Юлия Глухова - Совсем-совсем не любите собак?

Знаете, чем отличается мыслящее существо от всех остальных? Способностью, долго не упираясь, признавать свои ошибки. Это я о том своем утверждении, что Баба Фая знает толк в собаках. На поверку выходит, что она блуждает в потемках, накрепко увязла в болоте предрассудков и отживших свое стереотипов!

Но, несмотря на это, она – среди самых главных людей в моей жизни. Вот такое, блоха, противоречие!

@ О том, что я болею, я узнал от Хозяина – он стал смотреть на меня так, как будто меня переехал паровоз (стоит на вокзале такая махина, сначала думал – дом, еще подумал – нет, паровоз).

Телефонные звонки стали раздаваться гораздо чаще обычного, и Мама, почти не слушая, отвечала всё одно и то же: "да все нормально, спит". А я бы и спал, если бы не эти звонки…

После первого обследования самым чувствительным и расположенным ко мне людям было решено ничего пока не говорить. И тут же рассказано всем. Даже тем, кому это было не интересно.

Ветеринарная клиника мне не понравилась. Все эти улыбочки, конфетки и бесплатный кофе для хозяев не могут перебить запах страха, который, как будто бы сразу въедается в шерсть приведенного сюда животного и метит его для других, здоровых, как тавро. Я бы упирался изо всех сил, как в детстве, если бы не научился, с недавнего времени, уважать себя как личность. Оказалось, что у меня деликатная болезнь. Было предложено отнюдь не деликатное средство лечения. Хозяин сказал: "Еще чего! А менее радикальных способов выздоровления не придумали?!" Назначили таблеточки.

Пока продолжалось лечение (около 10 дней), у Хозяина продолжалась плохо скрываемая истерика. Мне было позволено спать рядом с его кроватью на постели, с криками отобранной у Мамы. Её криками, разумеется (мы с Хозяином в таких случаях справляемся молча). Из ложно понятой жалости, несмотря на рекомендацию доктора следить за весом и, по возможности, контролировать его, меня стали подкармливать чаще обычного. Даже дети, вместо того, чтобы пройти мимо дремлющей больной собаки, пытались уделить мне все свое свободное время. Как же хорошо, что они – под завязку занятые дети!

Повторные анализы разочаровали. У Хозяина тряслись руки, странно вибрировал голос и бегали глаза. Лечение продлили на неделю.

Теперь – я здоров и расплачиваюсь за это. В спальню меня не пускают, видите-ли, шерсть повсюду! Угощать перестали – "и так жирный!" Скоро предъявят счет за лечение и посещение элитного ветеринара…

@ Дети – это существа, которым просто необходим строгий хозяин. Но мы живем в обществе, которое, по непонятным мне пока причинам, это отрицает. Причем, взрослые члены каждой, отдельно взятой семьи, такую необходимость не оспаривают, а общество в целом – отрицает! В результате, мы получаем щенков, не понимающих, что они щенки и претендующих на роли, с которыми не справляются.

Но допустим, это я подслушал у Мамы.

Но почему они вечно не вовремя затевают свои безумные игры? Я, конечно, быстро увлекаюсь и, войдя во вкус, всегда согласен повеселиться! Но, как только я окончательно принимаю условия игры, они – раз! – и скрылись за дверью. "Тормоз!" Тормоз?!! Да у вас тройки в четверти!

И кто им сказал, что чем крупнее собака, тем более жесткие ласки ей требуются?!! Меня мало просто погладить, по мне надо провести всем предплечьем, надавливая сверху с такой силой, чтоб живот сводило! А еще лучше – лечь сверху и душить ручонками, пока они не занемеют! Следуя детской логике, чтобы приласкать теленка, нужна лопата! Можно гладить меня ногой. Можно использовать уши, нос и хвост вообще не по назначению (им просто необходима соответствующая инструкция, но беда в том, что современные дети совсем не читают!).

