Маша Трауб - Дневник мамы первоклассника

— Надеюсь, ты ничего не сделал для того, чтобы тебя в коридор отправили?

— Нет, а надо? Что?

— Не надо.

— Хм, спасибо, мама. Хорошая идея. Надо подумать…

— Не надо! — закричала я.

Все, я больше не могу делать тесты. В смысле проверять их. С математикой еще куда ни шло — в пределах двадцати считаю уже вполне прилично, но русский — это мрак. Словарь Ожегова и энциклопедию уже на полку не ставлю — под рукой держу. Особенно мне тяжело с согласными — мягкими, твердыми, глухими и звонкими. Никак не могу запомнить, а в учебнике про это не написано. Вот, например, «ч» — это какая согласная? Залезаю в учебник, открываю тему, а там вопрос-загадка: «Скажите, дети, «ч» — мягкая или твердая?», а отгадки нет. Я себе уже и карточку сделала, куда из словаря всю информацию выписала. Хотя они тоже молодцы. Пишут: «твердые согласные «д», «б», «в» и др.». А меня как раз эти др. интересуют. Мне нужен полный список. И хоть кто-нибудь мне может объяснить, куда относится буква «й»? Она вообще какая — согласная или гласная?

Муж смотрит, как я пытаюсь разобраться с тестами — Вася не пытается, он быстро все отмечает кружочками и не вникает.

— У тебя в школе что было? — спросил муж.

— «Пять». Я, между прочим, в олимпиадах городских побеждала! — чуть не закричала я.

— Странно, что ты так мучаешься. Это же первый класс.

— На, сам проверяй, — бросила я в него листочки с тестами.

Муж ушел в другую комнату и затих.

— Ну как?

— Они странно формулируют вопрос. Я не понимаю, чего они хотят.

— Лучше признайся, что не знаешь.

— Почему? Знаю. Просто не понимаю вопрос.

— Тогда проверь математику. Я больше не могу.

Муж взял листы.

— А что такое выражение? — спросил он.

— Пример.

— А разность?

— Когда вычитают.

— А замкнутая ломаная?

— Замкнутая ломаная.

— Кошмар какой-то.

— Не говори. Но я уже привыкла.

— Слушай, принеси мне калькулятор, я так не могу считать.

— Не подавай плохой пример ребенку. Надо в уме считать. А то ему понравится…

— И что? Двадцать первый век. Ты сама много в уме считаешь?

— Признайся, что не можешь проверить быстро, и все.

— Могу, но не быстро. И почему родители должны проверять? Пусть учитель проверяет.

— Она и проверяет. Только после меня все равно ошибки есть. Вон, сплошные тройки. А представляешь, если так сдать? Будет кол.

— Они вообще не должны в первом классе оценки ставить. Чтобы желание не отбить.

— Поздно, уже отбили. Нам, родителям, еще надо табличку заполнить. Оценить аккуратность, любознательность, усидчивость. Как ребенок относится к природе, опрятен ли он в одежде, любит ли учиться и делать домашние задания. По пятибалльной шкале. Потом учитель оценит и выведет средний балл.

— Ну и поставь все пятерки. Чтобы балл повыше был.

— Нужно честно отвечать.

— Хорошо, ты поставишь ему тройку, учительница — двойку, и что получится в результате? Он будет считать себя грязным нелюбознательным идиотом.

— Вот и я не знаю, что делать. Но пятерки ставить тоже нечестно.

— Как вообще можно оценивать человека по каким-то параметрам? Невозможно!

— Послушай, сходи в школу и расскажи там про параметры… Мне иногда кажется, что ты учился в частном пансионе для благородных девиц.

— А почему они перекладывают все на родителей? Что, они тесты на уроке не могут сделать?

— Ты сам говорил, что настоящее образование ребенок может получить только дома, в семье. Вот теперь сиди и проверяй тесты.

— Тесты — это не наш метод.

— Ага, про это ты тоже в школе расскажи.

Я ушла на кухню и вернулась в комнату к мужу минут через пятнадцать. Муж сидел на диване и смотрел прямо перед собой — на книжный шкаф. На коленях у него лежали листочки с тестами.

— Ты чего? Уснул? — спросила я.

— А? Что? Нет, — встрепенулся муж.

Все-таки они очень похожи. Вася тоже так сидит и смотрит в стену, забыв про все на свете. В частности, про домашнее задание. Потом очухивается, как алкоголик, после нервного короткого сна и долго пытается понять, что он делал до того, как отключился. Русский? Точно.

Новостей нет. Делать ничего не хочется. На стене в Васиной комнате висит календарь — мы с ним отмечаем дни до окончания учебного года. Я уже не очень настойчиво напоминаю про уроки, Вася вяло отбрыкивается. На столе уже неделю валяется очередная пачка с годовыми тестами. Никто не помнит, когда их нужно сдавать и нужно ли вообще сдавать. И вообще — кому это все нужно?

Вася играет в футбол после школы. Это, по-моему, единственное, что его там еще держит. Нельзя подвести команду. В последние дни все было как-то подозрительно тихо и мирно. Я ждала подвоха. Дождалась.

Василий попросил разрешения пообедать в своей комнате. Он нашел «Детское радио» и слушает его круглосуточно. Решила не связываться. Принесла на подносе тарелку со щами. Через пять минут раздался грохот. Сын опрокинул поднос. Щи были везде — на кровати, на полу, на стуле. Но самое ужасное — на портфеле и на листах с тестами.

— Вася, тесты! — закричала я.

— Мама, моя любимая тарелочка! — зарыдал ребенок.

— Они промокли!

— Она разбилась!

Портфель я отмыла, хотя он все равно пах щами. Что было делать с тестами — непонятно. На листах остались пятна в форме нашинкованной капусты. Бумага тоже пахла щами. Вася продолжал оплакивать разбитую тарелку, а я лихорадочно соображала. Пойти к учительнице, признаться, что тесты утонули в щах, и попросить заменить? Оставить все, как есть, наплевав на пятна? Придумать другое объяснение? Например, что листы описал кот, или что наш папа пролил на них кофе, или что бабушка затушила в них окурок? Гнилые отмазки, как говорят старшеклассники. Или уже не так говорят? Кота нет и никогда не было, а если бы он и был, то, учитывая страсть главы нашего семейства к чистоте, несколько раз подумал, прежде чем вообще писать. Глава семейства никогда не будет пить кофе в неположенном для этого месте, а когда видит, как я пью кофе над компьютером, смотрит так, что я рискую поперхнуться. А бабушка — она, конечно, курит, но в ее характере скорее сжечь надоевшие всем тесты вместе со школой.

— Что теперь делать? — спросила я сына.

— Ничего не делать, — ответил Вася.

— В каком смысле?

— Тесты не делать.

— А что ты скажешь Светлане Александровне?

— То и скажу. Скажу, что я сидел и делал тесты, никого не трогал, а ты принесла мне обед, а стул у меня крутящийся, потому что ты никак не купишь нормальный, хотя всем известно, что первоклассники должны сидеть на нормальных стульях, ты плохо поставила поднос, он и упал.

— То есть я во всем виновата?

— Нет, цепь трагических обстоятельств.