Арина Ларина - Жених эконом-класса

Хирург со скальпелем – не кровожадный монстр, он действует в интересах пациента. Хотя, если он начинает получать удовольствие от процесса, то, вероятно, к врачеванию это не имеет никакого отношения.

Катя остолбенело сидела и разглядывала огни проносившихся мимо машин. Роскошная иномарка, рядом чужой мужчина – из другой жизни, успешный и уверенный в себе. Все это происходило не с ней. И ключевым словом было именно «чужой». Но он потрясающе целовался! С другой стороны, вполне вероятно, что все дело было в юношеских комплексах: каждого своего кавалера Катя начинала сравнивать с Борюсиком, и тот, как эталон пошлости и серости, проигрывал абсолютно всем. Вероятно, стоило поднять планку.

«Кем он меня сейчас считает? Секретуткой? Легкодоступной и на все согласной». Катя поежилась и со всхлипом вдохнула воздух, пропитанный запахом клейстеровского одеколона.

– Повторить? – заботливо поинтересовался Клейстер, не уверенный, что сумел одним поцелуем купировать истерику.

– А что потом? В номера? – дрогнувшим голосом поинтересовалась Катерина. Ей хотелось сохранить лицо, но как его сохранить, если все уже произошло? Или почти все.

– Домой, – сдержанно поправил ее Кирилл Антонович.

– Хм. Ясно.

– К вам домой. Адрес назовите, а то Юго-Запад большой.

Катерина послушно назвала и автоматически добавила:

– Только у нас лечь негде.

– Ну, надеюсь, на вас места хватит, а я, с вашего позволения, поеду все-таки к себе, – осадил ее Клейстер. В подтексте читалось «размечталась, одна поспишь».

Катя покраснела: «Возмутительная наглость, сначала делать двусмысленные предложения, а потом – в кусты. Неужели не понятно, что ей сейчас так нужна мужская поддержка? Любимый человек предал, да еще прямо на глазах, да при свидетелях!»

– Забудьте все, что было, – предложил Кирилл Антонович. – Так будет проще для всех.

«Нет, ну что за человек. Почему он постоянно говорит так непонятно. Привык конкурентов путать! Что забыть-то? – затосковала Катерина. – Если он про поцелуи, то это только чтобы добить меня. Еще бы утерся. Или сплюнул».

Она вдруг захотела спать. Пережитый стресс давал себя знать, и Катя, неожиданно не только для спутника, но и для себя, широко с подвыванием зевнула. После этого никакой речи о романтике быть не могло. Хотя Кирилл Антонович, предлагая все забыть, имел в виду не свой джентльменский порыв, а Сашино вероломство. И вечер мог бы закончиться приятнее, и расставание произошло бы совсем на другой ноте…

– Приехали. Где ваш подъезд? – Для Кати слова Клейстера прозвучали как «выметайтесь, девушка, хорошего понемногу».

– Вон тот.

Катя суетливо открыла дверь и неловко выкарабкалась. Ей было наплевать, как она выглядит. Хотелось одного – чтобы этот день закончился.

– До свидания, – намекнул юрист. Светские приличия, невзирая на моральные травмы, следовало соблюсти.

– Ага. До свидания. Всего хорошего, – закивала она, пятясь к подъезду.

«Вот так просто – всего хорошего, и никаких тебе слез благодарности и прочих радостей!» – обиженно констатировал Клейстер, глядя вслед медленно удалявшейся сотруднице. Словно услышав его мысли, Катерина вдруг посеменила назад и начала рвать на себя дверь.

– Что-то забыли? – он замер в предвкушении.

– Большое вам спасибо! – с чувством выпалила Катя и вприпрыжку понеслась к дому.

Клейстер разочарованно вздохнул. Это было не совсем то, чего он ожидал.

Диане в клубе не понравилось. По большому счету, она туда и не хотела, поэтому сейчас терпела собственное ленивое раздражение от Юриной бесцеремонности. Он не пытался быть галантным, пил, ел и разглядывал ее без восхищения, но с любопытством, как ребенок рассматривает жирафа или чужую машинку.

«Зачем я с ним потащилась?» Девушка злилась на себя за то, что поддалась порыву и сделала глупость, а теперь надо терпеть, поскольку она еще не придумала, как быть дальше и зачем ей нужен этот обаятельный наглец.

– Иди, что ли, потанцуй, – пожал плечами Юрий. Он тоже не знал, что с ней делать. Но любой, даже самый порядочный человек, вряд ли пройдет мимо валяющегося на асфальте кошелька. Он, как минимум, повинуясь рефлексам, сначала его поднимет, а потом уже будет думать, что да зачем.

– У шеста? – ядовито уточнила Диана. – Раздеваться надо?

– Не надо.

– А то я могу.

– Я понял.

– Хамишь?

– Поддерживаю разговор в заданном тоне.

Юра вдруг понял, что устал, словно шел-шел налегке, а потом кто-то повесил ему за плечи рюкзак с кирпичами. Музыка показалась слишком громкой, огни яркими, а день – затянувшимся. Он никак не мог решить, нужна ли ему близость с этой малознакомой девицей. Если бы он подобрал ее здесь, в клубе, то сейчас безо всякого зазрения совести оставил бы даме денег на такси и отбыл домой. Но девица была не из дешевых, ухоженная, стильная, уверенная в себе, чем-то задевавшая за живое, а потому бросать ее просто так не хотелось. Тем более что привез он ее из Ленькиного офиса, а это уже накладывало некоторую ответственность. Ответственность всегда раздражает и тяготит. Юра недовольно посмотрел на спутницу, с изумительной стойкостью глушившую коктейль за коктейлем. Что-то в ней было такое, неуловимое, но напрягавшее.

– Я устала, – вдруг подняла глаза Диана, недовольно оттопырив нижнюю губку. Это кукольное кокетство ей не шло, еще больше подчеркивая ее независимость и стервозность. Вот какой-нибудь белокурый ангел в этой сцене смотрелся бы весьма органично, но Юра белокурых, тем более ангелов, не любил.

– Тогда поехали отдыхать, – он все еще оставлял себе и ей лазейку. Не хотелось брать так легко, спортивного азарта не было, а без азарта нет игры.

В машине Диана вдруг насупилась и отстранилась. От нее волнами исходила агрессия.

– Чего ты как еж? Я еще ничего не сделал.

– Спасибо, что кактусом не назвал, – мрачно мотнула головой пассажирка.

– Пожалуйста.

Она вдруг посмотрела на Юру долгим пристальным взглядом, который, вероятно, должен был что-то такое ему передать, и скорее всего, нечто весьма нелестное и оскорбительное, но, кроме избытка мартини, плескавшегося в ее темных глазах, он ничего не обнаружил.

Люди редко получают желаемое. То ли причина в том, что кто-то слишком многого хочет, то ли мечтает о том, что не предназначено судьбой, так или иначе – как во времена дефицита, у фортуны приходится брать, что дают, а не то, что нужно. Диане нравились крепкие брюнеты – такие, как Крягин. А если покопаться в собственных чувствах, чего она категорически делать не желала, то вариант «такие, как» вообще можно было отбросить. Ей нравился Крягин, причем слово «нравился» даже близко не стояло к той палитре чувств, которую испытывала Диана при взгляде на свой идеал. Хотя от идеала Леонид Викторович был далек, и она прекрасно видела все его недостатки. Или почти все. Не суть. Он ей нравился в комплексе. До сегодняшнего дня Диана вообще была уверена, что и он ей симпатизирует. Да кто разберет этих мужчин, у которых мозг курсирует по организму, как «Летучий голландец», пришвартовываясь то в желудке, то вообще непонятно где. А голова у них вообще что-то наподобие ремонтного дока, куда сознание возвращается только после крупной аварии.