Александр Пономарев - Вкус к жизни

Между кухней и молодыми сновала ее гипотетическая свекровь, в старомодном вечернем платье и тапках на босу ногу.

– Анжелочка, дорогуша, – причитала она, – что же вы не едите-то? Неужто фигуру боитесь испортить? Так не надо, не надо бояться, от наших фирменных баклажанчиков никто не поправлялся еще.

– Да мне не хочется что-то, спасибо.

– А знаете что, откушайте-ка вы маринованных огурчиков, свои, с огорода, – никак не унималась та. – Или вот лучше грибочков, грибочков попробуйте! Мой Сережа сам их собирал, он у нас мастер по этому делу, давайте положу, не стесняйтесь.

– Я не стесняюсь, Маргарита Павловна, просто на работе сегодня плотно пообедала, – вздохнула она, потупив взгляд. Судя по кислому выражению лица гостьи, ее явно что-то удручало.

– Да разве там подадут такие грибочки…

– Не беспокойтесь, у нас в "Нацпромбанке" хорошая столовая…

– Так-то вот – в "Нацпромбанке", – не без удовольствия отметил про себя блондин. В общем, с невестой ему, похоже, крупно повезло. Серега знаком с ней уже почти три месяца. Нашли друг друга в интернете. Парадокс, но, оказывается, заместители директоров банков тоже плачут, а их успехи в личной жизни по большому счету никак не зависят от количества нулей у них на расчетном счете. И эта тоже из таких – синий чулок, ударница капиталистического труда, со своей вечной карьерой, личностным ростом и гендерными комплексами, удивительно, как только умудрилась ребенка зачать. Зато не избалованная мужским вниманием, и влюбилась в него сразу словно кошка. Хотя разве могло быть иначе!

– Женюсь, непременно женюсь.

Впрочем, сейчас у них все к тому и идет.

Вон и мама его присела наконец-то за угол стола, стараясь унять свои непослушные руки, которые так и тянутся подвинуть поближе к Анжелочке тарелку с холодцом, и украдкой трет салфеткой счастливые глаза. А в глазах так и читается: «Неужели-таки остепенился, за ум схватился, видно, закончилась черная полоса у матери».

Он-то и сам понимает, что уже пора, вот он, вариант, который на всю жизнь, и в радости, и в горе. Надо только смело ковать железо и стараться не допускать оплошностей. По этому поводу он спиртное последнее время даже нюхать перестал. Чтобы не сорваться вдруг и не дай Бог как-нибудь не оскоромиться.

Сегодня он впервые привел Анжелу к себе домой на смотрины. Она давно уже хотела познакомиться с его мамой и с естественной средой его обитания. Серега все время откладывал этот момент, боялся. Что он ей тут покажет? Жалкие интерьеры, облупившийся шкаф времен позднего советского ренессанса, старенький телевизор Сони? Двадцать первый век, как-никак, уже на дворе.

Все время их знакомства Серега старательно обходил разговором только две темы – свою работу и свое материальное положение. Потому что ни того, ни другого у него не было. И, если с работой у Сереги туго было лишь периодически, то достатка в жизни он не видел отродясь. Квартира же с косметическим ремонтом двадцатилетней давности сегодня вообще превратилась в его главную боль. Это с предыдущим его контингентом можно было не комплексовать по такому поводу, с ней же совсем другое. Ее сиятельство из высшего общества, с претензиями. А тут такой «парафин». Но не пригласить ее в гости он не посмел, а чего соврать не нашелся. Одно Серега знал точно: если испытание домашним очагом он выдержит, то все остальное пройдет как по маслу. Летом они узаконят, наконец, свои отношения, и ему откроются врата в новую, полную невероятных возможностей и свершений, жизнь.

– А вы давно ремонт последний раз делали, мама? – наконец осведомилась Анжела, без особого восхищения оглядев окружавшие ее интерьеры. – Я тут, прошу прощения, руки помыть хотела, только у вас в туалете на месте раковины корыто какое-то стоит доисторическое. И как им пользоваться прикажете, если не секрет, конечно?

– Так раковина же раскололась зимой еще. А в тазике, кстати, умываться очень даже удобно. Естественней как-то.

– Ах вот оно что…

Анжела неодобрительно зацокала языком и на секунду задумалась.

– Значит, так, на днях я пришлю сюда знакомую бригаду. Как только она у меня с отделкой домашней сауны закончит, так сразу же и пришлю.

После чего она, не обращая внимания на установившуюся гнетущую тишину, прошлась по комнатам, что-то прикидывая в уме и распоряжаясь:

– Здесь, Серж, будет мамина спальня, мебель поставим из бука, пол, значит, положим из палисандра, в ванной и на кухне необходимо будет поменять всю технику, а в комнатах поставить кондиционеры, лето жаркое обещают. Гостиную, думаю, выполним в стиле Гранж…

Увидев округлившиеся глаза женщины, Анжела засмеялась:

– Да не переживайте вы так, Маргарита Павловна. Гранж лишь на первый взгляд по-деревенски простым кажется. На самом деле тут тщательно продумана каждая мелочь, мебель подбирается в люксовых магазинах. И, что немаловажно, только натуральные материалы используются: дерево, камень, керамика, ковка…

– Извини, детка, но для того, чтобы оплатить такой ремонт, мы с сыном должны прежде продать эту квартиру, – пролепетала та. – А если мы с Сережей продадим эту квартиру, то нам уже негде будет делать ремонт.

– Не берите в голову, мама, предоставьте мне самой обо всем позаботиться.

– Нет-нет, мы не можем принять такое. Сергей, ну ты-то хоть скажи…

Сергей все это время нервно хрустел огурцом, уставив глаза в потолок. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Я отработаю, – пробормотал он едва слышно, понимая, что говорит какую-то пошлость, но промолчать было бы совсем неудобно.

– Вот видите, мама, он отработает…

Зато следующей ночью, которую они провели у Анжелы на подмосковной даче, он полностью реабилитировался за дневной афронт и набрал утраченные очки, даже с лихвой. Показал, значит, ей, где раки зимуют.

После любовных трудов праведных они, изможденные, но счастливые, лежали на разворошённой, огромной, не меньше чем в пол-спальни, постели и, закрыв глаза, курили. Она бесстыже разметалась по пуховым подушкам и, впервые не стесняясь своей наготы, даже балдея от нее, прокручивала в уме кадры неземных наслаждений, которыми ее только что потчевал Серега.

"Развратница, – хихикала она про себя удовлетворенно. – Блудница Вавилонская. А Серж, тот еще жеребец, но сколько же в нем страсти и нежности".

Сегодня он вытворял с ней та-акие штуки, которые она раньше смотрела только в интересном кино, да и то стыдливо прикрыв глаза ладошками.

"Нет, каков самец, какой же он все-таки самец, бабоньки, умираю. Как же я раньше-то жила без всего этого", – Анжела вздрогнула и положила Сергею на плечо свою горячую ладонь, убеждаясь, на всякий случай, что все, происходящее с ней, это не сон.