Виктор Шендерович - Неснятое кино

– Это мыло.

– А зачем?

– Я хотел потом, но раз вы спросили… – Альберт собрался с силами и улыбнулся тетке. – Это очень полезная вещь. Раздайте всем по брусочку…

Общее оживление охватило племя.

– По одному берите, всем хватит! Теперь смотрите, – перекрикивая гам, старался миссионер. – Перед едой трете этим брусочком ладони в воде. И река уносит всю грязь, и вы едите чистыми руками!

– Ух ты!..

– А это?.. – Та же тетка вдруг вынула откуда-то горсть зубных щеток.

– Это вы взяли в моей коробке, – строго начал Альберт, но педагогический сеанс не прошел.

– Ну да, – оборвала его тетка, – там, где ж еще. А зачем это?

– У вас кусочки еды в зубах застревают? – сдался Альберт.

– Прямо торчат отовсюду, сил нет! – пожаловался жилистый абориген.

– Ну вот! Тогда! – Альберт жестом собрал внимание. – После еды берут зубную щетку… Одну! Выдавливают немножко пасты из тюбика. Дайте сюда тюбик. Да дайте ж тюбик, я покажу и верну! Смотрите. Выдавливают немножко пасты – и чистят зубы. З-з-з-з…

Он показал, как чистят зубы и как их потом прополаскивают. Восторгу не было предела. Народ бросился раскулачивать тетку с зубными щетками, но тут из-за каменной гряды вбежал человек:

– Карачура поймали! Там, у отмели!

Народ бросил зубные щетки и сорвался с места. Жилистый абориген, на ходу метнувшись в сторону, вытащил из бревна топорик. Фема верещала в пароксизме счастья. Сначала она рванула за старшими, но потом вернулась и, присев у реки, начала судорожно тереть руки мылом, приговаривая:

– Карачура поймали… Карачура поймали…

– Фема! – в отчаянии крикнул Альберт.

Фема с ослепительной улыбкой, как в пионерлагере перед завтраком, показала ему ладошки:

– Чистые! Я мигом. – И убежала.

Альберт стоял, как громом ударенный, с зубной щеткой в руке, потом спохватился и бросился следом…

По отмели метался человек, едва различимый в толпе обложивших его преследователей. Человека уже валили с ног, когда в толпу ворвался Альберт:

– Не делайте этого! Не трогайте его!

Толпа делала свое дело, не обращая на миссионера никакого внимания.

– Я запрещаю! – кричал Альберт. – Нельзя! – И уже в полном отчаянии: – Фу!..

– Отвали, урод! – почти прорычал здоровенный, разгоряченный погоней детина.

– Именем Господа!.. – крикнул Альберт, пытаясь схватить его за руку.

– На, бля! – ответил тот, и удар в лицо свалил Альберта наземь.

Он поднял голову – и увидел толпу над упавшим карачуром, и снова опустил голову, чтобы не видеть дальнейшего, и услышал смертный крик человека, и потерял сознание.

Когда он открыл глаза, над ним обнаружилось лицо Агуни.

– Вот у меня первый муж такой был… первое время, – сказала она, протирая ему лицо. – Не мог видеть процесса. Аппетита лишался. Полгода одни коренья ел. Потом привык, голод не тетка. – Агуня приложила примочку к глазу Альберта. – Ну? И куда тебя понесло, малахольный?

– Кто вы?

– Здрасте! Голову отбило, даром что не местный. Я – Агуня, родная теща Вождя!

– А-а, да… Очень приятно.

– Еще бы тебе не было приятно, – ответила Агуня и нежно пообещала: – Я бы тебя съела.

Альберт слабо улыбнулся в ответ.

– Зачем вы едите людей? – спросил он чуть погодя.

– Так исторически сложилось, – без раздумья ответила Агуня.

В юрту, напевая, вошла Фема.

– Поймали карачу-ура, поймали карачу-ура…

Она вытерла ладонью губастый ротик и торжественно объявила:

– Зубная щетка!

И достала ее из-за спины, как приятный сюрприз для Альберта.

– После еды! Тю-убик, немножко па-асты… Потом… з-з-з-з… И полощем водой. Я правильно делаю? – спросила она, и Альберт снова потерял сознание.

Вождь и Вуду прогуливались по берегу реки.

– Ну, что – лежит?

– Оклемывается помаленьку, – ответил Вождь. – Привыкает к пейзажу.

Вуду скептически поцокал.

– Что говорят духи реки? – учтиво спросил Вождь.

– Они ничего не говорят. Но внимательно следят за развитием ситуации.

– Я заметил, – коротко парировал Вождь. – Думаю, духам реки не стоит волноваться, дорогой Вуду. Все идет штатно.

– Он очень активен, – покачал головой старик.

– Это пройдет, вы же знаете. Зато много полезных вещей. Лекарства, еда…

– Кстати, где они? – оживился Вуду.

– Кто?

– Коробки.

– Я распорядился перенести их ко мне, – успокоил Вождь. – Целее будут.

– Я думаю, часть коробок будет целее, если их перенести ко мне, – предположил Вуду.

– Так говорят духи реки? – уточнил рослый человек в пальто.

Вуду даже не улыбнулся:

– Они.

– Хорошо, я подумаю.

– Зачем думать, когда можно просто перенести?

Вождь расплылся в улыбке:

– Такие важные решения, Вуду, нельзя принимать с кондачка!

Альберт застонал и снова открыл глаза. Он лежал в хижине, рядом сидела Агуня и примеряла перед куском темного стекла клипсу из ракушки.

– Ну что? – спросила она. – Насовсем вернулся или опять отъедешь, малахольный? Насовсем, – вглядевшись, определила она. – Очухался твой красавец!

Последние слова адресованы Феме. Девушка стояла рядышком с какой-то посудиной в руках. Вид у нее был виноватый.

– Вот. Пей. – И она протянула Альберту глиняный сосуд.

– Что это?

– Пей! Надо.

– Прибавляющее сил… – пояснила Агуня. – Не бойся, от этой девочки вреда тебе не будет!

Альберт выпил.

– Спасибо, – сказал он и, разглядев Фему, вдруг спросил: – Сколько тебе лет?

Спросил – и сам смутился. Смутилась и девушка. За нее неожиданно строго ответила Агуня:

– Ее глаза видели четырнадцать разливов реки!

Вождь шел к себе, за ним поспешал Вуду.

– Эти проповеди… – задыхаясь от размашистого шага рослого Вождя, говорил старик. Видно было, что разговор утомил главу племени. – Это вмешательство в нашу жизнь… Пришелец совершенно не признает наших основ!

Вождь резко остановился.

– Я скажу вам строго между нами, уважаемый Вуду, – тихо сказал он прямо в лицо наткнувшегося на него колдуна. – Если бы пришелец признавал наши основы, у него бы не было ни чистой воды, ни фестала. Он бы целыми днями бил в бубен, если бы признавал наши основы!

– Дорогой Вождь! – закаменел Вуду. – Ваши слова изумляют меня. Духи реки могут возмутиться ими не на шутку…

– Пускай лучше духи реки подумают, как нам не околеть возле наших основ, уважаемый Вуду! – отчеканил Вождь. – Пришелец нам полезен – полезен, понимаете? Пускай проповедует. Нам нужны лекарства и керосиновые лампы, еда и вода, нам нужны спиртовые шашки и туалетная бумага. Или вам нравится подтираться мхом?