Павел Гушинец - Мысли из-под фуражки

– Да ты не понимаешь! Игорь – гений! Он всего за два года смог построить крупнейшую в стране сеть и уже достиг уровня серебряного директора (ну или бриллиантового, не помню уже).

– Пусть примет мои искренние поздравления. Но общаться с ним я больше не хочу.

Коллега выскочил из кабинета, чуть не хлопнув дверью.

Через полчаса мне позвонили. Очередной молодой человек представился Владимиром Николаевичем, начальником Игоря. Всячески извинялся за хамство подчинённого, был крайне вежлив и звал на тренинг. «Золотой директор» знал своё дело. Я оглянуться не успел, как зачем-то согласился.

Уже потом, когда вся эта эпопея закончилась, я сел и подумал, почему сектанты за меня так взялись. А всё было просто. На тот момент я поддерживал коммерческие контакты с руководителями крупнейших аптечных сетей, общался с медицинским начальством и имел неслабый опыт в продажах официальных лекарственных препаратов. То есть если бы я втянулся в секту и начал по своим каналам толкать фигню через фармацевтов и провизоров, то у регионального подразделения секты получились бы нехилые продажи. Ну и медицинское образование тоже на дороге не валяется.

В назначенный день я пришёл на тренинг. В большом помещении офисного центра собралась сотня человек, в основном пенсионеры и студенты. На трибуну вышел Игорь и начал вещать.

Минут через пять я понял, что мой студенческий опыт повторяется и пора сматываться. Человек, который занимался продажей средств, помогающих от всех на свете болезней, не знал элементарных медицинских терминов, путал панкреатит с холециститом, предлагал лечить онкологию шаманскими средствами в виде порошка из оленьих рогов.

И что самое страшное – толпа внимала ему с благоговением! Вокруг меня сидели жители восточноевропейской столицы и слушали эту дичь с раскрытыми ртами! Ну ладно пенсионеры, у них маразм подступает. Но студенты! Молодёжь ведь у нас умная, с сознанием, незамутнённым коммунистической идеологией. Что ж вы отключаете свой разум, как только звучит слово «деньги»?

Игорь закончил выступление и на сцену поднялся «золотой директор» Владимир Николаевич. О препаратах он рассказывать не стал, а сразу расписал зрителям их доходы, если они вступят в секту. В доказательство он показывал какую-то выписку из банка. И утверждал, что это его доход за месяц. Толпа охала и кивала головами. Я присмотрелся к мутным цифрам на экране и ещё больше захотел оттуда свалить. Доход «золотого директора» за текущий месяц составил приблизительно 70 % моей зарплаты.

Владимир Николаевич закончил, ему бурно и продолжительно поаплодировали.

Последней на сцену вышла солидная дама. Она разделила зал на три группы. Первые две должны были остаться в помещении для каких-то игрищ. Третья получила задание – выйти сейчас на улицу и втюхать десяти первым встречным прохожим какой-то флаер. К счастью, я попал в третью группу. Получил стопку флаеров и бросился наружу, чтобы бежать и не оборачиваться.

Не тут-то было! На выходе меня перехватил Владимир Николаевич.

– Здравствуйте, – радостно улыбнулся он. – А я вас давно заметил. Может, пройдём в мой кабинет и поговорим?

– Здравствуйте, – ответил я. – Владимир Николаевич, я внимательно выслушал вас и вашего коллегу и хотел бы задать вам один вопрос. Где можно посмотреть регистрационные документы на ваши препараты?

– Документы? – смутился «золотой директор». – Но ведь вы отлично знаете, что БАДы не требуют обязательной регистрации.

– БАДы? Но в выступлении Игоря ни разу не прозвучало это слово. Он неизменно называл вашу продукцию препаратами. Поэтому и возникла небольшая путаница.

– Так мы можем поговорить? – директор попытался вернуться в колею, но меня уже подхватила радостная толпа пенсионеров. Зомбированные бабульки спешили на улицу, разносить весть о чудодейственных средствах народу, втю-хивать флаеры и творить добро.

– В другой раз, – пообещал я. И затерялся в толпе бабулек.

Как я оттуда бежал!

Сетевики несколько недель брали меня измором. Они звонили по телефону. Присылали по почте «коммерческие предложения». Заманивали красивыми картинками дорогих машин и домов где-то на лазурном побережье. Всё это должно было стать моим, если бы я только вступил в их секту.

Пришлось уйти в глухую оборону.

Коллега ещё месяц не сдавался. Решив, что финансовым благополучием меня не пронять, он решил призвать меня к клятве Гиппократа. Рассказывал о том, что надо помогать людям. Притащил какое-то чудное средство для очистки организма. После первой же таблетки меня неделю не отпускали стены одной тесной комнатки. Я сбросил килограммов пять и действительно почувствовал себя легче.

От дальнейших экспериментов над своим организмом я категорически отказался.

На тренинги больше не пойду. Наверное.

Через несколько лет работы медицинским представителем я вырос до регионального менеджера. Начал ездить по стране, контролируя удалённо работающих сотрудников. И особенно любил Брест и Гродно. За близость к границе. Тогда ещё были отдельные пешеходные переходы и при наличии визы можно было недорого затариться в дьюти-фри соседей.

В пять вечера заканчиваю работу и еду из Гродно к границе. На переходе уже небольшая очередь из переминающихся мужчин. Все с пакетиками, как будто вечером в магазин собрались. Таможенники с обеих сторон работают, как автоматы. Пропускают сразу человек по пять.

– Цель вашего визит-та в Литву? – интересуется прибалтийский таможенник.

– Я это…

– А, пон-нятно. Чего я спрашиваю? – кивает таможенник, увидев в моих руках шуршащий пакет. – Добро пож-жаловать.

И шлёпает мне в паспорт печать.

Захожу в дьюти-фри, беру текилу, коньяк, забрасываю позванивающий стеклом пакет на плечо и начинаю неспешно прохаживаться вдоль дороги. В принципе, можно было бы и назад. Цели поездки достигнуты. Но ради приличия стоит побыть за границей хотя бы минут сорок. А не ломиться обратно, на Родину, как лось. Тепло, птички поют. И этот неповторимый запах Европы.

За моими метаниями наблюдает прибалтийский таможенник, который двадцать минут назад впустил меня в страну. Некоторое время он тоскливо провожает меня взглядом, а потом не выдерживает и машет рукой.

– Ну чег-го ты муч-чаешься? Иди уже обратно.

Вернулся на Родину. Ностальгия замучить не успела.

Медпред – работа нервная. В день приходится общаться с огромным количеством людей. Не все из этих людей тебе рады, а многие так и вообще не рады. И те, кто не рад, – это чаще всего пациенты.

В самом начале представительской карьеры досталась мне поликлиника в пролетарском районе. Почти весь район ещё в советское время застроили хрущёвками и поселили туда рабочих с ближайшего завода. В конце 2000-х там жили уже их дети и внуки, но атмосфера оставалась своеобразная.