Маша Трауб - Дневник мамы первоклассника

— Че-го?

— Это я по телевизору слышал. Когда ты вроде бы хочешь все сделать, а не получается, то это не ты виноват, а обстоятельства. Вот смотри. Ты сварила щи, а если бы не сварила, то ничего бы и не было.

В общем, мы решили отложить тесты и подождать, пока они высохнут.

Нашла в портфеле ребенка распечатку со сметой на ремонт туалета — демонтаж дверей, навес дверей, вывоз мусора, плитка для стены, стяжка пола — и косметический ремонт в классе. Взнос за одного ученика — 5 тысяч. Ремонт будут делать летом. Приписка к смете гласила: «Сдайте указанную сумму в срок или предложите свою смету и организуйте ремонт». Гениально. Речь шла, как я выяснила у чьей-то бабушки, о ремонте учительского туалета и перекраске стен в классе. Видимо, цвет персика потребовалось освежить. Или они в другой цвет стены покрасят?

— Ладно, кому сдавать? — спросила я бабушку.

— Активистке. А вон, видите, женщина на джипе уезжает? — показала рукой бабушка.

— Вижу.

— Она отказалась сдавать. Сказала, что не может — ее мальчик… кстати, чья она мама — не знаете?

— Нет.

— Так вот она, видите ли, много тратит на секции. Как будто мы мало тратим! А еще на джипе, — возмущалась бабушка. — Ой, устала я. Скорей бы все уже закончилось.

— Да, мы уже тоже на последнем издыхании. Сейчас хоть майские праздники будут.

— Лишь бы ничего не задавали на эти праздники. Мои — дочка с мужем и внуком — в Египет уезжают. На десять дней. Как они там задание будут делать? Его же не засадишь! Здесь-то не делает, а там вообще книжку не откроет.

— У нас то же самое. А где они, не знаете? Должны были уже выйти…

— Выйдут, никуда не денутся. Наверняка на факультатив убежали.

Вася вышел откуда-то из-за школы. Грязный, с синяком на носу, уставший.

— Ты где был? Я не видела, как ты вышел!

— Да я тут давно. Мы камни таскали.

— Какие камни?

— Для очага. А до этого я на факультатив пошел.

По дороге домой я узнала подробности. Оказывается, у них есть специальные занятия с психологом для желающих. Из Васиного класса ходят три человека — две девочки и мальчик.

— Понимаешь, мы у них спрашивали, что они там интересного делают, а они не отвечают. Как только мы их не просили рассказать — молчат! Вот Дима и решил сходить и узнать тайну этих занятий. А я с ним пошел. Вдруг бы он узнал и не рассказал!

— И что выяснили?

— Да ничего интересного. Надо на всякие вопросы отвечать, рисунки рассматривать. Скукота. Больше не пойду. Учительница там странная. Она Диму по голове погладила и засмеялась, хотя никто не шутил.

Ну, так вот. После этого они с Димой решили придумать себе более интересное занятие и придумали — устроить кострище и зажечь костер. Дима сказал, что надо собрать камни для кострища. Костер так и не сложили, зато стали метать камни, как гранаты. На дальность. Хорошо еще не на точность.

Они к концу года стали совсем неуправляемые — кричат, носятся, врезаясь друг в друга, дерутся. Не только мальчики, но и девочки.

— Совсем с цепи сорвались, — сказала та знакомая бабушка, глядя, как две девочки мутузят друг дружку сменками.

— Наверное, нервное истощение, — ответила я.

— Это у меня скоро будет нервное истощение! — воскликнула бабуля. — Нервов уже нет, кончились!

— И не говорите…

Нервов нет, кончились.

Нервов нет, кончились.

Родительское собрание по итогам года. Боюсь ужасно. Иду как на плаху.

Той бабушки с «хоралом», жаль, не было. Не было и папы, которому бабушка советовала валерьяночки попить. Зато пришла мама, обеспокоенная межличностным общением. На партах у детей уже не было учебников и тетрадей — конец года, многое уже закончили.

— Не вижу учебного материала на столе! — села она за парту дочери.

Светлана Александровна сказала, что год закончился, тройки есть, но в целом — нормально.

— А у кого какие оценки? — спросила мама.

— Знаете, мне неудобно называть пофамильно, — сказала учительница, — это как-то непедагогично. Тем более что оценки я для себя ставила. У нас безоценочная система в первом классе.

— Очень даже педагогично! — не успокоилась мама. — Называйте прямо по партам. Интересно же!

— Ладно, — согласилась Светлана Александровна и стала называть.

«Хорошо, пятерки и четверки, хорошо, хорошо…»

— Что, у всех одинаково? — расстроилась мама.

— У кого-то чуть лучше, у кого-то чуть хуже… Вот Лизе я могу поставить смело пятерки.

— Ой, в нее мой Леша влюблен, — сказала мама Леши.

— И Илюша, и еще полкласса, — ответила Светлана Александровна, — так, дальше… у вас хорошо, но никакой самодисциплины. Внимание — пять минут, максимум. Так, Вася, — учительница дошла до меня, — четверки, пятерки, но вы потом, после собрания задержитесь. Я с вами поговорю.

— Не пугайте меня, — прошептала я.

— Дисциплинка, дисциплинка хромает, — сказала мне с соседнего ряда мама-отличница и погрозила пальцем, — а еще расскажите про детей, — попросила она учительницу.

Светлана Александровна тяжело вздохнула.

— Фонетика как хромала, так и хромает. Дисциплина тоже оставляет желать лучшего. Домашние задания не делаются или делаются, но не сдаются. Не могу же я к ним в портфель лазить. На следующий год давайте договоримся — никаких игр и телефоны должны лежать в портфеле. Отключенными на время урока.

— А у них где? — спросила чья-то бабушка.

— На шее или в кармане.

— Ой, это ж вредно, — запричитала бабушка, — это ж радиация. Особенно мальчикам. Сейчас по телефонам говорят, а потом у них детей не будет.

— Да нет, я о другом. Я понимаю — вам спокойнее, безопаснее, но бывают вопиющие случаи. Вот есть ученик, не буду называть фамилии, знаете, что он сделал на контрольной?

— Что? — выдохнула мама-отличница, готовая слушать страшилку.

— Он вставил наушники в уши и как ни в чем не бывало через телефон стал слушать музыку. Ну что прикажете мне делать?

— Какой ужас! — воскликнула мама.

— Вундеркинд! — сказала другая.

— Болящий он, — подвела итог бабушка, — точно вам говорю. Бо-ля-щий.

— Зато мы писали годовую контрольную, — сказала учительница, — другие классы по полтора часа писали, а наши сдали через тридцать — тридцать пять минут.

— Гарвард! — сказала мама-отличница.

— Интересно, какие в вашем Гарварде результаты будут, — хмыкнула бабушка.

— И еще, — продолжала Светлана Александровна, — нам с вами еще четыре года учиться, нет, уже три, слава Богу, очень вас прошу, если вам что-то не нравится или ваш ребенок не тянет нагрузку, подойдите, мы с вами все решим. Спокойно. Нельзя же сразу… — Учительница замолчала.

— А что такое? Что такое? — засуетилась мама-отличница.