Александр Скляр - Знак зодиака

Высоко над Олимпом раскинулось голубое бесконечное небо, сиял ласкающий нежностью свет. Зевс расположился в золотых чертогах, возведенных некогда Гефестом, пируя среди сонма богов, верша мировые дела, определяя судьбы людей. Чтобы эта неблагодарная работа не отягощала Громовержца и его свиту, хариты и музы услаждали пением и танцами хозяев Олимпа. Зевс поднял кубок наполненный нектаром и осушил его одним духом, то ли от печали, тайком прокравшейся в его душу, то ли от последствий деяний Диониса – бога виноделия и религиозного экстаза. Задумчивость посетила его лик и брови неудовлетворительно вздыбились штормовым предупреждением.

– Достопочтимый Дионис, – обратился он к своему внебрачному сыну, – ты часто бываешь на Земле, путешествовал по странам, твои ноги касались земли египетской, сирийской, индийской, малоазийской, ответь мне: какое впечатление на тебя произвели люди земные, живут ли они по закону, по совести, по любви?

– О, великий Зевс, – ответил Дионис, сидя на козе, и ногами выделывая замысловатые фигуры, – я научил их выращивать виноградную лозу, и получать из винограда божественное вино. Многие из них пристрастились к напитку, вызывающему у одних приступы радости, свободы, полёта души к звездам, у других – ярость, бешенную неукротимую энергию, страсть, у третьих – непредсказуемость поступков, свирепость.

Богиня Гера, стоя позади супруга, ехидно улыбалась. Она получала истинное наслаждение от известности того, что было пока недоступно её грозному повелителю, Вседержителю Зевсу. А секрет был в том, что внебрачный сын Зевса – Дионис, ни совсем был в здравом уме, о чем позаботилась Гера, вселив в него безумие, что забавляло и тешило её женское самолюбие.

Нежная музыка ласкала душу богов, украшая разговор, и взор тешился танцами, затеянными музами и харитами. Боги любовались их легкими воздушными движениями и вечной юной красотой, подталкивая их к внебрачным союзам. Дионис готов был уже выхватить рожок из-за пояса и протрубить на весь Олимп, славя достоинства вина и вихри страсти им возбуждаемые. Но тут его взгляд наткнулся на улыбку Геры, и желание дудеть на дуде пропало.

– Что замолчал, мой друг, говори, ничего не скрывая и ничего не упуская. Я несколько раз пытался создать совершенного человека, заселить Землю людьми, достойных своего создателя. Иногда казалось, что цель достигнута. Но потом всё приходилось начинать сначала. Чтобы выправить ошибку я обрушивал на них движение ледников, швырял метеориты, устраивал потопы. Вулканы засыпали их жилища пеплом, землетрясения поглощали города, болезни убивали целые народы. На их земли я посылал новых людей, новые народы, чувствуя, что вот-вот должно осуществиться задуманное. Расскажи мне об их поступках достойных уважения и не очень, мерзких, гадких, всяких, впрочем, всё что видел и слышал, и я вновь и вновь постараюсь выправить творение рук своих.

– О великий, Зевс, отец мой! – торжественно начал Дионис, не забыв прихватить с пиршественного стола кубок с вином и привстал на козе, выказывая почтение, – у тебя в руках силы природы, огромная власть, боги затевают нечто, и оно свершается, но далее следуют непредсказуемые отклонения. И это вовсе не из-за вина, смею тебя уверить. Ты можешь вызвать потоп, землетрясение, всё, что душе угодно; по твоему повелению всходит и заходит солнце, владеешь всем на земле, в морях и океанах, под землей, и где бы то ни было. Тебе под силу любое диво, но вот последствия деяний часто предсказать трудно. Так и с людьми получилось: ты хотел их видеть мужественными, добропорядочными, храбрыми, мудрыми, а многие из них получились подлыми, завистливыми, трусливыми лжецами. «На все воля божья», – говорят они, не ведая глупости слов своих. Погрязли в прелюбодеяниях, подлостях, жадности и жаждут пресыщения, роскоши и низменных развлечений.

– Правду ли молвишь, или может вчерашнее вино в тебе бродит, перемешавшись с сегодняшним виноградом? – Зевс посохом ткнул в сторону и перед ним тут же возник волшебный экран изобразивший Танину Лёву усиленно, двумя пальцами, трущую медальон тельца, расположившегося между могучих грудей её на толстой золотой цепи.

«Унеси меня телец туда, где я не буду знать нужды и сомнений, где все и вся предо мною повинны спину гнуть в почтении, туда, где в моих погребах будут и грибы маринованные, и рыба по желанию, и всяких яств вдоволь, и главное, денег сундуки, как тот на котором спала моя бабушка, что в коридоре стоял во времена молодости. И таких сундуков с добром – столько, чтоб сердце распирало от гордости и зависть застывала на лицах меня созерцающих, зависть и страх, страх и почтение…»

Зевс в гневе ткнул посохом в сторону волшебного экрана и тот, покрывшись паутиной трещин, растаял в воздухе быстрее, чем первый снег, выпавший по глупости в августе:

– А я все думаю, кто меня по спине, как наждаком скребёт, а это она… всуе… Пусть же эта баба живёт на Земле столько лет и зим со своими пороками, болезнями, беспомощностью, пока сто двадцать раз не попросит богов изъять её бренную душу с никчемным телом и водрузить в иные мира. А до тех пор: ни в ад, ни в рай, чтоб духу её здесь не было, – и разбушевавшийся Зевс хватил посохом об землю узаконивая наказ.

Лёва проснулся отягощенный сном, в котором грудастая женщина необычайно крупных размеров придавила его собою и, дыша чесночным запахом, предлагала: «Давай поцелуемся». Он ёрзал головой по подушке, пытаясь высвободиться и уклониться от навязываемого предложения, а открыв глаза, увидел супругу с кухонным ножом в руке. «Фу-ты, черт, сон в руку…» – не успел подумать Лёва, как встречающая пробуждение мужа жена сказала:

– Отдай деньги «по-хорошему», потому что «по-плохому» будет намного хуже, – она придвинулась угрожающе и приподняла руку с ножом.

У Лёвы возникло нехорошее предчувствие, и он легко убедил себя, что это продолжающийся сон. Закрыв глаза, снова оказался под женщиной с чесночным запахом, стиснутый весом её грузного тела, задыхаясь и мотая головой, как накануне. Обречённо двигая руками и ногами, пытаясь высвободиться из-под навалившегося на него веса, очень напоминал черепаху, перевернувшуюся на спину. Каким-то чудом трудности откатились в сторону, и он сел на кровати, приоткрыв сонные глаза. Супруга с ножом, как ни странно, оказалась в реальном мире и придвинула орудие, предназначенное для приготовления пищи, поближе к Лёвиному горлу, чтобы он, по-видимому, его лучше рассмотрел.

– Я последний раз прошу – отдай деньги, которые по праву должны принадлежать мне, как твоей жене. Тебе они во вред пойдут, потому, что не умеешь ними распоряжаться – ты их экономишь. А деньги повинны обращаться и ты помеха тому, и этим наносишь ущерб семье, стране, а значит, всему миру. Как мир такое терпит – для меня загадка.