Ден Истен - Аполлинарий и другие…

***

«Тот ли сметана невкусная, то ли я еще не в форме…»

Аполлинарий отодвинул миску.

– Эй, жирдяй! – донеслось откуда-то сверху. На ветке сидела Берта и приветственно махала лапой.

– О, а ты как здесь? – удивился он.

Кошка проворно сбежала по ветке, спрыгнула на ступени.

– Хорошо устроился, Аполлинарий, – она оглядела новую веранду. Взгляд упал на миску со сметаной. – Ух ты!

Не дожидаясь приглашения и не спросив разрешения, окунула лапу в миску. Облизала.

– Пойдет, – удовлетворенно хмыкнула она и уткнулась мордочкой в миску.

Аполлинарий лишь только головой покачал: не каждый день встречаешь того, кто наглее тебя.

Завалился на удобную лежанку.

– Что нового, Берта? – спросил он.

Кошка что-то замурчала, полностью увлеченная процессом поглощения сметаны.

– Чего? – не понял Аполлинарий.

– Ну, чего-чего… – Берта с сожалением оторвалась от миски. – Так, по мелочи… Ну, вот, например, Джек утром выхватил люлей.

– Да ладно! – удивился Аполлинарий.

– Прохладно! – Берта села за задние лапы облизываясь. – Хирург натравил на него свою пехоту в количестве десяти котов. Выловили за околицей и отбуцкали за милую душу. Но Джек, надо признать, тоже не лох какой, бился до талого. Но тех было элементарно больше!

– Десять котов?! – удивился Аполлинарий. – Откуда?

– А ты думал, под Хирургом только двое ходят? – засмеялась кошка. – У него целая армия, в основном из бродячих. Хирург хоть и мудак, но лидер прирожденный. Это факт.

– И где сейчас Джек? – спросил кот, чувствуя что-то вроде сожаления. Подумать только: он переживает из-за собаки!

– Лежит дома, стонет, зализывает раны. Грозится всех поубивать, – кошка снова принялась за сметану.

Аполлинарий встал со своей лежанки, сбежал по ступенькам, вскарабкался по яблоне и перепрыгнул на забор.

– Э! А ты куда? – Берта подняла удивленную, перемазанную сметаной мордочку.

– К Джеку! – послышалось с улицы.

– Я с тобой!

– Догоняй!

***

– Вы самые тупые, бездарные, бесполезные коты во всем этом сраном мире! – Хирург был в бешенстве. Он быстро ходил по пыльному чердаку, бросая испепеляющие взгляды на испуганных шестерок.

– Почему Джек еще дышит?! Вас было десять! Десять, вашу мать! Десять против одного!

– Босс, но это же собака! – возразил Косой. На него было жалко смотреть: Джек выбил ему зуб и порвал ухо.

– Да ему прививку надо сделать от бешенства! – проныл Гайморит, поджимая перебитую лапу. – Как давай там зубищами своими хлопать и лапами размахивать. Я, босс, думал, что нам точно кирдык!

– А Берта?! Почему она еще жива?!

– Да она как… я не знаю! – Косой обескураженно развел лапами. – Она словно тень, ее хрен поймаешь!

Хирург влепил ему по морде. Кот взвизгнул, зажался в угол, боязливо поджав хвост.

– Значит так! Вам неделя, чтобы решить вопрос с собакой, залетным и этой кошкой! Пошли отсюда!

***

Аполлинарий и Берта сидели на заборе, глядя на Джека. Зрелище было печальным. Исцарапанный, истерзанный пес лежал возле своей будки, прижав лапу к заплывшему глазу. Черная шерсть на боках местами была содрана, обнажились глубокие раны.

Аполлинарий задумчиво провел по своим уже зажившим царапинам – боль собаки он мог себе представить отчетливо.

– Всех порву! – гудел пес. – Вот только на лапы встану, все кровью умоются!

– Джек, их тупо больше! – возразила Берта.

