Пэлем Вудхауз - Этот неподражаемый Дживз

Итак, Дживз поступил крайне благородно, вытурив Сирила на свежий воздух и вручив мне его визитную карточку вместе с утренним чаем.

- Это ещё кто такой, Дживз? - спросил я, не совсем соображая спросонок.

- Насколько я понял, джентльмен прибыл из Англии, сэр. Он заходил к вам утром.

- Великий боже, Дживз! Неужели утро начинается не сейчас, а ещё раньше?

- Он просил передать, что зайдёт позже, сэр.

- Никогда о нём не слышал. А ты, Дживз?

- Мне известен род Бассингтон-Бассингтонов, сэр. Я знаю три ветви Бассингтон-Бассингтонов: шропширские Бассингтон-Бассингтоны, хэмпширские Бассингтон-Бассингтоны и кентские Бассингтон-Бассингтоны.

- Похоже, Англия завалена Бассингтон-Бассингтонами.

- Совершенно верно, сэр.

- Вряд ли они внезапно закончатся, что?

- Должно быть, так, сэр.

- А этот откуда?

- Не могу знать, сэр. Я недостаточно хорошо с ним знаком.

- Судя по твоим впечатлениям, Дживз, ты не хочешь заключить со мной пари, два к одному, что он не какой-нибудь придурок или псих?

- Нет, сэр. Шансы слишком неравны.

- Так я и думал. Что ж, нам остаётся надеяться, что он не полный придурок.

- Время покажет, сэр. Джентльмен принес вам письмо, сэр.

- Да ну? - спросил я и взял конверт. А затем я узнал почерк. - Послушай, Дживз, письмо от тёти Агаты.

- Вот как, сэр?

- Напрасно ты говоришь таким легкомысленным тоном. Разве тебе не понятно, что это означает? Она пишет, чтобы я присмотрел за этим психом, пока он будет жить в Нью-Йорке. Прах меня побери, Дживз, если только мне удастся ублажить этого придурка и он благосклонно обо мне отзовётся, я смогу вернуться в Англию к гудвудским скачкам. Дживз, ты должен мне помочь. Нам необходимо поднапрячься и угодить этому парню во что бы то ни стало.

- Да, сэр.

- Он пробудет в Нью-Йорке недолго, - сказал я, продолжая читать письмо. Какие-то важные шишки в Вашингтоне должны устроить его на дипломатическую службу. Я считаю, нам удастся заслужить его любовь и уважение, если мы дадим в его честь хороший обед и пару раз пригласим на ленч. Как ты думаешь?

- Мне кажется, вы абсолютно правы, сэр.

- С тех пор, как мы уехали из Англии, я в первый раз вздохнул свободно. Тучи рассеиваются, Дживз!

- Весьма вероятно, сэр.

Он начал раскладывать мои вещи. Наступило неловкое молчание.

- Другие носки, Дживз, - сказал я, судорожно вздохнув, но стараясь говорить небрежным тоном. - Я надену лиловые.

- Прошу прощенья, сэр?

- Подай мои шикарные лиловые носки.

- Слушаюсь, сэр.

Он достал их из ящика комода, словно был вегетарианцем, выудившим из салата гусеницу. Я видел, что он сильно переживает. Жутко неприятно, и всё такое, но человек должен уметь изредка постоять за себя. Двух мнений быть не может.

* * *

Я ждал Сирила сразу после завтрака, но он всё не появлялся, поэтому около часа я отправился в клуб "Ягнята", где у меня была назначена встреча с одним деятелем, Гаффином, которого я обещал угостить ленчем. С Джорджем Гаффином, автором пьес и ещё чего-то, я познакомился сразу по прибытии в Нью-Йорк. По правде говоря, я много с кем подружился в Нью-Йорке, городе, битком набитом богемными парнями, всегда готовыми радостно приветствовать новичка, ничего не понимающего в искусстве.

