Григорий Лерин - Истерн Вестерн

Макс положил руку на рукоятку нагана.

– Здорово, ребята! – крикнул седобородый. – Возвращаетесь с Короткой войны?

Тим кивнул, и Макс убрал руку с кобуры.

– Я таких, как вы, за версту вижу, – продолжил мужчина, понизив звучный голос, так как Тим и Макс приблизились к нему почти вплотную. – А что ж так задержались?

– Мы с Максом служили в Особой Лесной, – значительно произнес Тим.

– Тогда понятно… – Незнакомец развернул лошадь, и они двинулись по дороге втроем. – Вы еще месяц гонялись за бандой Свирепого. А захватил его Семеныч-Бородавка, положив почти половину своего отряда. Далеко путь держите?

– Тайга большая, – сказал Тим.

– Мы с Тимом везде пригодимся, – добавил Макс.

– Старик Савельев из Чистых Ключей, – представился неожиданный попутчик. – Может быть, слыхали?

– Слыхали, – подтвердил Тим.

– Так давайте ко мне, в Чистые Ключи, Тим и Макс. Там и пригодитесь.

Тим с Максом переглянулись и пожали плечами.

За следующим поворотом они миновали столбик с прибитой дощечкой и коряво вырезанной надписью: «Город Чистые Ключи». Дальше дорога пошла вниз, лес поредел, впереди показались заборы и крыши приземистых бревенчатых изб.

Вскоре всадники выехали на просторную, окруженную домами площадь со старым, обветшалым сараем посередине. У единственного двухэтажного дома, украшенного вывеской: «Контора старика Савельева» стояла группа мужчин в брезентовых куртках.

Высокий развязный парень в широкополой, как у Макса, шляпе вышел вперед.

– Мы ждем тебя со вчерашнего вечера, старик Савельев! – недовольно заявил он.

Старик Савельев натянул поводья и ловко соскочил с лошади. Тим и Макс последовали его примеру.

– Я навещал Слепую Леночку, Верста, потому и задержался, – объяснил старик Савельев.

Недовольство исчезло с лица Версты, и все стоявшие позади таежники тоже оживились.

– Расскажи нам про Слепую Леночку. Как она поживает? – поинтересовался Верста, и его поддержали остальные: – Как поживает Слепая Леночка, старик Савельев?

Макс внимательно огляделся по сторонам и негромко спросил:

– А где здесь туалет, старик Савельев? – и по вдруг напрягшимся лицам понял, что вопрос, хотя и заданный в мужской компании, почему-то оказался неприличным.

– Ты спросил про сортир? – Верста положил руку на кобуру и повернулся к товарищам. – Нет, он в самом деле спросил про поганый сортир, когда мы хотели услышать про Слепую Леночку? Это правда?

Его возмущение показалось Тиму несколько наигранным, и он спокойно ответил:

– Макс всегда говорит только правду, таежник.

Верста ухмыльнулся, опустил руку на пояс и погладил рукоятку нагана.

– Так может быть, ему проделать дырку в низу живота, чтобы он слушал про Слепую Леночку и одновременно ходил в сортир?

Таежники дружно расхохотались. Макс бросил на Тима вопросительный взгляд.

– Это всего лишь шутка, Макс, – примиряюще заметил Тим. – Ты же видишь, в Чистых Ключах полно остряков. Наверное, и хоронят их чаще обычного.

Старик Савельев, с интересом прислушивающийся к разговору, неопределенно хмыкнул и прикрикнул:

– Эй, придержи лошадь, Верста! Эти ребята из Особой Лесной!

Его замечание не произвело на раздраженного таежника должного впечатления.

– Они еще не знают, с кем связались! Сейчас я помогу ему найти сортир!

И он шагнул к Максу. Тим двинулся наперерез. Верста потянул наган из кобуры. Тим хлопнул себя по бокам, и в его руках появились два нагана. Один наган он воткнул Версте под подбородок, второй наставил на группу таежников. Макс тоже выхватил два нагана и встал рядом с Тимом плечом к плечу.

Мужчины, стоявшие за спиной Версты, зашевелились и потянулись к поясам. Макс дважды выстрелил.

– Не переусердствуйте со знакомством, ребята! – крикнул старик Савельев.

Тим с изумлением уставился на две пробитые шляпы, валяющиеся на земле. Потом перевел взгляд на не менее изумленного Макса.

– Я хотел поверх голов, Тим, – шепотом оправдался Макс.

– Сегодня у тебя это получилось гуманно, Макс, – так же шепотом проговорил Тим и повернулся к Версте.

Тот стоял, не шевелясь, и косил глаза на Тима. Ствол нагана упирался ему под подбородок.

– Как ты думаешь, таежник по имени Верста? – спросил Тим. – Если я нажму на курок, ты узнаешь, как поживает Слепая Леночка?

– Нет, я этого не узнаю, – мрачно ответил Верста. – Мне будет нечем узнать.

– Верно. Но ведь ты хотел бы узнать?

– Очень хотел бы.

– А что нужно, чтобы твое желание исполнилось?

– Нужно, чтобы сначала исполнилось желание твоего приятеля.

– И снова верно, – согласился Тим. – Ты же подождешь его, Верста? Возможно, мой друг Макс тоже захочет узнать, как поживает Слепая Леночка.

– Я подожду твоего друга Макса, – подтвердил Верста.

Тим опустил наган. Макс тоже убрал свои наганы в кобуры.

– Вот так-то лучше. – Старик Савельев снял шляпу и вытер платком лоб. – Пойдем, я провожу тебя в контору, Макс.

Когда старик Савельев с Максом вышли из конторы, Тим с интересом озирался по сторонам. Мужчины на площади с не меньшим интересом его рассматривали.

Старик Савельев остановился на крыльце и хлопнул Макса по плечу.

– А ведь ты подал мне отличную идею, Макс! – радостно воскликнул он и обратился к таежникам: – Знаете, почему злые языки до сих пор утверждают, что Чистые Ключи – не город, а жалкая деревенька?

Верста покосился на Тима и ответил:

– Потому что они еще не попались мне в руки, старик Савельев.

– Нет, Верста. Потому что в каждом городе есть общественный туалет.

Таким образом, знакомство с жителями Чистых Ключей на площади состоялось, и все присутствующие у конторы старика Савельева направились в другое, не менее значимое место таежного городка.

Поначалу Яша назвал свое заведение рестораном, но замужние женщины, которые составляли большинство взрослого населения Чистых Ключей, наотрез отказались отпускать своих мужей в ресторан.

Конечно, возникает вопрос, как могут замужние женщины составлять большинство в крае, где многоженство никогда не практиковалось и не приветствовалось. Тут надо пояснить, что не все женатые мужчины считали себя таковыми. Городскому Судье даже пришлось вынести постановление по этому поводу. В первом пункте постановления Городской Судья подтвердил право каждого таежника считать себя неженатым, если при этом супружеские и отцовские обязанности неуклонно выполняются. Второй пункт подтверждал право каждой замужней таежницы на перманентное состояние аффекта, если ее супруг считает себя неженатым.

Постановление Городского Судьи полностью удовлетворило обе заинтересованные стороны – и те, и другие имели право. Лишь выражение «перманентное состояние аффекта» осталось непонятным, но все знали о приверженности Городского Судьи к глубоко-научным словам и об его раздраженном нежелании их разъяснять. Поэтому, как обычно в подобных случаях, обратились к Потрошителю, который не только понимал глубоко-научные слова, но и легко переводил их на общедоступный язык.