Александр Горбунов - История города К.

План не вызвал возражений у властей. Казна отпустила средства, и закипела работа. Пока рылись котлованы и закладывались фундаменты, крыжовинские острословы беззаботно упражнялись на тему «житницы-кузницы- здравницы». Однако серый бетонный купол, поверх заборов поднявшийся в небо и видный в хорошую погоду с конечной остановки троллейбуса, заставил призадуматься.

Крыжовинцам, как говорилось, буквально с младых ногтей свойственна рассудительная, сугубо земная осторожность. Невзирая на пол, возраст и образование, всё больше их задавалось одним и тем же вопросом: «А вдруг рванёт?» Обком хранил загадочную тишину. Лекторы отвечали на провокационные записочки одинаково: мол, вся Европа использует мирный атом, и ничего, живут. Пример Европы, которую мало кто видел живьём, почему-то не успокаивал.

Схватка с атомной опасностью и стала стержнем всей предвыборной кампании крыжовинских демократов. На смену первопроходцу Мудрилову спешили герои, доселе находившиеся в тени.

Поскольку экологическое движение противопоставило административному волюнтаризму силу науки, среди его лидеров появились, разумеется, представители естественных дисциплин. Лириков от обществоведения подкрепили физики. Первенствующие позиции в отношении своих коллег тут же занял доцент Абрамкин.

Слывший на родном факультете отчаянным либералом, он порой вел семинарские занятия, сидя на краешке стола, мог запросто уклониться от темы и пуститься в обсуждение шансов местного футбольного клуба, а больше общения со студентами ценил лишь общение со студентками. С одной из них Виктор Евсеевич в итоге сочетался браком, побив аналогичный университетский рекорд, принадлежавший одному профессору-античнику. По возрасту суженая годилась жениху в дочери. О дочерях от первого брака ученый также заботился по-джентльменски… Соседи по микрорайону, знавшие доцента как застрельщика всяческих субботников и воскресников, без затей называли его «Витьком». В карьерные перспективы общественника-одиночки никто, конечно, не верил.

Однако именно раскомплексованный Абрамкин стал председателем предвыборного блока «Если хочешь быть отцом». Перевес при голосовании ему дала наиболее шумная, по сравнению с другими, группа делегатов-физиков. Аргументация впечатляла: Абрамкин, уверяли выступавшие, специалист и профессионал – в том смысле, что угроза радиации ему понятна как дважды два. Студенческая и преподавательская молодежь мужского пола проявила солидарность с доцентом. Ну а что касается слабой половины, то, как уже сказано выше, здесь новый лидер был изначально вне конкуренции.

Заместителем председателя демократы-экологи дружно выбрали другого кандидата наук – Бориса Бубенцова. Выходец из лояльнейшей партийно-советской семьи, он вел курс диалектического материализма в одном вузе со скандально известным Мудриловым. Пройдя тренировку в предвыборном штабе народного кандидата, Борис Андреевич изъявил готовность баллотироваться самому. Смущали два обстоятельства: чрезмерно лояльное прошлое собственных родителей и фамилия. Как назло, тогда в прокат опять вышел популярный у интеллигенции фильм «О бедном гусаре замолвите слово». Там главный герой, тоже Бубенцов, был дрянным актером захолустного театра. По заданию охранки он изображал ярого оппозиционера. Проще говоря, подался в провокаторы. Естественно, могли возникнуть нежелательные аллюзии… От грязных намеков не прикрыли бы даже пышные, действительно гусарские усы молодого философа.

К счастью, пристально исследовать житие перспективного политика ни один делегат не потребовал. Усы покоряли всех без исключения дам, а Борис Андреевич в противоположность говорливому вождю блока предпочитал многозначительно молчать. Лишь иногда кандидат ронял какую-нибудь кудрявую восточную мудрость и вновь умолкал. Само собой, очень скоро его единодушно сочли умнейшим человеком.

Обком, видя, какая мощь поднимается против его всевластия, решил биться всерьез. Чуждым кандидатам в депутаты отвели для изложения биографии и программы по десять строк в ежедневной газете. Ни строчкой больше. Типография экстренно печатала толстую, цветную, с графиками и таблицами, брошюру о пользе и безопасности атомной грелки. Коллективное произведение докторов и членкоров должно было дойти до каждой домохозяйки. Наконец, первый секретарь Колбасин решительно поклялся по радио и телевидению, что колбаса в городе будет.

Велико же было изумление ответственных товарищей, когда выборы в Крыжовинске партия проиграла. Преобладающую фракцию городского Совета создал блок с абсолютно несерьезным названием. Опираясь на волеизъявление народа, депутаты-демократы мигом запретили дальнейшее возведение взрывоопасного объекта. Грохот стройки прекратился, а доски от заборов оказались растащены дачниками. Циклопических размеров корпус для реактора, на который ушел не один миллиард рублей, горсовет рекомендовал использовать под овощехранилище.

Пока партаппарат пребывал в шоке, оппозиция сделала другой важный шаг. Совет учредил свою газету. По настоянию радикального крыла название заимствовали у городского листка, выходившего между Февральской и Октябрьской революциями. «Крыжовинский привратник» сделался трибуной для бичевания номенклатуры и обнародования писем в поддержку. Поддерживали: Ельцина, Хасбулатова, «500 дней», свободу Литвы и т.д., и т.п. Творческий костяк редакции составили бывшие сотрудники комсомольского печатного органа. Сказалось передовое воспитание, упомянутое нами при рассказе о видеосалонах… Бразды же правления получил заслуженный, с двадцатилетним стажем, член редколлегии областной партийной газеты. Валерий Серафимович Задов, не в пример однофамильцу, шефу махновской контрразведки, с людьми был мягок и ласков. Подчас даже излишне ласков, что давало повод к похабнейшим сплетням.

По словам одного источника, вопрос о сексуальной ориентации будущего редактора был как-то поднят в узком кругу. Как уверяет тот же источник, при сем прозвучала историческая фраза: «Человек он наш – будет служить и за совесть, и за страх». Понятно, что документальных подтверждений источник не дает. Но если сведения верны, то ясно, что и среди романтического половодья тех месяцев находилось место трезвому расчету.

Подстегнуть процесс перемен в Крыжовинске попытались и столичные знаменитости. Из всех политвояжей городу особенно запомнился приезд «бабушки российской революции». Единомышленники обращались к ней просто – Ильинична. Явившись к своим сторонникам прямо с вокзала в сопровождении двух адъютантов (один нес чемодан, другой знамя), «бабушка» призвала сейчас же выразить презрение «совку». Процессия из нескольких десятков революционеров гуськом выбралась на Пролетарский проспект. Создав помеху транспорту, с криками: «Даешь Учредительное собрание!» она зашагала к зданию обкома. На полпути к цели подоспел ОМОН. Демонстрантов быстро и без потерь погрузили в зарешеченный автобус.