Александр Завьялов - Написано лапой и хвостом. Книга вторая

– Ну что вы такое говорите, дедушка?! – заскулили волчата. – Мы вас очень и очень любим!

– Да ладно, верю, это я так, к слову…

– А олени тоже могут в прошлое попасть? – спросил я.

– Бывает, и они зимой летнюю травку щиплют. Только им коллективности не хватает. У каждого свои воспоминания. Один – клевером кормился, а другой – иван-чаем. Вот и не получается общности интересов.

– А можно в прошлом побывать, чтобы что-то исправить?

– Тебе зачем это?

– Да так…

– В толк не возьму: зачем что-то исправлять? Это что ж, случилась удачная охота, а ты оленя – опять чтобы бегал? Э нет, шалишь! Никто тебе не позволит прошлое портить.

Серомашка как-то напряглась, заёрзала и с притворной насмешкой спросила:

– Коля, ты что там поменять хочешь? У тебя что, в прошлом неразделённая любовь осталась?

– Причём тут любовь, – отмахнулся я. – Мне одного питбуля загрызть надо.

– Что за питбуль? Ты мне о нём никогда не рассказывал.

– Да что там рассказывать… Смалодушничал я тогда. До сих пор не могу успокоиться. Этот питбуль у голодной дворняги кусочек курятины отобрал. Сам съел, а собака потом с голода чуть не погибла. Поздно я об этом узнал. А он сбежал.

– Я бы такого сама загрызла! – зарычала Серая Шапочка. – Последнее даже росомахи не забирают.

– Бросьте, ни к чему это, – нахмурился Сумрак. – Месть плохая штука. Ты бы его загрыз из-за мести, а природа могла подумать, что ты на него охотился. Будет потом в голодное время к питбулю этому отправлять… Всё в жизни шутейно. У природы всё с юмором.

– Неужели правда?

– Конечно! Так и бывает. На моей памяти один волк так с ума сошёл. Замучила его природа. Мы, значит, охотимся, у каждого волка своё задание, а он ни с того, ни с сего девается куда-то, исчезает прямо на глазах. Потом появляется и несёт всякую дичь. Вспомнить неловко. Пришлось его из стаи выгнать. Сам по себе он нехороший был, с камнем под шубой. А если какой волк на месть других подбивает, это и вовсе гадко и подло. Такому волку в лесу делать нечего.

Я вдруг вспомнил Никиту и всю нашу семью и подумал, что ни разу не видел, чтобы они куда-то исчезали или пропадали внезапно.

И тут Серомашка словно с языка у меня вопрос смахнула.

– А почему людей природа в прошлое не отправляет? – спросила она. – Тогда бы они нашу добычу не трогали.

– Людей нельзя, – ответил старый волк. – Они окромя еды ещё много чем интересуются. Ещё захотят тоже что-нибудь исправить, как некоторые… Тогда в мире путаница и неразбериха наступит.

– Дедушка, а в будущее попасть можно? – спросил волчонок Тигиртиш.

– А как в будущность попадёшь, если мы там ещё не охотились? – удивился Сумрак. – Будущее неинтересно, там ещё кормёжки никакой нет. С прошлым ты сознанием связан, а в будущем никто пока не бывал.

– А я бы побывала, – мечтательно произнесла Серомашка. – Посмотрела бы, как у нас жизнь сложится, какие волчата будут…

Прибежал я домой и ужинать не стал. Не послушал старого мудрого волка и решил голодать до потери пульса. Чтобы семья чего не подумала, отнёс кормёжку знакомой дворняге, которую давно подкармливаю.

И вот голодаю я час, два – и уже нет никакой моченьки терпеть. И никакого намёка на прошлое. Даже обидно стало. Получается, волкам сплошные преференции, а собаки опять обделены. А с другой стороны, порадовался: щенята-то мои наполовину волки, а значит, голодными не останутся. Как всё-таки мудро природа устроена! А ещё я подумал, что люди зря к животным не прислушиваются. Животные много чего интересного из прошлого поведать могут. Могут даже кое-какие поручения исполнять.