Ладно Маленькая. Она часто присаживается рядом и рассказывает сказки собственного сочинения. Пока до меня не дошло, что это – сказки, у меня чуть мозг не поплавился… Но она хотя бы легкая.

А Старший! Как только вижу в его глазах любовь и желание обнять, так вздрагиваю всем телом. Вот он последние года два мог бы на меня уже и не ложиться! Всё равно давно не помещается.

Ладно. Дети есть дети. Раньше надо было думать…

@ Когда я был щенком, то, по своей безмозглости, представлял реальную опасность для маленьких детей. Не то чтобы я их не любил, нет. Я любил их слишком сильно. Они были для меня удобнее взрослых. Лицо – рядом, тянуться не надо. Убежать малыш не может – я гораздо шустрее. Играй – не хочу! А то, что они орут, так они всегда орут и в соплях, может взрослые и внимания не обратят.

И был один мальчик. Терпеть не мог собак. А родственные связи обязывали его время от времени встречаться со мной то дома, то на улице, но всегда с одним и тем же результатом. Результатом встреч, как правило, был рёв. "Посмотри, какой славненький! Какой весёленький!" – говорили ему взрослые, которые смотрели на меня с высоты своего роста. А малыш, наблюдая моё неумолимое приближение, что называется "глаза – в глаза", истошно орал: "Уйди из жизни!!!" и "Зачем вы разводите собак?!". Видимо, от страха, ужасное видение у него двоилось и троилось…

Мама мальчика никак не могла привить ему любовь к животным. А среди мам такое положение дел считается неприличным, не принято у них как-то хвалиться этим. И она не придумала ничего лучше, чем завести сыну точно такую же собаку, как та, которую он ненавидит. Женская логика. Не удивлюсь, что другие варианты даже не рассматривались.

И вот, уже в скором времени, пацан не только души не чаял в своей Апе, но и всем сердцем привязался ко мне! Правда, потом дело немного подпортили взрослые, начав при детях обсуждать и сравнивать похожих собак… Но это – уже совсем другая история, и мне рассказывать ее совсем не интересно.

А мальчика этого, между прочим, зовут Сашей. И он мечтает о щенках. Ну, и о нёрфах, разумеется, тоже.

Однажды, когда Ганнибал еще был щенком, к нему во двор привели другого щенка ретривера. Но не черного, а белого, не гладкошерстного лабрадора, а ретривера Голд, пушистого и мягкого, как цыпленок. И это была девочка. Звали ее Ульяна или Улька.

Сначала хозяевам показалось, что разница в возрасте – целый год – не позволит "детям" дружить на равных. Тем более, что молодой Ганнибал матерел и креп с каждым днем, а ума и осторожности пока не обнаруживал. Но Улька оказалась достойным компаньоном в диких играх Ганнибала. Легкая и очень подвижная Ульяна без видимых усилий избегала лобовых столкновений, отважно отражала менее сокрушительные атаки, часто нападала сама и, не дожидаясь, пока кабаноподобный дружок нанесет ответный удар, удирала куда глядят глаза. В беге она была неутомима, Ганя – быстро выдыхался и хлюздил. Он ложился в снег и притаивался (угольно- черный на белом), плотно прижимал уши (видимо, думал, что только они его и выдают) и, выставив острые лопатки, начинал медленно красться навстречу жертве. "Жертва" сразу включалась в игру и в точности копировала его движения, с той лишь разницей, что на снегу была почти не заметна, и подслеповатый Ганя порой растерянно замирал и начинал обескураженно озираться по сторонам. Но щенки нетерпеливы, и Уля всегда выдавала себя каким-нибудь резким движением. Тогда Ганя вскакивал и, с криком "ура-а- а", несся со всей мочи навстречу неуловимой подруге. Она делала вид, что имеет те же намерения – разогнаться и врезаться друг в друга, чтоб потом разлететься на черно-белые шахматные фигуры. И вот, когда до столкновения локомотива и серны оставалась пара секунд, она просто куда- то испарялась и тут же обнаруживалась, в сторонке, в безопасности, независимая и недоступная. Ганя был от нее в восторге!