Мария Вельская - Босс под елкой

Чезаре Нери

Когда дед счел меня достаточно успешным, чтобы наладить наш бизнес на родине бабушки – я даже обрадовался. В России я бывал наездами, но русский знал почти в совершенстве. Дома у нас говорили на русском, английском, итальянском и иногда – немецком. Бизнес обязывает.

В Италии у деда была своя бизнес-империя по производству технического оборудования. Бизнес в России достался нам по случаю – компания стала убыточной и уходила буквально с молотка. Однако дедов управляющий смог неплохо её поднять. Теперь же я должен буду проконтролировать все процессы и встать у руля. Это будет мой второй страт. Докажу, что готов справляться с такими задачами – значит, старик передаст бизнес мне, а не двоюродному брату.

Ну и будем честны. Я просто сбежал с очередной «ярмарки невест», которую устроили мать с бабушкой. Нет уж, хватит. Разбавлю серые будни русскими красавицами.

Но кто же знал, что буквально в первый день я так… попаду?

В маленькую худенькую и большеглазую птичку-неумеху. Я думал, что сердце остановится, когда она вылетела на дорогу. Но повезло. И мне – и ей.

Врач, лекарства, подвезти, накормить. Все это как-то прошло на автомате. Она понравилась мне. С первого взгляда. Раньше не думаю, предложил бы провести приятную ночь. Но не теперь. Язык не повернулся. У взрослого и отнюдь не безгрешного, прямо скажем, мужика тридцати лет.

От птички пахло карамелью и снегом. Глупо, странно, так по-зимнему. Мне не хотелось её отпускать, хотя и что делать с ней – не знал тоже. Идиотская ситуация. Отказался от корпоратива, хотя раньше хотел посмотреть на будущих подчиненных в неформальной обстановке.

Когда увидел её бывшего – думал, что просто размажу на месте. Молодой уродец. Нора – редкое, красивое имя – не сильно его защищала. Так ранило предательство? Можно спать с женщинами, нравится им, но так и не разобраться в женской душе.

Как-то в далекой молодости после очередной гулянки, выкинув из постели очередных пассий на одну ночь, я высказал возмущенному деду все, что думаю по этому поводу. Тогда он только посмеялся. Посмотрел на меня, как на идиота, и сказал:

– Тебе не нужно понимать всех женщин, хотя тебе стоило бы иметь к ним больше уважения. Есть дешевки. Есть алмазы. И, когда ты найдешь свой алмаз, ты сделаешь все, чтобы он сиял и не тускнел. Даже поймешь то, чего понять никогда не мог.

Возможно, это дико смотрится со стороны. Но я знаю… нет, я хочу узнать эту Нору.

Возвращаюсь из магазина в приподнятом настроении. С птичкой в недоделанной квартире веселее. Набираю номер друга.

– Леднев, пробей мне одного человека, – говорю вместо приветствия, – нет, никакой опасности. С девушкой познакомился. Хватит ржать!

Анатолий на том конце провода хохочет ещё громче.

– Во как! Не успел приехать, – выдает друг, – как уже по бабам!

– Леднев! – в голосе звякает сталь. Друг знает меня хорошо, и поэтому замолкает. – Пробей Романову Нору Андреевну. Блондинка, переводчик с итальянского, двадцать два года.

– Хочешь на работу взять? – Тошка недоумевает.

– Посмотрим, – отвечаю неохотно. Понимаю, что трепаться о птичке сейчас нет желания, – так пробьешь? Я тороплюсь.

– Сделаю, шеф.

В трубке гудки. Подхожу к своей многоэтажке. Элитный район. Лифт. Ключи. Дверь.

– Доставка прибыла! Свежий сыр, хозяйка, принимать будешь, а? – объявляю.

И слышу тишину. Осмотр показывает, что птичка исчезла. На кухне – записка. Почерк дерганый, как будто Нора переживала и торопилась.

«Чезаре, спасибо за заботу и помощь! Вот деньги за лекарства. Понимаю, что за проживание и прием у врача ты не возьмешь. Спасибо. Ты сделал для меня больше, чем кто бы то ни было. Н.»

И приписка ниже на итальянском «Un bel gioco dura poco. – Хорошая игра коротка».

Мой кулак врезается в столешницу. Птичка, ты думаешь, что я играл? Не знаю, что во мне больше – восхищения от её поступка или злости. И на глупый побег – потому что я знаю, что нравлюсь ей. И на несколько оставленных купюр. Серьезно, я нуждаюсь в такой подачке? А для девчонки это серьезная сумма. Она совсем не богата. Из оговорок понял, что сама Нора даже не из города – из поселка.

Ладно, ладно, птичка. Вовремя я Тошке позвонил. Недолго тебе бегать. Там и поговорим. Но предварительно я хорошенько подергаю твои симпатичные, но ужасно вредные перышки. Вышел я уже из того возраста, когда за девчонками бегать – одно удовольствие.

И за что мне такое наказание? Нора занорилась… Хм. Сдержал смешок. Хотя… Нора не знает о моем маленьком подарке. Что-то я и сам о нем позабыл. Теперь найти её будет легко, но я не стану деать это сразу – из спортивного интереса, разумеется!

Что ж, завтра выпущу пар в компании, мои люди накопали там много всего веселого!

Ну кто бы мог подумать, что я увижу Нору гораздо раньше, чем мог предположить? И там, где и не мог представить?

***

Нора Романова

Кто бы мог подумать, что меня разбудит звонок будильника? Громкая и безумно знакомая «Italiano vero» моего любимого исполнителя разорвала тишину, заставляя подскочить. Я вслепую нашарила сброшенную на пол сумку, нащупала телефон и быстро вырубила его. И только потом проснулась. Какой телефон, очнись, Романова! Ты же его разбила!

А опустила взгляд, рассматривая дорогой флагманский аппарат, который я не могла бы себе позволить, даже не тратя с зарплаты ни гроша.

На экране – значок уведомления.

Не сообщение – запись в блокноте.

«Компенсация за истрепанные нервы, Мышка-Норушка. Назад не приму. Можешь, конечно, выкинуть, но ты мне ничего не должна. Под Новый Год люди порой получают подарки от Деда Мороза»!

Зараза итальянская! Ловлю себя на том, что улыбаюсь. Все вот эти девичьи охи-вздохи, восторги, восхищения и прочая чушня, которая, как уже понадеялась, обошла меня стороной. Я должна просто взять и отдать этот дурацкий крутой телефон вместе с парой мандаринок.

Да. Это будет правильно. Вон тут в контактах и номер чей-то забит.

«Самый лучший мужчина на земле»? Нет, он это серьезно? Кто-то обнаглел!

Одеваюсь. Завтракать некогда. Так, что я забыла, а? Коллегам с ноута Чезаре написала, что за беда приключилась, отца беспокоить не стала. Альке расскажу при встрече. Витька… Все, проехали.

В здание офиса влетаю, когда до начала рабочего дня остается пять минут и спешу к лифту, на ходу кивая охраннику Вове. Спешу, даже не обращая внимания на ноющую ногу. Главное – ходит уже можно. А если очень нужно – можно и пробежаться.

Сила инерции проносит меня вперед куда быстрее, чем можно было подумать, и я буквально влепляюсь в кого-то, тоже заходящего в лифт. Нас проносит к поручням.

– Извините пожалуйста, прошу прощения, я сегодня ужасно рассеянна! – тараторю, поднимая голову.