Вячеслав Солдатенко - Маленькая опера [litres]

– Они знакомы!.. – сказала Ира, страшно блеснув глазами.

Игорь пощёлкал перед её носом пальцами.

– Чебурашка? Ты там с кем сейчас дружишь?.. – спросил он ласково.

– У Андрея была любовь в Рязани. Она не пришла на свадьбу, потому что встретила какого-то жлоба с огромным таким… кошельком. Они все спланировали!

Ира бурей поднялась и вылетела вон. Игорь улыбнулся ей вслед.

– Какая интересная женщина. Главное, в последний день! Так не вовремя встретились!

Он тоже поднялся и, кряхтя, побрёл следом за этой сумасшедшей.

Татьяна села во главе стола. Молодые осторожно устроились рядком, сбоку.

– Предложи Светлане кофе, – велела мать. – Кем бы она ни была, мы должны оставаться людьми.

– Как вам, Светлана, наша квартира?

– Хорошая.

– А как вам мой Иван?

– Трусоват немного. Это ничего, все умники тюти. Но я его защитю, если что. Защищу.

– В этом мы сходимся. Но только в этом! А теперь расскажите, где и когда вы начали выслеживать Ивана?

– Не следила я!

– И как же вы в таком случае попали на балкон? Только не говорите, что вас ветром случайно занесло, как Мери Поппинс.

– Не попинс я, и не случайно. Я была в состоянии аффекта. Пауков боюсь.

– У неё арахнофобия! – поддержал Иван.

Таня даже не посмотрела в его сторону.

– Вы запрыгнули на двадцатый этаж, спасаясь от паука?

– Он был на соседнем балконе. И я тоже. То есть его не было, Ваня всё придумал.

– Тут некоторая путаница с деталями, – снова вмешался Иван.

– Мальчик мой! – горько сказала Татьяна. – И ты ей веришь?! Что же, я сама расскажу, что случилось. Светлана нашла твой адрес в деканате. Узнала за взятку фамилию самого перспективного студента. Несколько уроков скалолазания – и всё! Марш Мендельсона, пожизненное рабство!

Ваня будто увидел Светку впервые.

– Света, это правда?

– Да как вам не стыдно! – Девушка даже вскочила от возмущения. – Да, я не вполне бескорыстно принимала ванну. Но чтобы лазить по балконам, до такой подлости я не дошла!

– Мне должно быть стыдно? – переспросила Таня. – Это я подпрыгнула на шестьдесят метров вверх за добычей? Это я совратила интеллектуальную элиту страны? Хищница! Акула!

– А вы… Вы удерживаете в заложниках беззащитного мужчину! Я найду его родителей, они живут на Крайнем Севере, всё расскажу, они вас в шею выпрут!

– Прелестно! Напомните, почему Иван не живёт с родителями?

– Потому что он не маменькин сынок! Он серьёзный учёный!

– Я всё-таки поясню! – Иван снова поднялся, но права разговаривать не получил, сел на место.

– Не смей портить драматургию этого вечера! – прикрикнула Татьяна. – Это же Мольер! Шекспир! Итак, Светлана, вы готовы сразиться за Ивана?

– Так-то я противница насилия, но могу и врезать, если надо, – уверила девушка.

– А представляете ли вы, что такое жизнь с учёным? Сколь тяжёл этот крест!

– На вид килограммов восемьдесят!

– Ваша жизнь превратится в хаос! Бельё, документы, мебель, всё будет исчезать, взрываться, громыхать и портиться! Он не умеет ничего! Вы готовы стать поводырём, кухаркой, прачкой и психотерапевтом?

– О, я знаю психотерапию! Там надо кивать и говорить, что Ванечка самый лучший!

– Не лишено смысла. Но он совершенно дезадаптивен. Он слишком талантлив, чтобы жить самостоятельно!

– В постели всё было отлично! Остальное вылечим!

– Рада слышать. А вы не боитесь, что однажды этот инфант встретит на балконе другую голую женщину, и забудет о вас, как сейчас забыл обо мне!

– Кто любит – не забудет. У меня ноги, грудь и темперамент! А вам, с вашим характером, лучше найти для любви какого-нибудь лесника одинокого. Слабовидящего и глухого, желательно.

– Не забывай, что говоришь с потенциальной свекровью! – Таня добавила в голос металла.

– Это кто свекровь? Ты-то? Ха!

– Да. Я – мать Ивана! Хоть он и рад был бы об этом забыть!

– Ваня? Чего она несёт?

– Да, Иван, не молчи! Представь меня своей невесте!

Иван в очередной раз поднялся со стула. Было видно, он не ждёт от жизни ничего хорошего.

– Светлана, познакомься, это моя мама, Татьяна Ивановна. Мама, это Света, девушка с балкона.

Некоторое время все молчали. Потом Светка спросила:

– Я для тебя девушка с балкона? И всё?

С фальшивой улыбкой Татьяна распахнула объятия, но обнять не решилась, просто пожала Светке руку.

– Очень, очень приятно, – сказала она. – Как хорошо, что мы пришли наконец-то в точку бифуркации. Иван, кого же ты выберешь? Меня, родную мать? Или голозадую Мери, принесённую ураганом?

Иван смотрел в пол. Ответил не сразу. И эта пауза хоть как-то была в его пользу.

– Я выбираю тебя, мам.

– Что? Громче!

– Я выбираю тебя, мама.

Светка поднялась, тряхнула подсохшей причёской.

– Что-то засиделась я. Пойду. Спасибо за чай и другие напитки. И за душ. Было весело. Обещаю помнить вас какое-то время.

– А ну-ка сядь! – рявкнула Татьяна. И стала ходить по кухне. Даже метаться, местами.

– Боже мой, как мне стыдно! – говорила она. – Как мне стыдно за собственного сына! Эта девушка билась за тебя с самым страшным врагом в её жизни, с родной, возможно, свекровью! Меня целый институт боится! А она не испугалась! Встала и нахамила! И ты так позорно слился! Не знаю, Светлана, теперь вы сами вольны решать. Хотите – прощайте это растение. Хотите – нет. Ваше право. А впрочем, вместе это решите.

– Я всё-таки пойду, – сказала Светка. – Свитер одолжите? Потом пришлю.

– И ты её не удержишь? – обратилась Татьяна к сыну.

Ваня глаз не поднял. Было слышно, как в коридоре хлопнула дверь. Юноша вздрогнул и опустил нос ещё ниже. Какое-то время мать и сын сидели молча. Потом Татьяна сказала:

– Ты не спросил, отчего я так рано вернулась. Розенблюм в этом году осатанел. Я сломала ему нос и уехала.

И стала курить в вытяжку. Эта вытяжка, кстати, вообще ничего не всасывала. Дымно стало и на кухне, и в квартире вообще.

Детская спальня оказалась заперта. Ира колотила в неё руками и ногой. Потом табуреткой. Дверь оказалась крепче всей мебели в этой квартире и прочней вообще всего.

– Они заперлись! Понимаешь, что это значит? – шумела Ира. Игорь пожал плечами.

– Ну, не сексом же они там занимаются. Это было бы глупо. Мы же здесь, чтобы понимать друг друга и выслушивать.

Гость достал телефон, включил камеру.

– Смотри, Бузыкин – говорил он кому-то невидимому – как люди оттопыриваются! Вот он, настоящий отдых от забот!

– Немедленно откройте! – требовала хозяйка. – Андрей! Я знаю, чем вы там занимаетесь!

Вслед за табуретом о дверь разбился стул. Не находя на чём бы ещё выместить гнев, Ира схватила Олину шубку.

– Вооот, вооот он, песец армагеддона!

– Бузыкин! Люберцы рулят, Бутово дисквалифицировано за скуку! – хохотал богач.