Виктор Зобков - Избранное. стихи

SOS над Украиной
Звуком SOS колокола звенели,
SOS стучат сердца у Россиян,
Неужели эту власть хотели
В Киеве, собравшись на майдан?
Лживой пропагандой одурманив,
Ненависть внушая с детских лет,
Под фашистский флаг юнцов поставив,
Сунули им в руки пистолет.
Неужели люди всё забыли,
Если стать фашистами смогли
И в Одессе, также как в Хатыне
Мирных жителей забили и сожгли.
Эту подлость не забыть народам,
Гнев народный им не заглушить,
Пусть запомнят выродки-уроды
Всех найдём, и им теперь не жить!
Те, кто власть насильно захватили,
Свой народ решились убивать,
Вспомните, как в Нюрнберге судили,
Тех, кто мир хотел завоевать.

Кричите SOS, звоните SOS,
Морзянкой отбивайте,
И, пробудив людей от грёз,
В защиту поднимайте!
Природу губят за металл
Презренные людишки,
Им нужен только злата вал,
Им наплевать на книжки,
На чистый воздух, на леса,
На воду, что в Байкале,
Нахапать в свой карман спеша,
Они бы всё продали!
И, если нам сегодня не сплотиться,
Мы скоро сможем жизнью поплатиться.
Вселенной отравители, очнитесь!
За сделанное вами повинитесь,
Опомнитесь, пока ещё не поздно,
К Природе относитесь осторожно,
Она родная – очень терпелива,
Нежна, прекрасна, но весьма ранима.

Там, где центр стоит Вселенский,
Во Ростове-на-Дону,
Где зимуют поселенцы
Зиму первую свою,
А точнее, на Подбельском,
Где прописан Дед-Мороз,
На собрании отдельском
Предложенья кто-то внёс:
Чтобы Новый Год в достатке
Всем и в радости прожить,
Нужно темы нам и Фэсы
Покрупнее раздобыть,
А ещё бы не мешало
Свой иметь нам туалет,
А не то горшки поставим
Скоро к шефу в кабинет!
Отопленье бы наладить,
Да и связь восстановить,
Вот тогда работать можно,
План давать и не тужить.
Схват поднял и слова просит от соседей делегат-
Полудева, полупарень – вообщем робот-автомат.
У него замёрзли губы и, включив двойной резерв,
Враз форсированным током все шарниры разогрев,
Молвил он железным тоном: запишите в протокол-
Не спасёт манипулятор, коль со штатами прокол.
Обсудили и решили: надо меры принимать,
Пожеланья с Дед-Морозом руководству передать,
Треугольнику Большому Новогодний шлём привет!
На газетную анкету – верим, ждём – придёт ответ.

Природы тайников немало
Сокрыто от дотошных глаз,
Гравёр не раз вздохнёт устало,
Пока шлифуется алмаз.

Под гнётом тысячи столетий
Он в глубине земли лежал,
Пока в простой шахтёрской клети
Его горняк наверх поднял.

Затем, пройдя сквозь сортировку,
Как ювелирный экземпляр,
Отобранный рукою ловкой,
На стол он к мастеру попал.

Старик поднял его пинцетом
И долго форму подбирал,
Чтобы потом, под ярким светом,
Он всеми гранями сверкал.

Но и тогда, ещё не сразу
Откроет он свою красу,
Пока в прекрасной диадеме
Украсит девичью косу.

Поэт писать не сразу начал,
Храня в себе природы дар,
Лишь светлым чувством вдохновлённый,
Свой первый стих он написал.

Как будто ото сна проснулись,
Все почки на ветвях надулись,
А вон, средь веток оголённых,
Мелькает первый лист зелёный.
Местами снег ещё хранится,
Но куст подснежников пробиться
Успел, и значит навсегда
Уж не вернутся холода.
Вон отощавшая лисица
Спешит к ручью воды напиться,
В ветвях поёт лесная птица,
А небо между туч искрится,
Надумал Зевс повеселиться,
И нам пора поторопиться,
Чтоб не пришлось потом лечиться,
Уж слышна в воздухе гроза.

Долго был непокорённым
Полюс северный Земли,
Но путём непроторённым
Люди шли к нему и шли.
Шли Норвежцы и Датчане,
Итальянцы, Англичане,
Шли Российские сыны.

Скотт и Нансен, Пирс и Нобель
Свой прокладывали путь,
Чтобы белое безмолвье
Покорить когда-нибудь.

Крепким панцырем закован,
За разводьями укрыт,
В диком хаосе торосов
Он скрывался, как за щит.

Сколько гибельных трагедий
Разыгралось на снегу,
Только белому медведю
Всё известно одному!

Проходили год за годом
И великая страна
Кораблю – атомоходу
Имя «Арктика» дала.

И пошёл он горделиво,
Поднимая кверху нос,
Разбивая льды игриво
И круша любой торос.

И над полюсом впервое-
Знать пришла тому пора,
Прогремело столь родное
Сердцу Русскому УРА!

Шли прикрывшись они масхалатами рваными,
Их осталось лишь трое на трудном пути,
Но в планшете лежали добытые данные
И до наших лишь полем осталось пройти.

Ох ты полюшко-поле-неведома доля,
Ты не хлебом родимым встречаешь солдат,
То фашистские мины – плод смерти и горя
В чернозёме твоём нашу жизнь сторожат.

Обойти невозможно, а время бежало,
Там товарищи их погибали в бою,
И рука в этот миг у бойцов не дрожала,
Когда жребий тянули на долю свою…

И, пометив три спички, – такое решенье,
Положили в пилотку и стали тянуть
И короткая спичка решила в мгновенье,
Кто отправится первым в рискованный путь.

И первый поднялся, с друзьями обнялся,
И первым в бессмертье по полю пошёл
И вскоре на вражеской мине взорвался,
Геройскую смерть на чужбине нашёл.

Второму за первым идти предстояло,
Тоскою сдавило солдатскую грудь,
У страшной воронки, где друга не стало,
На миг захотелось ему повернуть.

Июльское солнце нещадно палило
И пепел в воронке ещё не остыл,
И алою кровью траву окропило,
Но воинский долг свой солдат не забыл.

Минуя ту страшную чёрную яму,
Противную слабость из сердца прогнал,
Позорные мысли отбросил упрямо
И, скрипнув зубами, вперёд зашагал…

А третьему спичка ладонь обжигала,
Та длинная спичка, что жизнь сохраняла,
Со взрывом вторым, что вдали прогремел,
В короткое время боец поседел.

Горячей тропой, окровавленным следом,
Он важную карту донёс до своих
И страшную правду друзьям он поведал,
О смерти геройской братишек двоих.

Те годы прошли и распахано поле,
А в центре стоит обелиск со звездой:
«Никто не забыт и ничто не забыто»»
Читает на нём комбайнёр молодой.