Виктор Далёкий - Короли грязи-с

– Отар Генацвальевич сказал, чтобы вас обслужить, как следует… – сказал официант с грузинским акцентом. – Что хотите? Осетрина есть, черная икра есть…

Берумногов по-деловому кивнул головой, что означало – неси все. Официант удалился.

Неизвестный герой подошел ближе и сказал вежливо и даже чуть заискивающе:

– Здравствуйте, Боян Мордасович! У меня для вас передача… Подарок от Новосумова-Захренбетского.

Берумногов продолжал кушать холодные закуски. Затем спокойно поднял глаза на Веню и посмотрел на него строго, колюче и требовательно, как могут только высокопоставленные люди.

– Сергея Львовича, – добавил неизвестный герой и поставил на стол принесенную сумку.

Берумногов продолжал смотреть на подошедшего по-прежнему требовательно. Но тому больше положить на стол было нечего. Поэтому он учтиво кивнул, повернулся к выходу и удалился.

«Использовали, как туалетную бумажку», – улыбнулся неизвестный герой, выходя из ресторана на Старом Арбате, и на губах его появилась едва заметная ироничная улыбка.

Арбат продолжал жить своей прежней жизнью, которая началась с середины 80-х, с самого начала перестройки, когда он постепенно превратился в оазис проявления всех свобод. Его заполнили художники, которые продавали картины и рисовали шаржи. Здесь давали представления уличные артисты. Выступали самозваные ораторы, которые быстро становясь кумирами на короткий промежуток времени. Уличные поэты читали свои стихи, на стенах домов развешивали рукописные, машинописные стихи и продавали уникальные произведения по листочкам. Здесь же продавали свои опусы неизвестные писатели и юмористы. Мимо по тротуару быстро прошли облепленные паукастой свастикой адольфики. Бритоголовые нацисты и националисты всех мастей, пользуясь свободой слова, подняли головы, заявляя о своих предпочтениях и правах. На краю улицы под аркой стояли люди с кумачовым флагом. Они спорили с кучкой других людей из числа уличных оппонентов и ораторов. Чуть дальше на крашеном и запыленном заборе, обнесенном вокруг ремонтируемого дома, можно было прочитать написанное красной краской с помощью распыляющего баллончика: «Долой коммуняк». Здесь же ниже желтой краской было написано: «Демократы сволочи!» И чуть дальше на этом же заборе написанное от руки жирно, крупно и мелом: «Долой офигельщину». «Офигельщина» являлось остроумным новообразованием от слова «фиг» и фамилии действующего президента». Уличное творчество вызывало улыбку. И в следующее мгновение он улыбнулся еще шире и подумал о том, что, если все слова за правых и левых, сказанные в эфире, на улице, написанные в газетах, на стенах домов и заборах, сложить и привести к одному общему знаменателю, то они самоликвидируются и стены, а также заборы остались бы чистыми, а люди спокойными и дружелюбными. Он пошел мимо развалов и лотков с сувенирами, рябившими матрешками с лицами русских румяных красавиц и портретами нынешних и прошлых президентов и руководителей страны, картинок и фигурок, изготовленных в стиле кич, предметов с символикой Советской Армии, шапки ушанки с красно-желтыми блестящими звездами, ремнями с сияющими звездастыми пряжками, сапоги, гимнастерки. Тут же на соседнем лотке стояли лапти, вышитые салфетки, иконы, и предметы ремесел. Он протолкался сквозь художников и выставленных картин, рассматривая их шедевры. Увидел кучку адептов, которые с просветленно отупленными лицами раздавали цветастые яркие книги. На выходе со Старого Арбата он встретился с кришнаитами, которые в легких голубых и розовых туниках с голыми худыми шеями трясли яйцевидными стриженными наголо головами в одуряющем танце и ритмично били в свои бубны.

Свобода застала людей врасплох, и они проявляли себя по-разному и кто как мог и во что горазд.

День выдался солнечным и не жарким. Захотелось раствориться в Москве и знакомыми улицами и переулками пройти к банку Новосумова-Захребетского.

По центру столицы в сторону Кремля с вдохновением шел никому неизвестный герой своего времени. Его стильная походка как нельзя лучше передавала игру чувств и мыслей этого человека. Улыбка не сходила с его губ. В витринах киосков, ларьков кафе и ресторанов за ним следовала улыбка с его отражением. Он нисколько не сомневался в том, что эта музыка современной архитектуры из зеркального стекла и белого бетона, напоминающего платья невесты, скоро будет звучать исключительно для него.

Увлекшись своими мыслями, он не заметил, как на его пути образовался человек при белом воротничке и с многообещающей фирменной улыбкой.

– Здравствуйте! – пропел белый воротничок необыкновенно сладко и доброжелательно. – Поздравляю вас! – пропел он торжественно.

«Как мне это знакомо», – подумал ходок.

– Вам очень повезло! – продолжил белый воротничок, залезая рукой в сумку и пытаясь что-то нащупать и достать.

– Да-да! – согласился ходок, быстро огибая того слева и заявляя афористично. – Красный свет – дураков нет!

– Распродажа со скидками! – пропел воротничок дивно сладким голосом и снова с сумками забежал вперед, преграждая путь. – Сегодня у нашей фирмы презентация и распродажа товаров со скидками.

– Нюхайте по утрам жирные свежие фикусы! – сказал, как отрезал неизвестный герой.

– Здравствуйте! То есть, подождите! Поздравляю вас! – снова пропел белый воротничок необыкновенно сладко и доброжелательно.

– Спасибо, не надо.

– Вам повезло! – запел воротничок и, забегая вперед, снова поставил на пути ходока обе свои сумки. – Электрическая мясорубка и миксер в одной упаковке. Вы такого больше нигде не найдете.

– Да-да! – сказал ходок и неизвестный герой, плавно огибая воротничка с другой стороны. – Не сразу бабка родилась, не сразу деду отдалась.

– Подождите, куда вы? Новинка сезона! – попытался загородить дорогу белый воротничок. – Не лишайте себя истинного удовольствия!

– Оставьте все удовольствия для себя.

– Купите хотя бы соковыжималку и кофемолку. Уникальная вещь… – послышалось сзади. – Не отставайте от технического прогресса, – тут же послышалось теперь около самого уха.

– Только не надо меня догонять, – сказал ходок и обернулся.

Но воротничок с двумя сумками уже забежал и остановился перед ним.

– Тогда купите чайный набор. Ситечко, ложечка, кружечка… – пропел он.

– Скажите честно. Вы фугу Баха слышали? – спросил ходок.

– Слышал, – ответил уличный коммивояжер. – Наверно, слышал.

– А фигу Баха видели?

Вопрос явно на несколько секунд поставил в тупик продавца.

– Так я вам покажу. У меня точно такая же, – сказал ходок и, уходя, показал фигу и добавил. – Достали…

Последнее время таких коробейников в столице можно было встретить чуть ли не на каждом шагу.