Павел Асс - Дык, или Как московские Митьки достали питерских

Народность

Карета князя Подберезовикова катила по грязной сельской дороге Козлодоевского уезда. Князь и его камердинер Иван сидели внутри кареты, камердинер читал вслух новые похабные стихи господина Пушкина, князь хлопал себя по ляжкам и громко ржал, да так, что лошади его кареты отвечали ему не менее громким ржанием.

— Эк загнул! Ну, сукин сын! Вот поганец!

Внезапно карета затормозила. Послышался злобный голос кучера.

— Куда тя черт занес, вот я тя кнутом! — орал пьяный кучер.

— Чего орешь, козел? — отвечал нежный женский голосок, — Мы ж только подвести просим!

— Пошла прочь, бесстыжая! Штаны нацепила…

Князь Подберезовиков заинтересовался. Что это за женщина там в штанах? И он высунулся в окошко кареты, раздвинув ажурные занавесочки.

— Семеныч! Перестань ругаться с барышнями!

— Дык, ваше сиятельство! Они ж в штанах!

— Эй, мужик, — спросила одна дама, светловолосая, в потертых джинсах и тельняшке, которые красиво очерчивали ее округлые формы. — До Козлодоевска довезешь?

«О!» — подумалось князю. Он резво отворил дверцу кареты и галантно заявил:

— Прошу-с!

Девицы влезли в карету, сели напротив князя Подберезовикова и камердинера.

— Ольга, — представилась светловолосая. — А это Леночка! Мужик, чего такой мрачный? Как тебя-то зовут?

— Не «мужик»! — возмутился камердинер Иван, — А «ваше сиятельство»!

— А-а-а! — восхитилась Ольга и ткнула Елену в бок. — Слышь, Лен, «сиятельство»!

— Князь Подберезовиков! — гордо сказал князь. — Личный его величества государя-императора секретарь!

— Дык! Класс! — хором восхитились девушки. — Ну, ты даешь!

Начался светский разговор. Князь Подберезовиков лихо закручивал усы и загибал различные истории, которые, якобы, случались с ним. Девушки весело смеялись.

Прелестные ножки сидящей напротив Оленьки не давали князю Подберезовикову покоя. «Ишь, какие девицы! — думал он. — Сам государь сломался бы от таких ножек! Ну, воще!»

А вслух спросил:

— Э… А для чего таким милым девушкам в Козлодоевск?

— Дык, — ответила Оленька, — Там же братишки наши — Митенька и Феденька!

— Э… — промямлил Подберезовиков, пытаясь вспомнить, как зовут городничего, — А они кто?

— Дык митьки же! — воскликнула Оленька и посмотрела на Елену, вот, мол, какой князь непонятливый нашелся!

— Э… И они, значит, ваши родственники?

— Да нет! Какие родственники! Митьки они и есть митьки! Братишки они нам!

— Ну, а вы-то им сестренки?

— Дык! Елы-палы! Ясный пень!

Князь Подберезовиков наклонился, чмокнул ручку Оленьки и проговорил:

— Хотел бы я, чтоб у меня были такие сестренки!

— Дык, какие проблемы! — воскликнула девушка. — Хочешь быть митьком — будь, мы не комсомол, билетов не даем, взносов не берем! А выпить у тебя ничего нет?

— Иван, доставай, — скомандовал князь.

Иван резво вытащил из-под сидения корзину, из которой торчали запечатанные сургучом горлышки бутылок.

— Класс! — обрадовались Оля и Лена, — Будет чего братишкам нашим подарить! А то они в церкви сидят, все выпили, скучно им. А вокруг — солдаты!

— Где где сидят? — напрягся вдруг князь Подберезовиков. — В церкви?

— Ну да!

— С графом Толстым?

— Точно, со Львом Николаевичем, братишкой нашим!

— А! — отъехал князь и повалился на подушки.

В это время карета въехала в город Козлодоевск, прогромыхала по ухабистым улицам и подкатила к заветной церкви. Узрев герб Подберезовикова на дверце, к карете подскочил капрал Холин.

— Ваше сидятедьстдо! Капдад Ходин со вздодом соддат в вашем дасподяжении!

— О, да мы приехали! — выглянув в окно, порадовалась Оленька и, прихватив корзину с напитками, они с Леночкой выскочили из кареты и бросились к церкви, выкрикивая на бегу, — Митька! Преображенский! Открывай! Свои приехали.

— А-а-а!!! — раздался вопль из церкви. — Сестренки наши!

— Э… Э… — разведя руками, едва выговорил князь Подберезовиков.

Капрал Холин еще больше вытянулся и еще громче заорал:

— Ваше сидятедьстдо! Капдад Ходин со вздодом соддат в вашем дасподяжении!

— Пошел ты! — с ненавистью бросил князь и побежал за сестренками. — Сестренки мои! Я с вами!

И на глазах оторопевших солдат во главе с капралом Холиным князь вместе с девушками скрылся в недрах церкви.

А потом они так надрались… Сам Дмитрий Шагин обзавидовался бы!

— Достали! — воскликнул Дмитрий Шагин, дочитав до этого места.

Утром проснувшийся Сидор долго кричал:

— Какие же гады бывают! Украл сволочь мой любимый роман в восьми томах! Ну, кто же теперь ленинградских митьков доставать будет? Елы-палы!

— Дык, — смущенно бормотали Василий и Серега, как будто именно они увели у Сидора его любимый роман. — Дык…

Антоныч был больше расстроен пропажей «Запорожца».

— Крутая была машина, — пыхтел он. — Ехали себе и ехали! Дык…

— Елки-палки колючие! — страдал Сидор, хватаясь за голову.

Вдруг кусты раздвинулись, и на поляну высыпалась толпа милиционеров с собаками. Собаки рвались с поводка, разъяренные равнодушно взирающим на них Мироном. А Мирону все было по-фигу! Один из милиционеров, в штатском, но тоже с глупой физиономией, подозрительно спросил:

— Что-нибудь случилось?

— Э… — начал было Вася.

— Не, ничего не случилось! — в один голос завопили Сидор и Антоныч.

— Может у вас чего-нибудь украли?

— Не, ничего не украли!

— А чего ж вы здесь орете?

— Начальник, — заявил Антоныч, — Здесь, однако, лес, хотим и кричим! Настроение шибко хорошее!