Артур Грабовски - Лисичка будет танцевать!

«Красивый голос», – сразу отметил Митя, – «будто бы у певца или диктора».

Голос этот, впрочем, никак не сочетался с бандитской внешностью, особенно – с жутковатым шрамом. Когда Петко говорил, то на травмированной щеке заметно кривились бугры рубца. Не смотреть на это было очень трудно, но Митя старался. Вместо шрама он разглядывал мощные руки, спрятанные в рукавах темно-серой рубашки, шею и подбородок, по которым шла мелкая светлая щетина, наверняка выбриваемая вручную, так как кое-где виднелись затянувшиеся мелкие порезы. Ни про какой барбершоп этот тип наверняка даже не слышал.

– Необычное имя, – сообщил Митя, чтобы как-то отреагировать.

– Необычная внешность, – прилетело в ответ.

– Ага, – отозвался Митя до того, как сообразил, что Петко имеет в виду не себя, а его. – Спасибо, – пришлось ответить на комплимент, прежде чем свалить на другой конец стойки.

***

– Что за имя такое – Петко? – поинтересовался Славчик в тот же вечер чуть позже.

– Болгарское, я погуглил, – пожал плечами Митя, – ничего особенного.

– Ты знаешь много Петко? – Славчик улыбнулся. – Очень даже особенное! И мужчина интересный! Такой загадочный…

По мнению Славчика интересными были, похоже, все. А он сам – тем более. Митя удивлялся тому, как Славчик с такими идеями до сих пор не влип ни в одну по-настоящему серьезную неприятность. Впрочем, Славчик был таким хорошеньким, таким по-настоящему славным, что, видимо, ни у кого рука не поднималась обидеть это беззлобное создание. Славчик летал по жизни со счастливой улыбкой на лице и полном осознании своей удивительной привлекательности. Он и правда был чудо как хорош: высокий, прекрасно сложенный (со всеми выпуклостями и впуклостями там, где они требуется, и даже всеми кубиками на животе). Образ дополнялся темными волнами волос до плеч, совершенно оленьими глазами и губками ровно той степени пухлости, какая требовалась для мыслях о поцелуях, но не о ботоксе. Славчик был ожившей картинкой из модного журнала. И такой же пустой. Поклонников у него было море. Ни с кем из них Славчик не задерживался дольше месяца.

Слачику тоже завидовать не получалось. Он был слишком милым, легким и совершенно естественным в своей детской непосредственности. Митя про себя знал, что так не умеет, и поэтому не видел смысла вздыхать из-за того, что у него самого нет такого рельефного тела или таких вот огромных карих глаз.

Митя был рыжеватый, но не яркий, как многие рыжие, а будто бы выцветший. Каждый раз, глядя на себя в зеркало, ему хотелось как бы подкрутить тона до большей насыщенности. Узкие глаза, переходящие в его семье по наследству вместе с высокими азиатскими скулами, были не карими, а скорее мутно-коричневыми, веснушки не подчеркивали их, а только добавляли ряби бледной коже, тонкие губы же – единственное яркое пятно на лице – всегда казались то ли накрашенными, то ли обветренными. Петко, говоря, что у него необычная внешность, в целом был прав, только Митя давно уяснил про себя, что по жизни он не эксклюзивный экземпляр, а просто странная фигня.

Петко приходил регулярно. Он всегда садился за стойку и всегда требовал, чтобы его обслуживал исключительно Митя и никто другой. Это странное внимание действовало Мите на нервы. Славчик верно подметил, что Петко мужик загадочный, вот только Митя не видел в этом никаких плюсов.

Он попробовал на досуге даже поискать Петко в соцсетях, но не нашел никакого подходящего профиля. Вероятно, такие вот бандиты не стремились к публичности. В целом Петко не делал ничего противозаконного, только пил пиво и смотрел на Митю. Но одних этих взглядов хватало, чтобы понять, какой именно интерес он преследует, коротая ночи в стриптиз-клубе. Мите этот интерес не нравился.

Он попробовал было пожаловаться Дениске, но тот, внимательно его выслушав, только пожал плечами:

– Он же не делает ничего плохого, только смотрит. Смотреть на барменов не запрещено.

– Он разговаривает со мной!

– Делает неприличные намеки? Снова предлагает танцы у шеста?

– Нет, говорит иногда, что-то в стиле…

Митя задумался. Ему не приходили в голову никакие компрометирующие Петко замечания, которыми можно было бы удивить Дениску. Максимум, что тот себе позволял – это фривольное «котенок» в конце фразы пару раз за вечер.

– Мне он не нравится! – выдал в итоге Митя с раздражением. – Он ходит сюда не ради девочек!

– Ради тебя, это понятно, – кивнул Денис, – но это не запрещено.

– Будет поздно запрещать, если он меня где-то подкараулит и удушит, – озвучил свои мысли Митя.

– Когда удушит, тогда и приходи.

Иногда Дениска бывал очень и очень гадким.

***

– Мне не нравится такое обращение, – выдал Митя спустя какое-то время, когда стало понятно, что Петко не собирается исчезать из его рабочей жизни.

– Какое?

– Котенок, – Митя поставил перед Петко очередное пиво, – прошу вас не обращаться ко мне так. Это неуместно.

Петко взял стакан, немного отпил, окинул Митю внимательным взглядом, от которого немедленно захотелось прикрыться, хотя форма барменов была обычной – поло и джинсы.

– Ты прав, – будто бы неохотно сообщил Петко, – лисенок подходит больше.

Этого Митя уже никак стерпеть не мог. Он перегнулся через стойку и, еле сдерживая себя от злости, прошипел Петко прямо в лицо:

– Слышь, мужик, никакой я тебе не котенок, не утенок и не лисенок, блять! Иди – гуляй по другим зверинцам, здесь тебе ловить нечего!

Петко неожиданно хлопнул ладошами по стойке и громко расхохотался, чуть не проливая пиво.

– В чем дело? Я сказал что-то смешное?! – Митя чувствовал, как злость в нем закипает все больше.

– Нет, – отсмеявшись, Петко снова немного отпил и глянул на Митю. – Но мне нравится.

– Что именно? – уже совершенно не скрывая своего раздражения. поинтересовался Митя.

– Мне не просто нравится, я бы сказал: «наконец-то», – выдал спокойно Петко, потирая свой жуткий шрам. – Наконец-то ты показываешь мне себя, а не бармена.

– Что?!

– Ты вовсе не милый и обходительный, как предстаешь здесь перед всеми, – сообщил Петко с усмешкой, – ты – злобная язвительная тварь с острыми коготками. И наконец я вижу тебя, а не глупую маску, плохо копирующую твоего друга. Мне нравится.

– Я не… – Митя закусил губу. – Нравится, когда с тобой говорят грубо? – он вопросительно дернул бровью.

– Нравится, когда со мной говорят люди, – поправил его Петко. – Ты человек, говори по-человечески.

– Что это значит?

– Ты сам знаешь, ты ведь еще и умненький.

Спорить с этим Митя точно не собирался. Он окинул Петко презрительным взглядом, пожал плечами, не говоря тем самым ни да ни нет, и отошел к Славчику.

«Говорить по-человечески? Ну, как скажешь, шрамоголовый», – подумал он, чувствуя плечом обжигающий взгляд Петко.