Арина Ларина - Жених эконом-класса

– Домой? – поддержал тему Саша. – Одна?

– Как получится! – с вызовом ответила девушка.

Саша ей нравился как мужчина и как владелец квадратных метров в большом промышленном городе. Это для гордячек коммуналка – не жилье, а для нее – предел мечтаний. Все лучше избы с косой крышей и удобствами во дворе. Кроме того, с городской пропиской уже можно найти хорошую работу за нормальные деньги, а не довольствоваться крохами, которые ей платят в захудалом ателье. Да и Саша – непьющий бизнесмен! Односельчане просто лопнут от зависти, особенно Дуська, за глаза обзывавшая Галю гулящей и распускавшая о ней грязные сплетни.

– Пошли в кафешку, – с ходу предложил Саша, прикинув наличность. Ему хотелось выглядеть шикарным мужчиной. А у шикарного мужчины должен иметься необходимый набор атрибутов: жена или невеста, любовница и кошелек. На данный момент все пункты были в наличии, что вселяло в Сашу уверенность в собственных силах, завтрашнем дне и даже – в послезавтрашнем. Галя особо не ломалась, многого не требовала и сама первая начала. Поэтому закончить вечер можно было прямо в подъезде, на теплой батарее, соблюдя ореол романтики. На большее Галина пока не тянула, да и средства не позволяли. Все, что тайно, всегда более притягательно. О том, что Галя не поймет наличия у него невесты и не захочет довольствоваться ролью наложницы при царе Горохе, он как-то не подумал. По-хозяйски положив руку чуть ниже ее талии, Александр самодовольно хмыкнул, Галя одобрительно хихикнула, и парочка двинулась на выход.

Кафе было не ахти каким уютным, более того, оно было скорее забегаловкой, где ели стоя, по-деловому, и быстро уходили. Но вечером там орала музыка и устраивались танцы со светомузыкой, поэтому оно вполне подходило для необременительного свидания с последствиями, ибо трата на пиво и сосиску подразумевала бартер. Галину вообще в столь цивилизованное заведение пригласили впервые, поэтому она не только не выказывала никакого недовольства, но и подрагивала от восторга, как поросячий хвостик. Манящая городская жизнь вкупе с красивым мужиком и прочими радостями подмигивала ей светомузыкой и открывала райские врата.

– Галочка, – проникновенно зашептал Саша, дыша алкогольными парами и горчицей на разгоряченную подругу. – Поскольку это экспромт, то в первый раз все будет не очень комфортно. Ты не против?

Много выпившая и плохо соображающая Галина была только «за». Она не возражала ни против «первого раза», ни против чего другого, зауважав Сашу за малопонятные термины, которые он с такой легкостью вплел в разговор. Они выкатились на улицу и побрели по вечернему проспекту. Галя заглядывала ему в глаза, хохотала и прижималась все теснее.

– Сейчас тачку поймаем и поедем к тебе. У тебя есть где пообщаться?

Эта свежая мысль пришла ему в голову только что. Если Галя могла обойтись и без комфорта, то Саше вдруг захотелось удобств и чистого белья. Не мальчишка же он, в самом-то деле, по лестницам обниматься.

– Пообщаться? – задумчиво мурлыкнула девушка. – Есть.

– Тогда ловим тачку и едем общаться, – прояснил свои намерения Саша, чтобы в дальнейшем не возникло недопонимания.

– Едем, – хлопнула ресницами Галя и одобрительно гоготнула.

Они обнялись, едва не вывалившись на дорогу, и начали голосовать.

Именно этот трогательный момент и застала Катя, желавшая немедленно покинуть Клейстера.

Отчего жизнь от кого-то старательно скрывает реальное положение вещей, подсовывая чутких друзей, не желающих нарушить ваше спокойствие, и обрывая, словно старую паутину, любые подозрения и намеки, а кому-то выкладывает абсолютно несимпатичную правду, словно честный продавец: «Помидоры сегодня неспелые, а мясо с душком… вот-с!» И ничего не зависит от нашего желания. Хотим мы или не хотим закрывать глаза на что-то, если фортуна решила, то она ткнет нам в физиономию любую, даже самую глубокую и хорошо запрятанную тайну.

Катин Саша, перед которым она испытывала неловкость, старательно заглушая ее доводами разума, целовался с низкорослой чернявой девицей и параллельно махал рукой, тормозя попутки. В этой сцене было столько естественности и обыденности, что этого просто не могло быть. Сто раз Катя видела подобные парочки, но сейчас реальность казалась фотомонтажом, как будто на думской трибуне в репортаже новостей вдруг появилась соседка Таисия Федоровна в бигуди и со сковородой в руке.

Это не мог быть Саша, и это был он. Потрясение от открытия моментально сменилось у Катерины жаждой справедливости, подогреваемой яростью и отчаянием. Вместо Крягина она поймала юриста, а теперь и жениха увозила прочь неизвестная баба. Старуха у разбитого корыта. Вот мама-то обрадуется. И Лизка начнет поучать!

От возбуждения Катерину трясло, зубы лязгали, а в ушах стоял невообразимый грохот пульса, как будто это не сердце гоняло по организму адреналин, а на стройке забивали сваи.

– Долго мы кататься-то будем? – недовольно буркнул Клейстер.

Секретарша переигрывала. К тому же «Жигули» явно ехали не на юго-запад, а колесить по ночному городу в ожидании объяснений Кирилл Антонович не желал.

– Мне надо, ну пожалуйста, – она повернулась и уставилась на него, словно он был спасателем, раздумывающим, стоит ли бросать утопающему круг или дождаться последних пузырей.

– Да пожалуйста, – озадачился Клейстер и тоже на всякий случай уставился на «Жигули». На заднем сиденье явно целовались. Вариантов было два: либо секретарша продолжает комедию, либо там ее мужик.

Минут через двадцать подтвердилось второе. Пара покинула автомобиль и слилась в лобзаниях прямо под уличным фонарем. Катерина издала тихое бульканье и начала качаться маятником. Амплитуда была небольшой, но пугающей.

– Николаева, эй, Екатерина!

Никакой реакции. Он резко развернул ее к себе и потряс:

– Прекратите немедленно. Это ваш… – Клейстер замялся, подбирая слово. «Сожитель» и «хахаль» явно не подходили. А Кирилл выбрал наиболее приемлемое: – Это ваш гражданский муж?

– Ненавижу, – прошептала Катя. Губы у нее прыгали, а глаза разлились по лицу, словно два озера. Собственно, ничего, кроме этих огромных глаз, Кирилл Антонович и не видел.

– Давайте я вас тоже поцелую. Нет, это в профилактических целях. А то у вас шок, истерика, а нестандартное действие обычно отрезвляет. Вообще-то можно еще дать по физиономии, но нам же с вами еще работать, так что бить, вероятно, не стоит, – объявил он голосом утомившегося от студенческой тупости лектора.

– Смешно, да? – прошептала Катерина. – Я всем смешна. Как мне все надоело!

«Все. Истерика!» – сообразил Клейстер и, схватив Катю за щеки, крепко поцеловал.

– Неудобно получилось, – сообщил он через несколько минут, с видимым трудом оторвавшись от девушки.