Я раньше не понимал, почему природа так долго раскачивалась. Миллионы лет ей понадобилось, чтобы собак создать. Столько потерянного времени… Но по-другому и быть не могло. Природа хотела, чтобы животные сами выбрали, кому из них разумными становиться. В честной борьбе и на соревнованиях. На нашей планете человек из обезьяны получился, а на какой-нибудь другой планете наверняка – из волков и собак. Во Вселенной мириады разных планет, и нет никакого смысла везде только из обезьян людей лепить. Любой вид животных может разумным стать. Для природы мы все равны, она всех любит, и поэтому во Вселенной всё происходит честно, естественно и без культового выпячивания. Это ещё дедушка Дарвин подметил.

Природа всегда к мнению животных прислушивается. Хотя иной раз выходит абсурд какой-то. Вот, например, с динозаврами промашка вышла. Сильно она их прихотям потакала, а они только крупнее и сильнее хотели быть. Травоядные думали, что больших и сильных не трогают, а хищникам подавай клыки мощнее и удар сильный. И этот гигантизм эволюцию в тупик завёл.

Мне часто одни и те же похожие сны снятся. Будто я в школе, где Оля и Никита учатся, учителем работаю. Какие только предметы я во сне ни преподавал – и основы дрессировки собак, и математику, и алгебру с геометрией, и физику с химией, и, конечно же, русский язык и литературу. Никите и Оле я, само собой, только пятёрки ставлю. Даже к доске не вызываю, сразу жирненькую пятёрочку в журнал рисую. Я заметил, ученики все разные. Некоторые тихо себя ведут, а другие всё время меня за хвост дёргают. Есть там один трудный мальчик… Я его пса в школу вызывал. Мы с ним долго лаялись, а потом мне пришлось его даже потрепать маленько. Увы, на поведении мальчика это никак не отразилось.

Однажды на уроке биологии ученики меня спросили, чем собаки от людей отличаются.

Вопрос застал меня врасплох, я даже растерялся.

– Ну, не знаю… – задумался я. – Отличий не так уж много… Внутренне мы абсолютно ничем не отличаемся, только внешне. У нас есть хвосты, а у людей хвостов нет. Ну и вообще строение скелета… У людей коленки вперёд, а у нас назад выпячивают. А ещё мы любить умеем сильнее. Наверное, потому что у нас души нет… Все знают: любовь собаки – самая настоящая.

– А кто сначала появились, травоядные или хищники? – спросила рыжая девочка.

Тут уж я не растерялся:

– Всё разнообразие жизни на Земле появилось благодаря разнообразию характеров. Даже из одного только вида животного может произойти всё что угодно – любые характеры, хищные и мирные. Даже близнецы-братья бывают совершенно разные, один – тихий и добрый, а другой – злой и жестокий. Чем проще и – не люблю это слово – примитивней организм, тем он больше не предсказуем. Поэтому можно сказать, что хищники и травоядные появились одновременно.

– А любые животные могут разумными стать? – спросил пухленький мальчик.

– Любые. Больше всего шансов у всеядных. Ты, я вижу, хорошо питаешься… Но, как ни парадоксально, обычно разумными во Вселенной становятся хищники, которые редко питаются… Лосю, чтобы зимой прокормить свой огромный организм, надо семнадцать часов в сутки кормиться. У них очень низкокалорийная пища. А волк раз поел от пуза – и неделями может не есть. Это время он может посвятить наукам и творчеству, размышлениям о мироздании и смысле бытия… Но самое главное – умные животные стаями живут. А точнее – семьями. Вы, люди, тоже семьями живёте. Вы благодаря любви, дружбе и взаимовыручке разумными стали. А вот зайцы, например, одиночки. У них даже зайчихи всего недели две с зайчатами нянчатся, а чаще – сразу бросают. О котах и говорить нечего. Коты никогда ни при каких условиях разумными стать не могут!