Гаффин немного опоздал, объяснив, что задержался на репетиции своей новой музыкальной комедии "Попроси папу". Мы отменно перекусили и принялись за кофе, когда официант сообщил, что меня хочет видеть Дживз.

Дживз ждал в гостиной. Он бросил на мои носки взгляд мученика и отвёл глаза.

- Только что звонил мистер Бассингтон-Бассингтон, сэр.

- Да ну?

- Да, сэр.

- Где он?

- В тюрьме, сэр.

Если б я не стоял у стены, я бы упал. Чтобы такое произошло с протеже тёти Агаты в первый же день, как он, так сказать, попал под моё крылышко!

- В тюрьме?!

- Да, сэр. Он сообщил мне по телефону, что его арестовали, и попросил вас прийти и внести за него залог.

- Арестовали! За что?

- Он не почтил меня своим доверием, сэр.

- Тяжёлый случай, Дживз.

- Совершенно справедливо, сэр.

Я прихватил старину Джорджа, который благородно вызвался меня сопровождать, и мы быстро доехали на такси до полицейского участка. Некоторое время мы сидели на деревянной скамье в приёмной, а затем появился полицейский, ведя за собой Сирила.

- Привет! Привет! Привет! - сказал я. - Что?

Насколько я могу судить, ни один парень не выглядит лучшим образом сразу после выхода из тюремной камеры. Когда я учился в университете, мне приходилось раз в год ходить туда как на работу, чтобы внести залог за одного своего приятеля, которого полицейские с тупым постоянством хватали каждую ночь после лодочных гонок между Оксфордом и Кембриджем, и когда он выходил из камеры, то был похож на нечто неприличное, провалявшееся сутки на свалке. Сирил выглядел примерно так же. У него был разорван воротничок, подбит глаз, и вообще о его внешнем виде не стоило говорить вслух, тем более писать тёте Агате. Высокий худой парень с копной соломенных волос и бледно-голубыми глазами навыкате, делавшими его похожим на какую-то редкую рыбу.

- Мне передали вашу просьбу, - сказал я.

- А, так вы Берти Вустер?

- Точно. А это - мой приятель, Джордж Гаффин. Пишет пьесы и всё такое, знаете ли.

Мы пожали друг другу руки, и полисмен, отковыряв кусок жевательной резинки из-под сиденья стула, куда он прилепил её на чёрный день, уселся в углу и принялся работать челюстями.

- Дурацкая страна, - заявил Сирил.

- О, ну, не знаю, знаете ли! - сказал я.

- Мы стараемся, - заметил Джордж.

- Старина Джордж - американец, - объяснил я. - Пишет пьесы и всё такое, знаете ли.

- Само собой, страну придумал не я, а Колумб, - сказал Джордж. - Но если вы хотите внести в неё изменения к лучшему, я с удовольствием передам ваши предложения в надлежащие инстанции.

- Для начала скажите, почему полицейские в Нью-Йорке не одеваются должным образом?

Джордж бросил взгляд на жующего в углу полицейского.

- По-моему, всё на месте, - сказал он.

- Я имею в виду, почему они не носят шлемов, как полисмены в Лондоне? Почему они выглядят как почтальоны? Это нечестно. Любой бы на моём месте оконфузился. Я стоял себе спокойно на мостовой, никого не трогал, когда парень, похожий на почтальона, подошёл ко мне и ткнул меня дубинкой под рёбра. Я не понимаю, почему я должен терпеть, когда почтальон тыкает меня под рёбра. Я не для того проплыл три тысячи миль, чтобы какой-то почтальон тыкал меня под рёбра.

- В том, что вы говорите, есть смысл, - согласился Джордж. - Как вы поступили?

- Я его отпихнул, знаете ли. У меня, знаете ли, жутко вспыльчивый характер. Все Бассингтон-Бассингтоны, если вы знаете, обладают жутко вспыльчивыми характерами! А затем он поставил мне фонарь под глазом и отволок в этот омерзительный участок.