– Да мне все равно! – рявкнул пес. – Вот еще всякая шалупень будет мне свои грабки в морду совать!

Аполлинарий спрыгнул во двор, похлопал собаку по мощной лапе.

– Я тебе помогу! – уверенно сказал он. Пес недоверчиво посмотрел здоровым глазом. Благодарно закивал.

Берта с ужасом смотрела на них. Два дебила – это сила! Психи!

Хотя…

Кошка задумалась, хитро улыбаясь: по крайней мере, это будет нескучно. В ней взыграла склонность к авантюрам и приключениям.

– Я с вами! – спрыгнула с забора. Положила свою лапу на лапу Аполлинария.

***

– Не знаю, – проканючил Барсик, вращая трусливыми глазами. – Страшно. Хирург – он совсем безбашенный.

– Ты почему такой бздунишка? – Берта презрительно поморщилась, глядя на рыжего кота, любимца местной учительницы. – Или тебе приятно таскать ему жратву и прогибаться перед ним?

– Ну, это же Хирург! – тоскливо замяукал Барсик. – Он крутой!

– Я тебя поняла, – кошка потеряла к нему всякий интерес, гордо вышла за калитку. – Только время потеряла с тобой.

Барсик виновато вздохнул.

– Берта, да ты не обижайся!

– Барсик, иди нахер!

***

– У меня дети! – Матильда показала на пищащие в углу комочки. – А если со мной что случится?

Аполлинарий понимающе кивнул. Кошка смотрела на него с сожалением. Эта черная ангора была не из трусливых, и с удовольствием бы встала под их знамена, но дети…

– Я понял, – кот толкнул сетчатую дверь летней кухни.

Матильда смотрела на него, с независимым видом идущего по дороге. Вздохнула.

– Сохрани тебя Матроскин!

***

– Да легко! – сибирский кот воинственно смотрел единственным глазом. – Да хоть сейчас!

– Ты погоди, Васька! – засмеялась Берта. – Нам еще надо народ собрать.

– А кто уже согласился? – он обдал кошку ветром перегара.

– Рыжик, Николай Николаевич, Агата, Дымок, Симба, Марат, Ольга, Алмаз старший, Алмаз младший… – начала перечислять Берта.

– Подожди, Берта! – перебил Васька. – Николай Николаевич – он же старый и полуслепой! Ему шестнадцать лет! Куда этому старперу?!

– Ну, если он захотел… – развела лапами Берта.

– Ладно, – согласился Васька, хищно ощерившись редкими зубами. – Дай знать, когда начнется заварушка!

Он с удовольствием потер лапами в предвкушении битвы. Васька был напрочь отбитым котом, алкогольно-зависимым хулиганом, местным дебоширом и забиякой.

***

– Босс! – косые глаза смотрели испуганно. – Они народ собирают!

Хирург усмехнулся.

– А вот это уже интересно!

– Да-да! – горячо продолжал Косой. – Ходят по дворам, опускают тебя по-всякому, против нас терпил настраивают.

– Это еще ерунда! – мрачно просипел Гайморит. – Джек, сын собачий, к Алтаю обратился.

Хирург напрягся. А вот это уже скверно.

– Собирайте пехоту! – коротко приказал он.

***

– Это не наши тёрки! – Алтай пристально смотрел на Джека светлыми глазами.

– Я понимаю, Алтай, – Джек почтенно склонил лохматую голову перед главой клана бродячих псов. – Но Хирург беспределит, совсем уже от лап отбился, отморозок.

– Чтобы я, Алтай, влезал в кошачьи разборки?! Ты в уме?! – оскалился Алтай. Две огромные немецкие овчарки, его личные бодигарды, угрожающе надвинулись, обнажив клыки.

– Алтай! – Джек с опаской отступил на шаг. – Хорошо, пусть не за котов, за меня впишись! Видишь, как меня отделали? Сволочи, со спины налетели!