Елизавета Михайличенко - Гармония по Дерибасову

Единственно, чего побаивался Дерибасов, что бабы могут связать завлекающие пророчества с близостью брачной конторы. Но вскоре Мишель понял, что одинокие женщины куда более склонны к мистике, чем к установлению причинно-следственных связей.

Не решаясь отогнать от себя эту толпу иным способом, Дерибасов начал беззастенчиво блефовать, иногда с ужасом представляя, как бы это назвали в Назарьине. Но эффект получился обратный. Если на первый виток парапсихологических способностей Дерибасова вывела библиотекарша Оленька, то на второй — бухгалтер Алла.

В переполненной цветами комнате во время очередного, подталкивающего к венцу предсказания сердце ее зачастило, она стала бурно задыхаться.

— Я сейчас упаду в обморок! — прошептала Алла. — Вызовите «скорую»!

«Скорая» для Дерибасова была все еще вставлена в рамку торговых рядов ташлореченского рынка. Когда глаза Аллы закатились, Дерибасов впал в полную панику. Он не нашел ничего лучшего, чем помахать перед ее лицом рукой. Глаза неожиданно быстро вернулись на место и уставились на Чхумлиана с пылкой надеждой.

— Дыши глубже, — посоветовал Дерибасов.

Алла вдохнула чуть глубже и выдохнула:

— Снимите… приступ…

Нет, не зря Мишель принадлежал к гибкой умом фамилии Дерибасовых! Хотя счет и шел на доли секунды, он смекнул, что его «ручной веер» приняли за пассы. Тут же он вскинул руки и пошарил ими по воздуху.

Потрясенный эффектом, он еще несколько секунд подирижировал Аллиным выздоровлением, затем резко положил руки на ее грудь и, придав взгляду всю назарьинскую пристальность, на которую был способен, уверенно приказал:

— Дышать спокойно! Еще спокойнее! Ровно дыши! Все! Порядок! Неделю не есть мясного!

Шутки ради, для разнообразия, в тот же день Дерибасов исцелил еще нескольких боготворивших его предбрачных дамочек — от мигрени, от бессонницы, от депрессии и даже от той загадочной И Бэ Сэ, которой страдал ташлореченский начальник Лавр Федотович.

Через пару дней в узком квартирном коридорчике возникла агрессивная московская очередь. После устроенного одним ветераном скандала, обескураженный открывшимися способностями, Чхумлиан поручил Осоавиахиму следить за порядком и вести запись.

О том, насколько был потрясен Дерибасов открывшимся предназначением, говорит тот факт, что почти неделю он не замечал, как каждый его клиент, не осмеливаясь беспокоить высокодуховную особу, передает немалую сумму Осоавиахиму. Тут-то Осоавиахим и пожалел, что так аккуратно вел запись пациентов. Что стоили замухлеванные им полторы сотни по сравнению с безжалостно конфискованными племянником тысячами.

— Странные люди эти москвичи, — делился Дерибасов с навестившим их Санькой. — Вот в Назарьине — бабке Капе Скуратовой дают за гадание по целковому. А в поликлинику — цветы и продукты. А москвичи приучены совсем по-другому. Кстати, ты знаешь, что такое миопатия?

Санька морщил лоб, роясь в ворохе случайной информации, потом неуверенно произнес:

— По-моему что-то нервное. И неизлечимое.

— Не бреши! — испугался Дерибасов. — Я же ее сегодня вылечил!

Однако уже на второй неделе открывшегося дара Дерибасов стал замечать ограниченность его. Если ведомые им к браку женщины исцелялись без осечки, то их близкие подруги чуть хуже, а случайные люди вообще с переменным успехом.

Осознав всю важность предварительных предсказаний, Дерибасов перестал сторониться «подружек» невест. И прежде чем лечить, порывался предсказывать. Проще всего было с самыми страшными — им он уважительно сообщал, что они созданы не для личного, а для духовного счастья, что их предназначение в служении не мужчине, но высшему существу и открывал перед ними изобретаемое на ходу буддо-христианство.

Догадавшиеся и без Дерибасова, что им уже не на что надеяться, женщины верили безоговорочно, впивались в возможность достойно сбросить комплексы и тут же становились ревностными буддо-христианками. Одна из особо страшных, Лидия Пахомова, оказавшаяся к удивлению Дерибасова замужем, даже ушла от мужа. Все это вдохновляло, будоражило и пугало, но больше всего обязывало. Поэтому Дерибасов сделал сопротивлявшемуся Саньке еще одну финансовую инъекцию, выдал купленную на улице за трешку «Книгу индийского мышления» и поручил разработать буддо-христианство как стройное учение.

И Санька, вооружившись учебником научного атеизма, «наблюдениями» Осипа Осинова, дерибасовской книжонкой и припомнив всосанные с молоком матери назарьинские предания, за двести рублей создал новую религию.

Через три дня Санька вручил Михаилу Венедиктовичу следующее:

«Докладная записка религиозного дизайнера А. Дерибасова руководителю секты М.-Ч. В. Дерибасову.

В ходе проведенного расследования методом спиритического допроса третьей степени было установлено:

1. Священная река Ганг освящает своими водами Бенгальский залив.

2. Все это происходит в непосредственной близости от селения Назирхат.

3. В восемнадцатом веке в Назирхате жил известный во всем этом благодатном районе Гуру и его любимый ученик молодой йог Назари.

4. Еще Назирхат славился лучшими в благодатном районе племенными быками. Самым знаменитым из которых был Авгырд, превосходивший по размерам даже слонов. Благодаря этим быкам в Назирхате было лучшее в благодатном районе стадо священных коров.

5. А еще славился Назирхат лучшей в благодатном районе рощей со священными грибами. Грибы эти дарили ясновидение и исцеление, но сорвавший губил душу, поэтому того, кто их срывал, на всякий случай затаптывали слонами.

6. Как-то завистливый морской бог Чхун Ли Ян решил завладеть Авгырдом. Он хотел оковать его рога железом и разбить знаменитую слоновью гвардию раджи.

Когда Авгырд мирно пасся на берегу, Чхун Ли Ян послал огромную волну, чтобы та слизнула Авгырда в залив. Но бык уперся четырьмя могучими, как минареты Тадж-Махала, ногами в родную почву и вонзил в нее якорь рогов. И волна отступила, оставив на песке разбитый о прибрежную скалу корабль с испанским флагом. Из всех конквистадоров в живых осталось двое, один из которых, увидев Авгырда, умер. А второй побледнел и сказал по-испански: „Гадом буду, если не отомщу за братишку!“ Звали его дон Микель де Риб.

7. Еще уцелело три бочонка рома — маленький, большой и средний.

8. Конквистадор обложил аборигенов данью в виде закусок и отметил маленьким бочонком свое счастливое спасение. Но местная закусь ему не понравилась, и, пока народ был в рисовом поле, он засолил в опустошенном бочонке все священные грибы.

9. Потом он выяснил, когда начнется сезон дождей, прикинул свои силы и сказал, что постарается успеть к его началу обеспечить себя жильем. После этого дон Микель почал большую бочку и, действительно, к началу сезона дождей опустошил ее и начал водить в свой новый дом женщин, не сообразуясь с кастами. То и дело он так прикасался к женщинам из касты неприкасаемых, что они неделями носили на себе следы его страсти.