Мария Вельская - Босс под елкой

– Нор, мы же тебя давно знаем, – с улыбкой заметила в ответ на мое искреннее недоумение таким теплым приемом высокая статная Любочка Артемьева тридцати пяти лет от роду, настоящая русская красавица, – ты хорошая девчонка, добрая, отзывчивая, простая и незаносчивая. Своя. И от того, что ты отхватила себе такого мужика, хуже относиться не будем. Может, кто и пошипит вслед – но сама понимаешь – тут от зависти скорее.

– Нор, ты заслужила, – поддержала наша вторая переводчица, знаток восточных языков, худенькая и темноволосая Айко – наполовину японка, – ты столько вкалывала на этой работе, я же тебя с первого курса универа помню ещё в канцелярии на подхвате. Ты человечек дела.

Только вторая переводчица с итальянского – та самая, за которой я всегда молча исправляла ошибки, недовольно проворчала что-то про зажравшихся и понаехавших – и удалилась, цокая каблуками. Ну, насильно мил не будешь!

Улизнуть я и в тот день, и в другой с работы старалась как можно раньше – ради этого и приходила рано – лишь бы не пересекаться с Чезом! Я читала его сообщения, видела пропущенные вызовы, но… что-то как комом стояло в горле, мешая мне сделать шаг навстречу. Даже когда я уже переехала в соседний с ним кабинет на одном из последних этажей нашего здания.

Может, мне было страшно, что новогодняя сказка развеется? Что теперь итальянец окажется совсем не таким, каким я его себе вообразила? Одним словом, Новый Год приближался скоростным паровозом, а мы с начальством ходили вокруг да около.

Вот только, понятное дело, что так долго продолжаться не могло. И, опять-таки, понятное дело, что настоящие мужчины в наступление всегда переходят первыми! Поэтому, можно сказать, что я почти не удивилась, когда обнаружила у себя на пороге кабинета босса.

Чез был, как и всегда, великолепен. Темные брюки с искрой, бордовая рубашка, неизменно-волшебный галстук, расстегнутый пиджак и виднеющиеся на рукавах мерцающие запонки… Интересно, это случайно не бриллианты? Босс молча закрыл за собой дверь. Провернул защелку, подергал ручку, удовлетворенно вздохнув, и стал надвигаться на меня.

– Чезаре? Господин Нери? – попробовала ещё раз.

Темные глаза сверкают, черные чуть вьющиеся кудри, снова эта легкая выверенная небритость, пристальный прищур и очень, ну очень предвкушающее выражение лица. Ну ты и влипла, Романова!

– Нора Андреевна, – вдруг заговорил, остановившись от меня в двух шагах мужчина, – скажите мне вы, чем я заслужил такое к себе отношение и ваше игнорирование моей персоны вне пределов работы? Я обидел вас, приняв решение о вашем назначении за вашей спиной? О том, что вы работаете в моей компании, как и о том, что я ваш начальник, мы оба никак не могли знать…

Уууу! Idiota vera! Вот сейчас мне стало по-настоящему стыдно. Вроде бы и бывают у девушек милые сердцу заскоки, но ведь Чез действительно ни разу в жизни не сделал мне за все время знакомства ничего плохого – скорее, наоборот.

– Чез… – кажется, я покраснела. – Чезаре, извини…те…

– Тц… – фырк.

– Извини, – поправилась я, – просто… я растерялась. И от того, что ты оказался нашим боссом, и оттого, что ты был таким… идеальным, понимаешь, – мои щеки против воли загорелись. – А босс и сотрудница компании – это прямо служебный роман в худшем виде. Обычно из таких не выходит ничего хорошего. Честно говоря – признаюсь на духу, – я даже уволиться подумывала.

Меня выслушали самым внимательным образом. Даже покивали задумчиво, словно что-то там у себя в голове укладывая.

– Нора, – вздох. Стремительный бросок вперед. И меня уже прижимают к горячему мужскому телу, – я-то всерьез думал, что что-то серьезное. Что ещё каким-то образом тебя обидел или оскорбил. Глупая-глупая птичка… неужели ты думаешь, что я действительно подписал бы твое заявление об увольнении? – Чез вздернул бровь.

А потом обхватил мое лицо руками – и поцеловал. Сладко, нежно, страстно. Настолько невыразимо ярко передавая свои чувства, что вздрогнула, тая в очередной раз в его руках. Что я взлетала все выше и выше, рассыпалась от этих прикосновений, от этой нежности, восторга, сладкого вдохновения, свернувшегося в груди клубком жара…

Мы отлипли друг от друга, тяжело дыша.

– Теперь, наконец, мы прояснили тот момент, что мое отношение к тебе никак не поменялось, Нора? – Чез был смертельно серьезен.

Мужчина аккуратно сжал мои ладони в своих, словно грея, и от этого жеста по душе как будто мягкой лапкой провели.

– Чез я… – хотела сказать, что понимаю – мужчинам нужно нечто куда большее, чем поцелуи, вот только я так пока не могу, несмотря на то, что за наше короткое знакомство умудрилась почти влюбиться.

– Ничего не говори, – меня снова обняли, просто молча и крепко прижимая к себе. От Чеза пахло лимоном и почему-то мятой, – услышь меня тоже, наконец, Нора, – теплые пальцы зарылись в волосы, портя прическу, – я не маленький ребенок или капризный подросток. Я умею держать штаны застегнутыми и точно знаю, чего я хочу. И кого, – бархатный хриплый шепот пронзил тело насквозь. – Я не отступлюсь и тебе отступить не позволю. Но буду ждать ровно столько, сколько нужно. Я не унижу свою женщину глупыми изменами.

У, scema! Нельзя быть таким идеальным. Это вообще что-то запредельное, надо щипать себя покрепче! Не иначе как сплю!

– Но уйти мне все-таки придется, – говорю упрямо, – если ты все-таки решил, – мой голос подрагивает, – что… что мы будем… – как у меня язык не отвалится это сказать вслух? – парой. Будем встречаться… работа все испортит, – говорю убежденно.

– Откуда такие познания, птичка? – говорит Чез уже без улыбки.

Вздыхает и садится своей великолепной попой прямо на мой стол.

– Так вот, Нора-птичка, не стоит пытаться меня убедить, что работа – причина всех бед человеческих. Я взрослый мужчина, который умеет отделять личное от общего, ты взрослая и разумная женщина. Мы знаем, как и когда можно себя вести, а как нельзя. Я не дурак, Нора, я ведь смотрел за тем, как ты ведешь себя на работе… и теперь точно знаю – тебе можно доверять. Ты не потеряешь голову, не будешь мной манипулировать, не станешь пользоваться служебным положением. Ну а я, – жестко заметил Чез, – на работе тоже занимаюсь именно работой, а не чем-то другим. В основном, – хохотнул – и щелкнул бессовестно меня по носу.

– Думаешь, все вот это действительно возможно? Софья вон до сих пор бесится при виде меня, – вырвалось невольно.

Бывшая начальница исподволь критиковала любое мое действие, что порой не могло не задевать.

– Софья Михайловна может молоть языком все что угодно, но служебная проверка все еще идет. И кто знает, какими будут её итоги, – задумчиво заметил Чез, не сводя с меня лукавого взгляда.