу:

– Молодой человек, молодой человек!

Я себе иду…

– Молодой человек!

Уборщица ему:

– Ну что кричишь? Он правильно не оборачивается. Какой он молодой – погляди, сколько ему осталось!

Та же гостиница. Иду с пляжа в шортах. Навстречу горничные – одна молодая, другая пожилая. Молодая здоровается.

– Мы так рады вас видеть! Как здоровье?

Пожилая:

– Кто это?

Молодая:

– Да вы что, Зина, это же Карцев, что вы, он в люксе живет!

Пожилая:

– А я думала, иностранец! Я ему каждый день меняла полотенца!

Больше я ее не видел. Ни ее, ни полотенец…

На одной из одесских Юморин зашли мы с компанией в ресторан. Встретили нас возгласами:

– О! Кого мы видим!.. Чем обязаны?..

Подходит ко мне официант принять заказ.

– Не узнаешь меня? – спрашивает. – Я Миша. Мы в одной школе учились.

– В какой?

– В сто девяносто третьей.

– Я там не учился, – говорю.

– Не выдумывай! Что, я тебя не помню?!

– Но я учился в семьдесят второй!

– Не морочь голову! В сто девяносто третьей. Я же лучше знаю!..

Встречаю знакомую:

– Наташа, ты прекрасно выглядишь!

Она:

– Это я еще плохо себя чувствую!..

– Романчик! По пятьдесят!

Я:

– Почему по пятьдесят, давай по сто!

Он:

– Давай!

Я:

– Что давай?

Он:

– Деньги давай!

Встречаю на Дерибасовской знакомого, не видел его лет двадцать, он обзавелся огромной бородой. И еще издалека:

– Ты меня узнал? А?

Я:

– Конечно!

Он:

– Не может быть! Меня никто не узнает! Ну как меня зовут?

Я:

– Гриша.

Он:

– Где я жил?

Я:

– На Преображенской.

Он:

– Как маму зовут?

Я:

– Софа.

Он:

– Ну как тебе Путин?..

Прихожу в бассейн. Молодой тренер:

– О, кого я вижу! Ну, покажите класс!

Нырнул, плыву. У него ушла одна группа, другая, третья, он пришел закрывать бассейн – смотрит, я плыву.

– Сколько вы проплыли?

– Два километра.

– Ого! Класс! А по времени?

– Не знаю, часа полтора.

– Ого! Завтра у нас соревнования, вы всех побьете! Соревнования ветеранов!

– Так я уже ветеран? – говорю.

– Ну а кто же так медленно плывет?..

Захожу в магазин.

– Что такое, девушка! Я вчера покупал эту копченку по восемь гривен за кило, ночь прошла – она уже двенадцать стоит!

Продавщица:

– А вы не ложитесь!

Моментальный ответ, без обдумывания.

Привоз – любимое место. Рыночная экономика. Стоит женщина, кричит:

– Зелень! Зелень!

Я:

– Дайте два пучка.

Она:

– Отойди!.. Зелень!

Я:

– Дайте три пучка!

Она:

– Отойди, я доллары меняю! Зелень, зелень!..

В сентябре в Одессе огромный урожай винограда. На Привозе крики: «Пробуйте виноград!», «Без косточек!», «Лечебный виноград!»… Женщина ходит, пробует у одного, у другого.

– У вас виноград лечебный?

– Лечебный, мадам, лечебный, – и снова кричит: – Покупайте лечебный виноград!

А она все пробует, пробует…

– Мадам! Вы что, здесь будете лечиться?!

В одесской филармонии в шестидесятые годы работала контролером бессмертная мадам Гризоцкая, ей было тогда лет восемьдесят. Она уже плохо видела, и когда ей давали деньги, она их рвала вместе с билетами. Возле нее на полу лежали разорванные купюры. Ей говорили:

– Мадам Гризоцкая, идите уже на пенсию!

И она отвечала:

– Я умгу на контголе!..

– Куда вы едете? – спрашивала она меня.

– В Ташкент.

– Пгивезите мне фильдепегсовые чулки!

– Зачем?

– Пусть лежат!

В той же филармонии была уборщица тетя Маня: если ей вздумалось мыть пол, она выгоняла со сцены симфонический оркестр.

– А ну выходите, мне надо убирать!

Прервали генеральную репетицию, вышли. Она убрала, кричит:

– Идите играйте себе!

От нее я услышал лучшую рецензию на свое выступление. Она подошла ко мне после спектакля и заметила:

– Вы неплохой артист, товарищ Карцев, но вы сильно пересаливаете лицом!

Прилетаю в Одессу, меня не встречают. Таксисты толпой:

– О, давай подвезу за полцены!

– Давай за четверть цены!

Один подошел, отвел в сторону:

– Я тебя везу бесплатно, но ты будешь меня слушать!

Он повез меня в роддом – показать, где он родился. Потом повез в школу, где он учился, в ЗАГС, где он женился, на кладбище, где лежит его мама. Он возил меня часа два, и когда мы подъехали к гостинице, сказал:

– Знаешь, мой брат уехал в Америку лет тридцать тому назад. Он живет вот так! – и показал выше головы. – Я здесь эти тридцать лет живу вот так! – и провел по горлу. – Так из-за такого кусочка я должен уезжать?!

Одесситы на Брайтоне, как у себя дома, разговаривают через дорогу, почти все знают друг друга – кто с кем, кто куда и зачем.

Встречает меня женщина:

– О!

Я:

– Что «о!»?

Она:

– Ничего!

В гастрономе «Интернешнл» на Брайтоне есть все. Бычки в томате, дунайская селедка, свекольник, соленья – ну все! Хозяин – мой друг детства Марик, в магазине работают только его родственники – дяди, тети, сестры, племянники. Мы пришли с Витей покупать продукты. Марик со второго этажа дал команду сделать нам скидку двадцать пять процентов. Сказал громко – чтоб слышали все. Мы покупаем колбасу, мясо, рыбу, берем две селедочки, и продавщица берет с нас полную стоимость. Мы говорим: