Array Array - Морская Авиация - есть!

аэродрома, соседи - с Май-Гатки, 45 км южнее. Общее руководство наше. Оба полка

нормально взлетели, начали сбор. Прошло около часа. Докладывает ведущий группы

соседей (зам. нач. ОБП ВВС): "Возвращаюсь с посадкой к вам, топливо убывает со

страшной силой, самолет не тянет, подфорсаживал". Зашел, сел, зарулил, приехал

на КДП. Заходит боком, сопит. Потом матерно выражает давно известную мысль о том,

что в один самолет нельзя сажать двух инспекторов. Мы соглашаемся, но

интересуемся подробностями нештатной выработки топлива и отсутствия тяги.

Оказалось, что "эта сволочь" (второй инспектор) не убрала шасси, но экипаж об

этом узнал только при попытке выпустить их на посадке. Молча смотрим на

командира корабля, ждем продолжения. И ещё, гады-техники не "расшторили"

лампочки положения шасси после ночных полетов. А он один - "в белом", и в ВВС он

сам доложит, без лишних подробностей, пустяки все это. Главное, что колеса не

отвалились, когда он "подфорсаживал".

Снова сижу на КДП. Тренируемся пускать крылатую ракету со сверхзвука. Отказ

гидросистемы, балка с ракетой не убирается в брюхо, посадка запрещена. Ничего

смертельного, сейчас будем сбрасывать ракету. Сбрасывать будем в зоне сброса,

под моим контролем. Запускаем вертолет, туда садится ст. штурман дивизии, чтобы

сразу после сброса обследовать и обозначить место падения ракеты. Все сделали по

уму. Ракету сбросили в 10 км по курсу взлета, вертолет пошел на осмотр.

Но вот что странно, - ракета до сих пор не обнаружена.

Я - не брал, ст. штурман дивизии - тоже....

Планирование полетов.

Был я штурманом полка, мне поручили подготовку экипажей к практическим пускам КР

на "сверхзвуке". Составил план, провели теоретическую подготовку, приступили к

полетам на ТП КР на "сверхзвуке". Задача не сложная, каждую летную смену экипажи

должны были выполнять по два полета на маршрут с ТП КР на "сверхзвуке". Но не

всегда эти полеты вписывались в планы командира АЭ, вот и приходилось

использовать различные способы убеждения несогласных.

Летаем две смены подряд с 19.00 до 03.00. Вставил я свои полеты в плановую

таблицу, подготовились, выполнили обе смены. Вообще, эти спаренные ночные смены,

- просто издевательство над организмом. Вот отлетали смены, потом разбор полетов,

переезд в штаб. Время - 04.30. А теперь, - самое основное, надо составить

плановую таблицу на следующие полеты, в 13.00 постановка задачи. Все кидаются к

черновику, пытаются быстрее вставить свои полеты, и умчаться домой, поспать. Так

я и сделал, в максимально короткие сроки нарисовал в черновике обоим экипажам по

два маршрута, согласовал все с зам. командира полка по ЛП, подсунул плановую

комэске, чтобы расписал самолеты, экипажи и заправку, и побежал домой,

попытаться уснуть раньше, чем семья начнет собираться на работу и в школу.

Пришел в штаб в 12.20, чуть пораньше, чтобы проверить плановую таблицу, которая

уже изготовлена в "мраморе". Обычно ставили задачу по черновику, но сегодня

нельзя, в гарнизоне Командующий. Вот смотрю я в эту плановую таблицу, и вижу,

что решение задачи подготовки к пускам под угрозой. Подленький комэска, после

моего ухода, вставил "пусковой" экипаж в резерв на РП и облет РТО, причем я

сразу увидел, что он и пойдет основным, а второй маршрут не будет выполняться по

стартовому времени, да и по "перегрузу". Разозлился, схватил эту плановую

таблицу, побежал в штаб АЭ, к комэске, чтобы этой таблицей "в евоную харю

потыкать". Только выбежал, а тут и комэска идет навстречу из столовой, руки и

пилотка в карманах.

Подошел я к нему, и так вежливо, со свойственным мне тактом, говорю, мол, что же

это ты, нехороший такой, срываешь подготовку к пускам, задачу, поставленную ГК

ВМФ, и если ты не понимаешь важности этой задачи, то сейчас я тебе все популярно

объясню. И начинаю объяснять со всей пролетарской прямотой, прямо в лоб,

используя доступные всем летчикам слова, вы их все знаете, но на бумаге они

плохо смотрятся. Голосом меня Бог не обидел, так что народ вокруг стоит, слушает,

смеётся. Смотрю я на этого комэску, и вижу, что доходят до него мои слова, он

подтянулся как-то, руки из карманов вынул, пилотку к голове приладил, слушает

внимательно. Для закрепления материала я еще несколько доходчивых выражений

добавил, начинаю заканчивать воспитательный процесс. Тут кто-то сзади постучал

меня по плечу. Не оборачиваясь, попросил не отвлекать меня, а то сейчас так

постучу, что и рука по локоть отвалится. Вижу, у комэски глаза совсем

квадратными стали, понимаю, что что-то не так, оборачиваюсь. А это Командующий

подошел, послушал, и решил привлечь мое внимание. Делать нечего, - "Слушаю вас,

товарищ Командующий!". Он взял плановую таблицу, положил на папку, с которой

всегда ходил, поставил две буковки "НВ" напротив резерва РП и облета РТО, и

расписался. "Вот так эти дела решаются, Владимирович, а ты тут орешь, как

резаный!", сказал Командующий, и пошел в штаб.

А комэска все понял, сам сгонял на РП и облет РТО, и откусил сам себе свой

маршрут в конце смены.

Как я не стал инспектором.

Я уже несколько лет служил штурманом полка. Окончил в Николаеве курсы старших

штурманов, ждал, когда освободится место старшего штурмана. Место освободилось.

Но меня на это место не назначили, нет, не по деловым качествам, а по стечению

обстоятельств. Таким же штурманом полка вместе со мной служил товарищ, старше

меня на пять лет, вот его и назначили старшим штурманом, так сказать, из

гуманных соображений. Это меня не порадовало, мне уже было 34 года, хотелось и

подполковника получить. Вполне нормальное желание, но штурману очень трудно

стать подполковником, потому, что в полку только одно штурманское "подполковничье"

место, вот и его и занял более возрастной товарищ.

Через некоторое время мне предложили стать старшим инспектором-штурманом службы

безопасности полетов дивизии. Должность хорошая, независимая, "подполковничья".

Я хорошо знал руководящие документы, был инструктором на обоих типах самолетов,

да и натура у меня въедливая, то, что нужно для этой работы. Я с радостью

согласился. Но в соседнем полку тоже были штурманы полка, и один из них, Колька,

тоже хотел быть подполковником, и был он постарше меня на год. Вот он и выставил

свою кандидатуру на конкурс. Колька был очень хозяйственным, умел оказывать

знаки внимания руководству, "обаял" службу безопасности полетов ВВС. Но командир

дивизии принял решение назначать меня. Тогда служба безопасности полетов ВВС

решил провести с нами обоими якобы собеседование, а потом представить "победителя"