Анна Вершкова - Аня без прикрас

Часам к четырем мы уже накупались, назагорались, даже обгорели немного. Можно было бы уже и домой возвращаться, но электричка будет только вечером. И ждать нам ее еще часов пять. А сил уже нет – устали. Да и голодно как-то стало. Свой-то провиант давно уничтожили. Девчонки стали ныть, скулить, проситься домой. Да и ребятам уже захотелось вернуться в город.

И тогда мальчишки предложили нам ехать домой товарным поездом. Он шел буквально через полчаса. Они объяснили, что в каждом товарном вагоне есть площадка, на которой можно стоять, держась за поручень. Недолго думая, мы согласились. Ура, через час будем дома!

Правда, как нам рассказали мальчишки, на нашей станции этот поезд не останавливается, а идёт дальше. Но возле вокзала он замедляет ход и надо будет только спрыгнуть. Все так просто. Ну что ж, прыгать – так прыгать.

Мы набились на эти платформы и поехали. Все два класса – человек тридцать. И учителя, наверное, тоже ехали на этом поезде, но мы их не видели. Поезд длинный, нас много. И вот мы едем, весело, с ветерком, песни орем, перекликаемся. Здорово!

Наконец наш поезд начал замедлять ход. Впереди станция. И вдруг на самом крутом откосе с соседней площадки летит Валерка Белугин со своим чемоданчиком. Вернее, сначала летит его «балетка», а за ней – кубарем под откос – Валерка. Видимо, он решил, что пора уже прыгать.

Поезд уже еле-еле полз. Показался вокзал и стрелочницы с флажками. Начальник станции вышел на платформу.

– Ну, теперь пора, – решила я и соскочила с подножки вагона. Наверное, я как-то случайно удачно спрыгнула по ходу движения поезда, что не упала, хотя была в узкой юбке, с сумкой и с фотоаппаратом на плече. Я приземлилась, пробежала несколько шагов, оглянулась и обомлела. То, что я увидела, словами описать было трудно.

Рядом со мной, с подолом на голове, лежала одна моя подружка.

Я кинулась к ней:

– Шурочка!

Не успела я помочь ей встать – тут летит моя вторая подружка, тоже кубарем и приземляется в той же позе.

– Людочка! – закричала я, а когда оглянулась и посмотрела вокруг, то увидела, что вся платформа вдоль вагона завалена телами в разных нелепых позах. Ребята все продолжали прыгать и падать, разбивая коленки, локти и даже носы.

Начальник станции, работники вокзала и пассажиры на вокзале были просто в ужасе. Никто не мог понять, что происходит? Зачем с товарняка прыгают и разбиваются эти дети? Тем более, что поезд спокойно остановился. И мальчишки, которые предложили нам ехать этим товарняком, спокойно сошли на перрон. Они прекрасно знали, что поезд остановится. Они так просто пошутили. И тридцать человек в ссадинах, кровоподтеках, со стонами, со слезами побрели домой. Под первой попавшейся колонкой замыли раны, умылись, поглядели друг на друга и захохотали. Стали подтрунивать друг над другом, вспоминая, кто как летел, и как лежал. А когда увидели, что Шурина юбка стала длиной, почти до пола, мы никак не могли понять, как она могла от удара об землю так вытянуться. Тогда Шура подняла кофточку, надетую поверх платья, и все увидели, что ее юбка полностью оторвалась от верхней части и держится на одной только нитке. И нам стало еще смешнее.

На ребят, этих шутников, мы, конечно, разозлились. А им хоть бы что. Мол, мы же не знали, что вы такие глупые, поверите и будете прыгать.

Нам бы надо было их поколотить. А пришлось еще и выгораживать перед директором. Что, мол, никто нас не заставлял прыгать. Мы сами так решили. Ведь начальник станции пришел в школу и нажаловался на нас. Но нас только поругали, да и то не сильно. Все были счастливы, что обошлось без серьезных травм, переломов и увечий. Отделались синяками и ссадинами.

А прогулка эта запомнилась надолго. И до сих пор при встрече все ее вспоминают. А ведь уже давно стали бабушками и дедушками.

В нашей семье у всех были очень хорошие зубы. Во всяком случае, я не помню, чтобы в детстве меня водили к стоматологу. Да и мама рассказывала, что мой дедушка (мамин отец) своими крепкими зубами даже стаканы грыз. Мог водки выпить, а стаканом закусить. Спокойно отгрызал краешек граненого стакана. Я думаю, он его, конечно, не ел – на публику работал. Но получалось очень эффектно.

Вот и я всем, кому не лень было смотреть, демонстрировала крепость своих зубов. Конечно, когда мама этого не видела. Я раскусывала разные орехи, вишневые и сливовые косточки, могла спокойно карандаш перегрызть. Даже с грецкими орехами справлялась. Ну и доигралась, конечно.

Как-то грецким орехом я отломила кусочек коренного зуба. Да так неудачно – откололся самый уголок. Мама повела меня к врачу, и та поставила пломбу. Ну, во-первых, пломбы раньше были – сплошной цемент. Да и место неудобное – на этом уголке пломба просто не держалась. И буквально через два дня она вылетела. И мама снова повела меня к врачу. Врач опять сверлила мне этот дурацкий зуб – дырка становилась еще больше. Она опять ставила пломбу. И через два дня пломба опять вылетала.

И тогда я просто перестала говорить об этом маме. Так и ходила с дыркой в зубе. И, в конце концов, он заболел. Поначалу я терпела и только, когда боль стала совершенно невыносимой, призналась маме, что уже давно хожу без пломбы. Мама, конечно, отругала меня и повела к доктору. Но уже не к своей знакомой, а к папиному приятелю – известному в городе врачу. Кандидату наук. Он, вроде, даже писал какую-то докторскую диссертацию.

Мама привела меня к нему и оставила там с просьбой сделать все, что можно. Доктор долго, внимательно изучал мой зуб и, наконец, вынес приговор – лечить бесполезно, надо удалять незамедлительно. Слишком все запущено. Я была девицей решительной, училась уже в 9 классе. И решила – удалять, так удалять. И раз все равно придется от него когда-то избавляться, так пусть уж сделают это сейчас!

Сначала доктор обколол мне весь рот новокаином, подождал пока укол начал действовать и начал выдирать зуб. Но не тут-то было! Зуб не поддавался. Страдания, как мне показалось, длились вечность. Но, в конце концов, передохнув, набравшись сил, мой зуб доктор удалил. Правда, он так упирался в мое плечо и тащил с таким усилием, что едва не выбил мне и передние зубы. Но, Слава Богу, все обошлось! Увидев многострадальный зуб, я страшно удивилась, что он оказался таким большим и красивым.

Но когда я поняла, что во рту у меня появилась огромная дыра, то возмутилась и даже закричала на врача:

– Вы что сделали? Там теперь пустота. Я так не хочу! Я вас не просила его удалять! Я не думала, что будет так противно!

Доктор оторопел и даже расстроился. Он не ожидал от пациентки такой реакции. А я ему одно: