Виктор Далёкий - Короли грязи-с

– Здравствуйте, Павел Григорьевич! – сказал он.

Из машины послышалось сопение, появилась одна нога, потом другая. Появился сам Семизадов, который оторвал свой зад от сидения и с трудом вылез из машины. Охранник проводил Павла Григорьевича к портику и открыл для него дверь. Павел Григорьевич торжественно вошел в здание.

В вестибюле его встретил еще один охранник, который напоминал крупный и тяжелый шкаф. Руки этого охранника размерами напоминала ноги упитанного человека и на плечах особенно бугрились мышцами.

– Вас ждут, – почтительно сообщил охранник в вестибюле.

Павел Григорьевич походкой человека, обличенного большой властью, стал подниматься наверх. После первого марша его встретил спускавшийся сверху банкир Сергей Львович Новосумов-Захребетный.

– Здесь? – спросил Павел Григорьевич.

– Здесь, – ответил конфиденциально Сергей Львович.

В большой комнате на втором этаже их ждали. Посреди комнаты стояли двое. Один высокий и худой, другой невысокий лысоватый и чернобровый. Когда они вошли, первым к ним повернул голову Илья Ильич и затем голову повернул сам Боря Зовский. Зовский стоял, сильно сутулясь, положив обе руки в карманы и говорил, опустив голову чуть вниз, как бы размышляя вслух и не заботясь над тем, услышит его собеседник или нет. Высокий и худой Илья Ильич опустил голову как можно ниже, чтобы лучше слышать собеседника. Как только дверь в комнату открылась, Зовский замолчал, чуть повернул голову и, приподняв черные арочные брови, черными проницательными глазами посмотрел на вошедших пристально, искоса, исподлобья, ожидая приближения пришедшего.

– Я спешу. Специально задержался, чтобы увидеться, – сказал Боря Зовский тихим вкрадчивым голосом Павлу Григорьевичу. – Хочу сказать вам следующее. Видел ваше выступление, – И вынужден признаться, мне понравилось. Думаю, нам следует уже подумать о приближающихся президентских выборах.

Черные потаенные глаза Бориса Абрамовича с бровями, которые придавали его взгляду ястребиность, смотрели на Павла Григорьевича доверительно, вкрадчиво и проницательно. Глаза этого человека с математическим складом ума, великолепного расчетчика ходов и поворотов жизни, никогда не выдавали то, о чем он думал в данный момент.

– До свидания, – сказал мягко Борис Абрамович и пожал на прощание всем присутствующим руки. – Провожать меня не нужно.

Все оставшиеся посмотрели ему вслед.

– Он собирается в вас, как политика, вкладывать деньги, – сказал осведомленно Илья Ильич.

– Да?! – сказал Павел Григорьевич и его отвислые щеки радостно дрогнули.

– Хочу заметить, что он собирается вкладывать деньги, а я уже вкладываю, – заявил Сергей Львович. – И у меня есть кое-какие планы в этом направлении. Я бы хотел снова вернуться к разговору о санатории.

– Давайте сядем, – сказал Павел Григорьевич и сел на диван.

Сергей Львович сел в кресло напротив, Илья Ильич сел рядом с Семизадовым.

– Этот санаторий никак не выходит у меня из головы, – сказал банкир.

– Имеловский мой друг, – коротко сказал Павел Григорьевич. – Я не могу вам здесь поспособствовать…

Сергей Львович едва заметно поморщился. Он знал больше, чем Павел Григорьевич ему говорил.

– Борис Абрамович тоже заинтересован в этом санатории, – сказал вкрадчиво Илья Ильич.

И тут Павел Григорьевич и Сергей Львович посмотрели на него с некоторым испугом и удивлением.

– Да, – подтвердил Илья Ильич. – Сутулый мне говорил, что санаторий стал элитным местом страны, куда ездят отдыхать и лечиться все известные политики, чиновники, банкиры. Он хочет приобрести санаторий и рекомендовать в него съездить высокому лицу страны.

– Санаторий «Чудесные грязи» становится известным даже за границей. Имеловский мне сказал, что он вдвое поднял цены на путевки и спрос все равно растет, – солидно заявил Павел Григорьевич.

– По моим сведениям, это единственное предприятие, которое уже приносит колоссальную прибыль. Но может приносить еще большую. Я знаю, как повысить его рентабельность, – доверительно сообщил Сергей Львович.

– Эти грязи настолько целебные, что безнадежные больные исцеляются, – произнес Павел Григорьевич.

– Да, я слышал, что мертвые выздоравливают. Оживают и начинают ходить, – вставил Илья Ильич и поднялся, чтобы пройтись по комнате.

– В это предприятие я бы мог вложить большие деньги, – сказал Сергей Львович. – Построить сначала один корпус, потом еще несколько корпусов и начать поставлять грязь за границу.

– Насколько мне известно, они уже начали поставлять грязь за границу, – сказал солидно Павел Григорьевич.

– Ну что вы, – отмахнулся от этого соображения Сергей Львович. – Не те масштабы. Я увеличу рентабельность вдвое, втрое. И этих денег вам бы хватило на президентскую кампанию.

– Хорошо, я подумаю, – сказал Павел Григорьевич.

Ему очень не хотелось трогать Имеловского, потому что он сам помог тому приватизировать санаторий и вложил в него свои деньги, которые приносили хороший доход.

– Гарик приехал, – сказал Илья Ильич, подойдя к окну на звуки подъехавшей машины.

– При нем говорить о санатории не будем, – сказал Сергей Львович.

Павел Григорьевич солидно кивнул в ответ ему головой.

Гарик быстро вошел в комнату и походкой, в которой угадывалась изящная легкость пронюхавшего что-то важное шакала, приблизился к партнерам.

Он являлся внебрачным сыном Отара Генацвальевича Чахохбили. Влиятельный бизнесмен папа сам побаивался сына, потому что тот пошел по скользкой дорожке еще дальше папы. Гарик контролировал теневой бизнес столицы, держал под собой игорные заведения, притоны, покровительствовал уличной проституции, торговал наркотиками и оружием, отмывал преступные капиталы. Он нуждался в высоких покровителях так же, как и они в нем. За последние два года он построил в столице две гостиницы, которые приносили ему легальные деньги.

– У меня появилась отличная идея, – сказал Гарик запальчиво, как будто только что нашел золотую жилу, и поздоровался с каждым за руку. Его тонкая изящная ручка, в которой скрывалась крепость кинжала, побывала в каждой протянутой ему руке. – Есть такой санаторий «Чудесные грязи». Слышали? Очень прибыльный бизнес. Я хочу забрать этот санаторий под себя. Как вы на это смотрите?

Павел Григорьевич, Сергей Львович и Илья Ильич раскрыли рты в молчании.

– Что? Что вы все замерли, как будто пули проглотили? Я что-то непонятное сказал? – спросил Гарик с улыбкой, которая кривлялась на его губах.

– Это не твой бизнес, – сказал Сергей Львович осторожно.

– Был не мой, станет мой, – легко сказал Гарик.

– Это наш бизнес, – багровея, с нервом произнес Павел Григорьевич.