Виктор Коклюшкин - Избранное

Тише едешь - дальше будешь! Эту истину недавно опроверг водитель "Жигулей" Забродин. Выйдя из дома, он сел в машину, включил мотор, выжал предельную скорость, но не тронулся с места. Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что автомобиль "разут" и стоит на кирпичах!

Хочется обратить внимание пешеходов на соблюдение правил. Так в городе Зарайске старушка Пронькина переходила улицу на красный сигнал светофора, когда на пешеходную полосу вылетел "КамАЗ". Водитель успел свернуть и сейчас лежит в больнице, а старушка все еще идет.

И еще раз о вежливости на дорогах: в городе Чреватове водители "Москвича" и "Жигулей" так долго уступали друг другу дорогу, что скопилась огромная пробка и их поколотили.

Вниманию автолюбителей! С первого числа ВАЗ вновь повысил цены на "Жигули". И теперь инженеру со средней заработной платой для покупки автомобиля нужно работать не как прежде семьдесят лет, а ровно сто!

И о ценах на бензин: в Воронеже - 15, в Нижнем Тагиле - 20, в Нижнем Новгороде вчера трое молодых людей, угрожая оружием, потребовали закачать им полный бак бесплатно и прямо из бензовоза. Каково же было их удивление, когда после закачки выяснилось, что это не бензовоз, а ассенизаторская машина!

Сейчас послушайте прогноз погоды, а я прощаюсь с вами. Удачи на дорогах!

В прошлое воскресенье Иван Сергеевич отправился в гости к Николаю Петровичу. Идти было недалеко - через коридор, то есть два шага.

Иван Сергеевич нажал звонок и стал ждать, когда Николай Петрович откроет. А Николай Петрович стал ждать, когда Ивану Сергеевичу надоест ждать и он уйдет.

Так они простояли у двери минут пять, после чего Николай Петрович не выдержал, распахнул дверь и сказал:

- Ну что ты так долго звонишь, может быть, меня и дома-то нет!

- А... а где ж ты можешь быть?! - удивился Иван Сергеевич.

- Где, где! Ну... на лыжах, может быть, я ушел кататься! Ты посмотри, погода-то какая великолепная!

- Погода-то великолепная, - согласился Иван Сергеевич. - Только снегу-то... растаял весь почти.

- Ну... не на лыжах, просто так мог пойти! В поход!

- Ты?!

- Я!

- В поход?!

- Да, да! В поход!

- Как же так, у тебя и походного ничего нет. Ты шутишь, что ли?

- Кто шутит?! Как это - ничего нет?!

Николай Петрович прошел в комнату и стал выдвигать и задвигать ящики, выуживая оттуда предметы верхней одежды. Затем полез на антресоли, достал большой ком пыли, встряхнул его и оказался с рюкзаком в руках.

- Ну?! - победно спросил он.

- Ну и ну! - отозвался Иван Сергеевич.

- А теперь смотри... выхожу.

Николай Петрович надел рюкзак и направился к двери. Минута была столь торжественная, что хотелось считать: три, два, один... пуск! Николай Петрович открыл дверь и вышел на лестничную площадку.

- Подожди! - вскричал Иван Сергеевич. - Я сейчас фотоаппарат вынесу, чтоб на всю жизнь!

- Ладно, давай, - согласился Николай Петрович, - только быстрее, в походе каждая секунда на счету.

Иван Сергеевич убежал за фотоаппаратом, а Николай Петрович вызвал лифт и поехал вниз. Во дворе его окружила ребятня.

- Самая высокая гора в мире Джомолунгма, - объяснил им Николай Петрович. - Протяженность железных дорог в нашей стране - около ста сорока тысяч километров.

А тут и Иван Сергеевич выбежал с фотоаппаратом. Он сфотографировал Николая Петровича с детьми, потом попросил соседку Марию Федоровну, возвращавшуюся из магазина, сфотографировать его и Николая Петровича вместе, потом только себя, а потом Николай Петрович сказал:

- Жаль, темнеть уже начинает. Эх, если б завтра не на работу!

И пошел обратно в подъезд. На пороге все же обернулся и крикнул детям:

- Самое глубоководное озеро в мире - Байкал!

"Вот люди в поход ходят, а я сижу как пень дома!" - с горечью подумал Иван Сергеевич, глядя вслед Николаю Петровичу, и пошел домой проявлять пленку, чтобы остались на память об этом необычном дне хотя бы фотографии.

По утрам он любил разговаривать с первой программой Всесоюзного радио.

- Доброе утро, товарищи! - говорило радио.

- Доброе утро! - отвечал он.

- Приготовьтесь к утренней физзарядке, - говорило радио.

- С удовольствием! - отвечал он.

На работу он всегда опаздывал, потому что у входа в метро пропускал всех вперед. Но начальник его не ругал, потому что еще с порога он спрашивал, что нужно сделать.

Он очень любил свое рабочее место и, прежде чем приступить к работе, доставал из портфеля фланелевую тряпочку и тщательно перетирал все скрепки, карандаши и поверхность стола.

Стол его стоял у окна, за которым мелькали туда-сюда прохожие, и, если из них кто-нибудь что-нибудь ронял, он выскакивал на улицу, чтобы поднять.

А прежде чем выскочить на улицу, он тщательно одевался, чтобы не простудиться и никого не заразить. На "вы" он называл даже собак и кошек.

О его отношениях с женщинами ходили невероятные слухи. Так, например, говорили, будто бы он... Нет, вы не поверите!

А еще говорили, что он часто проводит вечера у памятника Пушкину, где встречаются влюбленные, и если какая-нибудь девушка остается одна, он дарит ей цветы и поспешно уходит, чтобы она не подумала ничего плохого.

Я с ним познакомился случайно. Я шел по улице Горького и чихнул, и вдруг услышал, как с противоположной стороны кто-то крикнул: "Будьте здоровы!" Я глянул туда и увидел его.

Он был в самодельной вязаной шапочке, темном ватном пальто и в ботинках с галошами. Он всегда покупал в магазинах самые плохие вещи, чтобы другим остались получше.

Он стоял на тротуаре под огромной сосулькой, чтобы она никого не убила.

Я ему сказал, что у Белорусского вокзала на доме, где "Молоко", сосулька еще больше, и мы пошли туда.

По дороге он рассказал мне анекдот: "Приходит муж домой, а жена - обед готовит!". А я ему в свою очередь рассказал, какая вчера была погода.

Он слушал с большим вниманием, удивленно качал головой и приговаривал: "Ну надо же!"

Мы сразу понравились друг другу и подружились. А когда он узнал, что я родился 27-го числа, то пришел в неописуемый восторг. Потому что, как он объяснил, из 2 и 7 складывается цифра 9, а все цифры до тысячи он считал счастливыми.

Но окончательно он удивил меня, когда выяснилось, что некоторых слов он вообще не знает. Оказывается, еще в детстве он взял словарь Даля, вычеркнул из него все плохие слова и забыл их напрочь.

Гулять с ним по улицам было одно удовольствие: мы постоянно таскали тяжелые сумки за незнакомыми женщинами, переводили через дорогу старушек, а по субботам с утра стояли на площади Свердлова и объясняли приезжим, как пройти в "Детский мир".

Хорошее то было время! Никогда в жизни мне не было так спокойно и легко на душе.