Михаил Никитин - Байки от Мишеля

Среди разнообразной снеди, которой Львович потчевал своих гостей, были запеченные лещи. Чтобы приготовить их, Львович сходил на рынок и выбрал самых свежих и жирных рыбин. По рецепту, который ему когда-то передала мать, он запек их в духовке и выставил на стол, когда гости неплохо заморили червячка.

Запеченные лещи рыба вкусная, но опасная. Сотни мелких косточек пронизывают его тело, особенно в области спинного плавника, там, где самое нежное и вкусное мясо. Попадая в горло, эти косточки впиваются в плоть как пиявки и застревают накрепко, вызывая неприятное покалывание и боль. По этой причине леща вкушать нужно очень осторожно, не торопясь и по возможности молча. Поедание леща – это, по сути, особый ритуал, в котором молчание залог хорошего настроения и здоровья. Главной заповедью этого ритуала – вкушай леща молча, и пренебрег хозяин застолья, увлеченный ролью тамады и разговорами с друзьями. Расплата не заставила себя ждать. Острая как иголка косточка, пользуясь его невниманием, проскользнула в горло и застряла в его глубине. Кто сталкивался с подобной проблемой, знает какая это напасть: кость сидит в горле и не дает нормально есть, пить, разговаривать и, главное, хорошо себя чувствовать. Это по существу изощренная китайская пытка, только в Китае человека в прошлые века истязали бамбуком, а в данном случае орудием пытки была небольшая хрупкая косточка.

Поначалу Львович решил, что без труда отделается от назойливой косточки. Легким покашливанием он попытался извлечь ее из горла, но костяная заноза проигнорировала его деликатные попытки и осталась сидеть на облюбованном ей месте. Ситуация оказалась мене безобидной, чем показалось вначале. Поняв, что легким откашливанием кость не извлечь, Львович вышел на балкон, чтобы более решительным кашлем освободиться от настырной занозы в горле. Кашлять ему пришлось сильнее и сильнее, так как кость не реагировала на его потуги. Стараясь добиться своей цели, Львович стал надрывать свои легкие и горло на пределе своих физических возможностей. Амплитуда и частота колебаний его головы при вынужденном кашле приняли такие размеры, что зубные протезы, до этого крепко сидевшие в его рту, не удержались на челюсти, выскочили из открытого рта и полетели вниз с 7-ого этажа.

Все было бы ничего, если бы под балконом Львовича не располагалась площадка с мусорным контейнером, в который по закону подлости, точно попали выпавшие изо рта протезы. Неожиданный оборот дела заставил Львовича забыть о застрявшей в его горле косточке и мгновенно принять приемлемое в сложившейся ситуации решение: спуститься вниз, пройти к контейнеру, найти в нем свои протезы и вернуть их после стерилизации на насиженное годами место. Задача была вполне решаемой, так как протезы, скорее всего, лежали поверх мусора, и найти их там не составило бы труда. Ничего не сказав своим гостям о постигшей его беде, а потеря протезов всегда беда для владельцев, Львович вышел из квартиры и направился к лифту. Сразу вызвать лифт не удалось. Как назло его постоянно перехватывали жильцы с других этажей. В результате спуститься на первый этаж удалось минут через пять.

От дверей подъезда до площадки с контейнером, которая располагалась за углом, было метров 120. Казалось бы сущий пустяк. Но для семидесятилетнего человека, страдающего хромотой, это уже значительное расстояние, требующее минимум трех минут на прохождение. В итоге всех задержек Львович обогнул угол здания, за которым находился контейнер, минут через восемь, после того как покинул квартиру. Эти восемь минут оказались для челюстей Львовича критическими. Пока он ждал лифт, спускался на нем вниз, ковылял к площадке с контейнером, на площадку для очистки контейнера заехал мусоровоз. Водителю мусоровоза потребовалось несколько минут, чтобы подцепить контейнер и поднять его в воздух на манипуляторе.

Когда Львович вынырнул из-за угла дома, содержимое контейнера мусорной лавиной низвергалось в дурно пахнущее чрево мусоровоза. Вместе с бумагой, пластиком и отходами домашнего быта туда же провалилась челюсти Львовича. Возвратить их на старое место во рту уже было невозможно. Львович молча проводил в последний путь свои протезы, повернулся и расстроенный направился к себе в квартиру, где захмелевшие гости продолжали веселое застолье, ничего не зная о несчастье, приключившемся с их гостеприимным хозяином. И в этот момент засевшая в горле кость с новой силой напомнила о себе.

Все золото мира

Как настоящий сын немецкого народа Йохан готовился к выезду на свою историческую родину серьезно и обстоятельно. Прежде всего он расспросил всех знакомых, имеющих хоть какой-то опыт общения с Германией, о том, что нужно сделать в Союзе, чтобы потом в Фатерланде не испытывать ненужных проблем и забот. Почти все в один голос заявили, что главное для выезжающих в ФРГ – иметь здоровые зубы, потому как лечение там зубов занятие исключительно дорогое. Кто-то даже сказал, что лечение одного зуба стоит столько, сколько стоит в Союзе подержанный "Жигуленок". Последняя информация привела в легкое уныние Йохана – зубы у него были плохие. Сказывалось нелегкое и голодное детство в степях Казахстана, куда в начале Великой Отечественной войны была сослана его семья.

Поразмышляв над услышанным и взвесив все за и против, Йохан решил вложить в лечение зубов большую часть своих трудовых сбережений и закрыть этим самым зубной вопрос, если не навсегда, то хотя бы на ближайшие годы. К слову сказать, с деньгами у него особых проблем не было. Он работал главным инженером на одном крупном машиностроительном предприятии Казахстана и хорошо зарабатывал. Не откладывая дело в долгий ящик, он отправился к знакомому стоматологу и изложил ему свою просьбу.

– Дорогой доктор, сделай так, чтобы в моем новом отечестве я не знал проблем с зубами лет пять. Деньги на капитальный ремонт у меня есть.

– Дружище Йохан, можешь не беспокоиться. Я приведу твои зубы в такой порядок, что немецкие врачи просто ахнут от удивления, – ответил стоматолог и усадил его в лечебное кресло.

Когда стоматолог закончил свою работу, весь рот Йохана был усеян золотыми коронками. В солнечный день эти коронки сияли на солнце как купола российских соборов, а при фотографировании со вспышкой они засвечивали фотопленку так, что на фото зубы Йохана были черными как антрацит. Что было под коронками, знал только врач. На вопрос Йохана об этом он сказал кратко:

– Йохан, там все железобетонно. Я поставил пломбы, которые простоят как пирамиды Египта тысячу лет.

Удовлетворенный ответом, Йохан щедро расплатился со стоматологом и собрался в дальнюю дорогу.

Устроился он на проживание в Западной Германии под Мюнстером. Там уже обитали его родные: отец, мать сестра, которые выехали раньше. Для них и Йохана в ФРГ были созданы вполне благоприятные условия для проживания и адаптации к новой социальной среде. Неожиданным и желанным сюрпризом для них оказались медицинские карты, которые давали право на основное бесплатное медицинское обслуживание: это в советском обществе здоровье ничего не стоило, а в странах капитала оно ценилось дороже золота.