Янина Береснева - Белая колбаса любви

– А как он мог себя проявить? – испугалась я и даже потянулась к телефону, чтобы позвонить Яшину. Вдруг это дядя из столицы себя и проявляет? Звонит, пишет, «шапочку» ко мне послал?

– Ну, если это он Бориса убрал, мог и тебя… То есть, я хотел сказать, мог попробовать с тобой договориться. Короче, дело темное, и ты туда не лезь. Все мы под Богом ходим, но торопиться на тот свет не стоит, – философски закончил он, после чего вновь стал отправлять меня в Испанию. Не желая рассказывать Вовке про мамулю и Хуня, я вяло кивала, но тут подоспела Пелагея с бутылкой святой воды в руках. Вовка оплатил счет, попрощался и спешно ретировался.

– Ну, что удалось узнать? – накинулась она на меня с вопросами. По дороге я имела неосторожность сообщить ей, что собираюсь узнать у Вовки информацию по нашим гостям, чтобы она успокоилась и не мутила воду.

– Ну, Алексей и Толик вроде точно из Воронежа, – неуверенно начал я. – Они в фирме работают, Алексей директор. Так что может мы все выдумываем и им можно доверять?

Мне очень хотелось бы кому-нибудь доверять, потому что я внезапно осознала, что обратиться мне, по большому счету, не к кому. И это очень удручало.

– Ясно, – недовольно кивнула Пелагея, – ни черта ты не узнала. Надо все проверить. Давай позвоним туда.

Я пожала плечами и нашла в интернете адрес воронежской фирмы «Астрид», но, набрав номер, сунула телефон Пелагее. Ее идея – пускай сама и воплощает.

– Здравствуйте! – бодро начала она, когда ей, судя по всему, все же ответили. – Я ищу Алексея, директора вашего. Как зачем? Ну, надо…

Тут она растерялась, а я начала злорадствовать. Пусть помучается, быть детективом – это тебе не баран чихнул. Пока я размышляла, как она объяснит свой интерес секретарю, Пелагея выдала:

– Ладно, признаюсь, как на духу, я ребенка от него жду. А он, гад, скрывается, так что вы уж найдите его…

От такого поворота событий я чуть не упала со стула, но удержалась и с любопытством приклеила ухо к трубке. Пара за соседним столом покосилась на нас, официант вытянул шею и навострил уши, а я поняла, что из кафе пора сматываться. В трубке кто-то зычно смеялся, переходя на изящное похрюкивание:

– Девушка, вы точно не путаете? Алексей Петрович сейчас в отъезде, уже полгода в Америке живет, у него там сын, внуки. Фирмой сейчас руководит его брат, Андрей Петрович. Только и ему уже за 60. Хотя он бодрый мужик и…

– Ой, – пискнула Пелагея, но сразу же взяла себя в руки: – А Толик у вас есть?

– Так вы от кого беременны, от Алексея Петровича или от Толика? – удивились в трубке и снова захрюкали. – Толик у нас курьером работает, он вроде как слабовидящий. Работничек. Но фирме послабления, когда инвалиды в штате, вот и держим. А так пользы от него – кот наплакал. Постоянно не туда посылки относит, говорю же, слабовидящий. А все туда же, в большой секс. Ну дает! Людка, иди сюда, чего расскажу! – прокричала кому-то секретарша, а Пелагея не стала дожидаться развязки и дала отбой. Глядела она на меня с победоносной улыбкой: мол, видала наших?

– Толик на инвалида не больно похож, если только на инвалида по уму, – заявила она, впиваясь зубами в мой чизкейк. – А Алексей на американского дедушку. Врут они все. А зачем? Ясное дело – они из стана врага, и их надо взять на контроль.

От такой перспективы я хотела было грохнуться в обморок, но в кафе это проделать затруднительно, к тому же официант, получив счет, давно томился и взирал на нас без удовольствия.

– Казачки-то засланные, – вновь запричитала Пелагея, когда я вытянула ее на свежий воздух.

– Так давай их прогоним, в шею.

– Не вздумай! – шикнула родня. – Врага надо держать рядом.

– Вот у себя дома их и держи! – взревела я, подходя к машине и намереваясь ехать домой и выгонять оттуда липовых друзей. – А лучше молчи, а то и тебя попру вместе с ними.

Пелагея явно обиделась и решила зайти с козырей:

– Я тебе жизнь спасла, и ты, между прочим, могла бы быть повежливее. Нет в людях благодарности. Я, может, хочу разобраться, кто брата убил. И тебя бросать не хочу, раз уж ты в беде. Как говорится, в горе и в радости. А то, что у тебя сейчас горе, и коту понятно.

– Спасибо, конечно, но ты со мной у алтаря не стояла и клятв не давала, так что рисковать жизнью не обязана. А ночевать я с ними в одном доме не хочу. Прикончат – и все дела. И тебя заодно, как свидетеля.

– Пока деньги не найдут, не прикончат. Хотели бы, сразу бы пулю в лоб пустили. Они наблюдают, ждут чего-то. Будут шевелиться, деньги искать. А мы за ними проследим. А еще я письмо составлю, где напишу про наши подозрения, и адвокату пошлю… – принялась мечтать Пелагея, сверкая глазами и явно получая удовольствие от жизни.

Не особо слушая ее разглагольствования, я размышляла. Если бы они хотели меня убить, давно бы это сделали. Да и не похожи она на придурков, которые будут буковки из газет вырезать. Точнее, на придурков они очень даже похожи, вот хотя бы Толик в трусах… Но голос совсем другой. Нет, звонит и пугает меня явно кто-то другой. Тогда что надо этой парочке?

– Ладно, пока ничего не будем им говорить, но глаз с них спускать нельзя. – решила я и, вздохнув, направила машину к дому.

****

Дома меня ждал сюрприз. Алексей с Толиком затеяли шашлыки на лужайке. В холодильнике стыло пиво, а сами они выглядели веселыми туристами. Толик в цветастой майке и шортах нанизывал колбаски на шампур, а Алексей, облачившийся в дорогой спортивный костюм, устроился с ноутбуком в беседке.

– Не возражаете, что мы тут немного похозяйничали? Хотели сделать вам сюрприз. Думаю, после вчерашнего нам не помешает немного расслабиться.

– Нет, что вы, чувствуйте себя как дома. Я люблю шашлыки, и, кстати, давно их не ела. Шашлык не терпит женских рук, а мужских в доме нет. – пожала я плечами, решив быть гостеприимной хоть в чем-то.

– Странно, что у такой красивой девушки нет поклонников. Впрочем, это говорит лишь о вашей избирательности. – поспешил он исправить свой неуклюжий комплимент и мило улыбнулся.

– Я вдова, – нахмурилась я, – а еще даже год не прошел. Не знаю, что вам там бабка наплела, только я Бориса не убивала. И даже не заказывала. И вообще…

– Я не это имел ввиду, хотя ваша позиция делает вам честь.

Мы еще немного пообменивались взаимными книксенами, и я направилась в сторону дома, чтобы переодеться.

Пелагея сунулась к Толику и начала критиковать степень промаринованности мяса, что стало причиной их очередной перепалки. Закончив свой монолог словом «придурок», сказанным, впрочем, вполголоса и по дороге в дом, она отправилась к Валентине помочь с обедом. Я же, прежде чем пойти к себе, дала им задание заняться завтрашним мероприятием: заказать еду, вызвать официантов и продумать, что надо докупить к столу.