Array Array - Морская Авиация - есть!

мы с праваком, - лейтенанты этого года. Коротко познакомившись, командир передал

нас замполиту, который должен был определить нас в общежитие. Замполит отвел нас

в общагу, где нам выделили комнату размером 7 кв. метров. Бросив шмотки, мы

вернулись в класс эскадрильи. Штурман отряда выяснил наш уровень подготовки,

командир отряда только тоскливо посопел с похмелья. Знакомство закончилось. Мой

штурман рассказал, как нам получить летное обмундирование, рукой показал

направление движения в столовую, после чего комэска выделил нам два дня на

обустройство, и мы пошли к себе в общагу, устраиваться.

Вечером к нам зашли командиры и штурманы, в неформальной обстановке рассказали,

на что обратить внимание, как жить дальше. Мой штурман жил в комнате напротив, с

ним сразу установился тесный контакт. Звали его Умирбек Жарменович, но это было

очень сложно, поэтому все звали его Кенис, по сокращению от фамилии. Позже,

когда он меня начинал чем-нибудь злить, я ласково называл его "Змеюка", по его

инициалам "УЖ". Штурман брата был семейным и хозяйственным, советовал разные

хитрости, вроде подшивки унтов, завтра собирался в город на автобусе, предложил

поехать и брату, чтобы прикупить вещи, необходимые для нормального обустройства.

Мы решили, что нам необходимо зеркало во весь рост, чтобы осматривать себя перед

выходом на службу, вот брат и решил завтра за ним съездить, заодно и город

посмотреть. Я собирался с Кенисом пробежаться по всяким отделам, сдать документы

и стать на все виды довольствия. Вот так и прошел первый день офицерской службы.

Утром брат ушел на автобусную остановку, а я пошел в штаб базы, оформлять нас с

братом на довольствие. Посмотрел, где расположены вещевые склады, пообедал в

столовой, стал ждать брата. После обеда приехал брат, замерзший, но довольный.

Но вот большого зеркала я не заметил. Когда брат отогрелся, он начал разбирать

парашютную сумку, с которой ездил в город. Ничего, кроме водки и пива в ней не

было. На мой вопрос о зеркале брат достал из кармана маленькое круглое зеркальце,

сказав, что на большое денег не хватило. Оказалось, что в гарнизоне не продают

водку и пиво, в магазинах есть только сухое вино и коньяк, поэтому, как

подсказал хозяйственный штурман, каждую поездку в город надо использовать для

покупки водки и пива, без которых нам будет трудно влиться в коллектив. Вечером,

узнав, что брат правильно съездил в город, к нам опять зашли командиры и

штурманы, еще более обстоятельно рассказали, как нам получить летно-техническое

обмундирование. На следующий день мы получили летные шмотки, некоторые из них

даже нужного размера, обустроились окончательно, и были уже полностью готовы к

службе.

Со службой проблем не возникло. Очень помогло то, что мы были на стажировке,

честно налетали там по 70 часов, кто понимает, тот знает, что 70 часов за три

месяца, - это приличный налет. Система работы в полках Морской Авиации была

одинакова на всех флотах, поэтому мы знали, чем нам заниматься. В наряды нас не

ставили, дали неделю на подготовку к полетам и сдачу зачетов. Нас не надо было

водить за руку, рассказывать про самолет. Надо заметить, что хитрый комэска

очень облегчил себе задачу, выбрав себе боеготовых разгильдяев. Да и не были мы

такими уж и разгильдяями. За неделю мы сдали зачеты, нарисовали необходимые

карты, были готовы к полетам. Раньше никто не занимались такой ерундой, как "общая"

подготовка к полетам, не вели никаких специальных тетрадей и конспектов, были

только рабочие тетради, куда записывалась предварительная подготовка.

И вот наступил день предварительной подготовки к полетам. Так как мой экипаж был

небоеготовым, то меня запланировали в экипаж отрядного. Спланировали контрольную

зону в районе аэродрома, и полет по маршруту с тактическим пуском КР. Записал в

тетрадь номер самолета, время взлета, состав экипажа. Заполнил бортжурнал, карта

была уже готова, показал штурману отряда, - вот и вся подготовка. Потом пошли

играть в футбол, пинали мяч до обеда. Игра в футбол на поле с метровым слоем

снега очень закаляет физически, и способствует появлению зверского аппетита.

После обеда был контроль готовности к полетам, где поспрашивали про порядок

выполнения задания.

Первые полеты прошли прекрасно. Мне удалось не потеряться на незнакомой стоянке,

найти нужный самолет. При полете в зону я даже смог рассказать штурману отряда,

где мы находимся, проблем при работе с аппаратурой не возникло. Пообедав,

слетали на маршрут, все получилось. После полетов вернулись в общагу, зашел

штурман, я ему все рассказал. Даже выпили немного за первые полеты. С чистой

совестью лег спать, завтра опять предварительная подготовка.

На предварительной подготовке штурман отряда кратко подвел итоги вчерашних

полетов, сказал, что летать я умею, контроль в летную книжку он сейчас напишет.

Довел и оценки за маршрутный полет, самолетовождение -"4", тактический пуск КР -

"4". Вот тут и начались проблемы. Без всяких глупостей в голове я спросил,

почему "4" за тактический пуск? Штурман отряда как-то неуверенно ответил, что на

пленке самописца есть ошибки. Я попросил посмотреть эту пленку. Отрядный уже

раздраженно спросил, что я в этой пленке понимаю? Короткий ответ "все" просто

выбил его из колеи. И началось. Отрядный позвал пом. штурмана АЭ, пожаловался,

что наглый лейтенант хочет засунуть нос в средства объективного контроля, мол,

не доверяет ... Помощник принес пленку, я ее развернул, и увидел, что ее никто и

не расшифровывал, мои действия в полете на боевом курсе оценили просто "на слух"

и "визуально". Я спокойно расшифровал эту пленку, зная нормативы оценок, тут же

выставил себе "5", попросил штурмана отряда расписаться на пленке. Отрядный

посмотрел на помощника, тот махнул рукой, мне выставили "5". Вся эта возня

привлекла внимание окружающих. Надо отметить, что в эскадрильи было много

штурманов-операторов со средним образованием, они особо не напрягались,

продвижение им не светило, вот они ни во что и не вникали. Да и оценки, если это

не "2", их не волновали. Начались вопросы, типа "самый умный?", "пятерки любишь?".

Я честно признался, что дураком себя не считаю, и люблю, когда мои действия

оценивают объективно. Командир моего брата тоже встрял, мол, не с того,

лейтенант, начинаешь службу, не надо штурмана отряда проверять. Тут меня и

понесло, это внимание к моей персоне уже начало раздражать. Я ответил, этому

капитану, что он, по своему воинскому званию и служебному положению, начальником