Бадди Фазуллин - Дневники мотоциклиста. Часть Вторая

895 км пути (1 175 км по Кубе)

…не поверили. Кому не поверили? Мне?! Да вот же, смотрите: вот выезд и при нём даже указатель имеется «Вам не туда, и не сюда, а прям во-о-от сюда». В смысле так прямо и написано: «Отописта». Кому: мне, Мистеру Чистая Правда не поверили? Ещё, говорят, «языков» брать надо. Нет, говорят, доверия к твоей партизанской резидентуре. А я, меж прочим, больше года в «Смерше» стройбатовцем оттрубил. От кайла до кайла. От забоя до отбоя. И награды имеются – четыре комсомольских значка на кителе. Да нам, если хотите знать, даже оружие боялись выдавать, только лопаты. Боялись потому что нас, «военных истребителей».

Для подкрепления (или опровержения) бабкиных сведений притормозили возле странствующего бродяжки, по виду нищенствующего Рыцаря Весёлого и Придурковатого Образа [12] Отсылка к устойчивому фразеологизму «рыцарь печального образа» из романа Мигеля де Сервантеса «Дон Кихот» . Пока я открывал рот, чтобы «дондэ эста», этот чумной дервиш [13] Странствующий мусульманский нищий монах-аскет уже сидел в машине и улыбался нам во все свои три с половиной зуба. Лео сзади орёт:

– Гоните его нах, от него помойкой несёт!

Но Падрэ Марк уже развёл с новым путейцем антимонии с политесами [14] Антимонии (от др.-греч.) – пустые разговоры. Политес (фр. politesse – вежливость) – изначально: определённый порядок соблюдения светского этикета. В современном языке используется в ироничном ключе, как исключительная, нарочитая, чрезмерная, фальшивая вежливость. Отсюда «разводить антимонии [с политесами]» – вести напыщенные, долгие, нудные, бессмысленные разглагольствования ради них самих . Сей жизнерадостный кадр всё время улыбался, весьма довольный знакомством со столь славными мужами и их героическим прошлым. И не менее геройским будущим. А, может, был просто рад, что сам попал в историю – сам стал полноправным героем этой Саги [15] Аллюзия-рекурсия на уже упомянутого «Дон Кихота» Сервантеса, где в начале второго тома сам Кихот читает первую часть романа о нём . А разговаривал он в точности, как бабка давешняя – сквозь слюни. Видно, такой местный ху[ё]вельянский диалект. Вообще, во время путешествия я влюбился в этот страстный и горячий, как и его носители (и, главное, носительницы) , язык. Пися, а не язык [16] Одна из пограничных фраз, наряду с другими введённых в обиход Профессором Беловежским (см. Часть Первую) . Но Хувельянос… На Кубе есть клининговые компании? Вся «коча», блин, теперь в его слюнях!

Странник забрызгивал нас всю дорогу слюнями про «фиефу» (фиесту) в Хувельяносе сегодня вечером. Что зря, мол, покидаем этот «приют убогого чухонца» [17] Крылатая цитата из поэмы А. С. Пушкина «Медный всадник» . Далее, по ходу действа не раз мы слышали подобные слова. Вывод таков: каждый божий день во всех населённых пунктах Острова, до самого заплёванного Хувельяноса, одна сплошная фиеста. Куба – и есть сама ФИЕСТА! Всегда и везде: бесконечная и полная «Фиефа»! [18] Fiesta (исп.) – праздник, торжество

………

Проезжаем мимо плантаций. Друг наш с гордостью (видно, работает здесь) :

– Ораньо! [19] Naranjo (исп. от «оранжевый») – апельсин, апельсиновое дерево

– Ну что за название «оранжевый»? У нас, цивилизованных индоевропейцев этот плод зовётся «апельсин», значит «китайское яблоко». «Апель» – яблоко, «Син» – Китай, – провожу я краткий культурологический ликбез для детей подземелий [20] «В дурном обществе» («Дети подземелья») – рассказ Владимира Короленко, затрагивающий жизнь на дне общества .

Бродяжка сквозь слюни пытается воспроизвести мудрёное слово, но тщетно. Я нервничаю, что ученик попался бестолковый:

– А! ПЕЛЬ! СИН! надо говорить, дурында!

Как они все надо мной потешались во главе с моим нерадивым, дурно пахнущим школяром. Всякий раз, что меня тянуло понудеть, падры хором повторяли: «А-ПЕЛЬ-СИН!»

(Идиоты! Скажут какую-нибудь глупость и ржут как дураки…) [21] «Скажете глупость и ржёте как дураки» – знаменитая цитата из культового фильма юности «Курьер» (1986) Карена Шахназарова

900 км пути (1 180 км по Кубе)

Оставшийся отрезок пути прошёл без приключений: Отописта и газ до отказа! А пока мы совершаем этот ничем не примечательный прогон, предлагаю вашему вниманию эссе мастера похмельного жанра – Марика Твена. Эссе под названием:

Надо непременно упомянуть о классовом различии в сфере пития. Семилетний ром – нектар для алеманов. Реальные кубинские пацаны предпочитают травиться прозрачной «Единичкой». «Трёшка» – только по праздникам. Естественно, не прихоти ради: трэс песос , брат.

Теперь о личном. У меня с той самой «бабой» сложились необычайно тёплые, если не сказать больше, отношения. Наши первые свидания в Варадеро окутаны если не тайной, то нежной недосказанностью. В связи с полнейшим «эль цейтнотом», дальнейшие события были форсированы в одностороннем порядке. И уже на 3-й день я брал её за хрупкую талию хозяйской рукою, и наши уста сливались в нетерпеливом огне.

И пространственно-временной континуум, орошаемый мутно-жёлтой слезой Че, эликсиром развитого социализма, прогибался в моих руках мягким пластилином. Что там Эйнштейн со своими глупыми теориями?!

Временами, совершив неловкое движение и краткомоментно реинкарнируясь в реале я, наивный, пытался осмыслить вселенскую сущность происходящего, но вскоре скорее почувствовал, чем понял непостижимость, необъятность зарождаемого симбиоза.

Я разжимал пальцы и отпускал карниз…

Счастье эфемерно. То первое утро после нашей скоропостижной разлуки я стараюсь стереть из дряхлеющей памяти… Канкун-сити. Мотель. В номере две кровати. Размер – королевский. Я на одной из них. В носках и шортах. В кармане 50 американских центов , бычок и ни одного «гондона». Туда, куда я ем – насрали кошки. Похмелье… ПОХМЕЛЬЕ?! Становится страшно от паскудной мысли, что вчера было, но не с той. После ТОЙ так не бывает. После ТОЙ совсем не так… И тогда приходит прозрение… И тогда я уже знаю – ЕЁ больше нет… И было ли что-то, вообще…