Франсуа Шаму - Футбольная сказочка 2012: Матч эры за Грааль

В списке кандидатов (не на президентство, конечно же, а на геройство) значился даже Илья Муромец. Место портрета занимал кусочек картины Васнецова «Три богатыря», где Илья всматривается в даль. Очевидно, там, вдали, на пока еще чужих территориях милитаризированному монаху Киево-Печерской лавры мерещилось что-то родное и близкое. И это родное и близкое посредством военных походов со временем присоединили к нераспаханным просторам его более знаменитые соотечественники. За этих соотечественников сограждане в основном и радели на избирательных участках.

Причудливым образом троица, фигурировавшая в изначальном волконско-сохаевском списке темных сил, оказалась и в геройском топе России. Иван Грозный, Ленин, Сталин. Народ отмечал смиренной любовью извергов, сажавших, сжигавших, резавших и нещадно давивших далеких предков голосовавших. Неведомым образом в эту садистскую когорту затесались Высоцкий и Гагарин. Их народ скорее не любил, а жалел. Впрочем, как утверждают филологи, в старину жалеть и любить означало одно и то же. Наверное, и то, и другое было на Руси большой редкостью, поэтому значение слов затерлось.

Но Ленина и Ивана Грозного верхушка New wave не могла оставить в окончательном составе, так как эту парочку авантюристы успешно продали Алексею Парисовичу Миляшу. Пришлось с помощью Берлоги вломиться на официальный сайт Матча эры и скрутить голоса в сторону понижения. Зато Сталин получил по заслугам. И там, и там. В российском патриотическом списке он оказался вторым, в европейском – четвертым.

А действующий президент получил 84 процента голосов. На своих выборах. Причем данные были обработаны уже к полуночи. И обработчиков нисколько не смущало, что это рановато для страны, половина которой еще не покрыта Интернетом. Они просто хотели как лучше… От всего сердца! И сердце у них большое – вместившее весь электорат.

Организаторы Матча эры в отличие от российской стороны никуда не спешили. Им же не надо ни перед кем отчитываться – они сами себе господа. Поэтому пресс-конференция с объявлением окончательных составов была намечена на понедельник в Мюнхене. Никто не объяснял символический выбор города для такой торжественной церемонии, но подтекст угадывался… Журналисты написали множество проникновенных статей.

Действительно, когда-то здесь безумный король Людвиг Баварский попытался преобразить мир великолепием замков и картинных галерей, психоделическим азартом музыки Вагнера и возрождением рыцарского духа. Правда, для Людвига этот поход во имя изящного и идеального закончился на дне Штарнбергского озера. Чуть позже в Мюнхене начала двадцатого века обитал Ленин. Пил пиво, наслаждался запахами сытной бюргерской кухни и на дистанции ненавидел русскую дремучесть. Прошли годы – дистанция исчезла, Владимир Ильич запустил свой суровый социальный проект на родине, которая затем экспортировала его и в Европу, и в Африку, и даже до Америки дотянулась. Но в сам о м Мюнхене Баварская социалистическая республика продержалась меньше месяца – с 7 апреля по 5 мая 1919 года. Правда, в том же 1919 году в Мюнхене была создана Германская рабочая партия, в которую годом позже вступил ветеран Первой мировой, отставной ефрейтор 16-го баварского гренадерского полка, кавалер Железного креста Первой степени Адольф Шикльгрубер, он же Гитлер. Потом разминка для нацистов – «пивной путч». В крепости Ландсберг будущий фюрер напишет «Майн кампф». И вот вскоре Мюнхен становится столицей мистической партии, в которую верит простой немецкий обыватель и стараниями которой перекраивается карта погрязшей в либерализме недееспособной Европы. В 1972 году на Олимпиаде, оказавшись в заложниках у арабских террористов, здесь гибнут израильские спортсмены. И все это роскошный и бесподобный Мюнхен! В этом Мюнхене учился в начальной католической школе Альберт Эйнштейн. И неважно учился. Неважно, потому что ставил фантазию выше знаний.

Один из ведущих игроков сборной света некоторое время жил и творил здесь. Моцарт давал в Мюнхене премьеры «Идоменея» и «Мнимой садовницы», ухаживал за Алоизией Вебер. Она, правда, отвергла Амадеуса ради актера придворного венского театра Иосифа Ланге. (Вот ведь как – и гении сталкивались с неразделенной любовью.) Домик Моцарта радовал глаз чувствительного обывателя почти до конца Второй мировой, а потом его между делом, когда все уже было ясно в той войне, разбомбили то ли американцы, то ли англичане… Они, освободители Европы, много чего порушили, и команде света порядком от них досталось.

Творение Леонардо тоже пострадало. В трапезную церкви Санта-Марие-деле-грацие те же персонажи запустили бомбу в 1943 году, когда налетели на Милан. «Тайная вечеря» была обложена мешками с песком, и ее осколками не пробило. После этого крышу над трапезной не могли соорудить два года, и фреска стояла себе под дождями, на ветру и осыпалась. Впрочем, не исключено, что на Страшном суде Леонардо с теплотой поприветствует экипаж бомбардировщика, неудачно покусившегося на его шедевр. Сам-то он считал «Тайную вечерю» грандиозной неудачей – решился на технологический эксперимент, обернувшийся тем, что фреску пришлось ему же самому и подновлять. А уж сколько раз после смерти Леонардо тем же занимались другие художники!

И вообще, если разобраться, он был не слишком удачлив. Все его гениальные изобретения остались под спудом в записных книжках. Человечество так и не смогло ими воспользоваться в силу того, что их автор существовал словно в пустоте и не ставил целью самореализацию среди себе подобных. И все эти изобретения вроде водолазного скафандра, дельтаплана, вертолета и танка впоследствии, через несколько веков были открыты заново.

Наверное, Мона Лиза со своим мужем здорово промывали ему косточки. Взял деньги за портрет. И немалые. Провел уйму сеансов. Приглашал клоунов и музыкантов, чтобы веселить заскучавшую даму, но те ее только раздражали. Портрет вроде бы написал, но все время был чем-то недоволен и объявлял его незаконченным. В конце концов, отбыл с ним во Францию. Так благородные люди не поступают. Впрочем, чего ожидать от незаконнорожденного…

Во всех их рассуждениях много справедливого, если не учитывать одно смягчающее обстоятельство – странное поведение да Винчи привело к тому, что его модель стала самой известной женщиной в истории. Ради этого, конечно, стоило чуть-чуть потерпеть и не жаловаться. Супруги думали, что их обманули, не осознавая, что Джоконде посчастливилось разместить свой портрет не дома в гостиной, а в более престижным месте, куда не попасть ни за какие деньги. В вечности!

И вот в вечность отсюда, из Мюнхена, где столько всего сошлось и столько переплелось, отсюда пойдут новые, еще неведомые миру вибрации, и откроется скрытая доселе красота. Красота, которая упразднит ненависть и злобу, недопонимание и враждебность, накопленные человечеством за века существования в эпохе Рыб.